Ди подобрал нож и камень, вернулся к прерванному занятию. Наблюдал, как Тири со сношенницами наказывала малышню, а сам погрузился в воспоминания.
Однажды, когда ему пошёл лишь пятый Сезон, Бримо с Зайриком ночью украли у отца его оружие. В задней части дома вдоволь с ним наигрались, даже частично разобрали, но собрать не смогли. Тогда они, испугавшись справедливого возмездия отца, подбросили оружие к младшему брату под лавку. Утром, когда пропажа была обнаружена, а затем найдена, Ди всыпали так, что он несколько дней не мог сидеть. Однако всё уравновесилось, когда в следующий Период Бурь он среди ночи сломал блочно-поворотную конструкцию в туалете. Все видели, что вечером туда последним ходил Зайрик. Его отец и отлупил. Средний же брат вырывался и кричал, что он не причём, а во всём виноват Бримо. Тогда и его отлупили. Отец рассудил, что если Бримо не виноват, то его отлупить всё равно есть за что. Эти два оболтуса вечно какие-нибудь фортеля на пару выкидывали.
Вспомнил Ди и своё любимое развлечение: обливание водой. Четыре Периода Бурь он от всей души развлекался. Дело состояло в том, чтобы, когда все лягут спать, не уснуть самому. А потом встать, набрать воды из чана отопления и немного остудить. После наступала самая интересная фаза развлечения. В кромешной тьме надо было подобраться к жертве и вылить в изголовье кровати воду. Частенько получалось прямо на лицо. Пока жертва просыпалась, фыркала и ругалась, Ди всегда добегал до лавочки и ложился. Когда свет, наконец, загорался, он щурил глаза и деланно возмущался вместе со всеми. Всё закончилось, когда Гтирер решил найти шутника. Перед сном он начал класть рядом с собой заряженное ружьё. Все недоумевали, зачем он это делал. Когда же среди ночи очередной негодующий вопль разбудил домочадцев, старший брат пальнул с обоих стволов в потолок. В мгновенной вспышке он и успел увидеть то, что рассчитывал.
О дальнейшем наказании Ди вспоминать не любил и не хотел. А вообще, каждый развлекался в Период Бурь как умел.
Задумавшись, он отрешённо встал из угла и прошёл к своей лавочке. Бросил нож и точильный камень на шкуру. Встал на колени и влез под лавку. Коричневая тетрадка лежала там, где он её и оставил. В этот момент Ди понял, что незачем оттягивать чтение. Весь Период Бурь в доме будет такое же количество народа и такое же количество комнат. Ни больше, ни меньше. И если он хочет прочесть записи, которые дала Эва, то прочтёт.
А он хочет.
Ди засунул тетрадь под одежду через горловину. Ненавязчиво придерживая её рукой, выбрался из-под лавки. Проходя мимо стола, взял огарок и поджигалку. Сделал это с самым независимым видом. Если кто-нибудь и обратил на него внимание, то не увидел в этих действиях ничего экстраординарного. Затем прошёл мимо братьев, которые затихли, когда его заметили. Чем они занимались Ди так и не понял.
В туалете было холодно и для чтения это место подходило наименьшим образом. Но только здесь были гарантии, что его не застанут за этим, странным для всех жителей поселения, занятием. Внутри стояла щеколда.
Ди присел на пол, прислонившись спиной к стене. Почувствовал холод, пожалел, что не прихватил шкуру. Замёрзшими пальцами зажёг и установил огарок свечи. Наконец бегло пролистал тетрадь. Все записи сделаны крупным почерком с сильным наклоном влево. Каждая — с нового листа. В конце вставлены несколько листков, скреплённых маленькой металлической загогулиной. Они были меньшего размера, а почерк на них маленький и аккуратный.
Ди открыл тетрадь с начала и принялся читать.
«Меня зовут Вайнея. Я — последний человек на корабле. Писать буду очень подробно, обстоятельно и часто. Как меня и учили. Так нужно, чтобы сохранить мозги в порядке и не превратиться в зверя. Необходимо описывать свой день, анализировать прошлое. В общем, всячески задействовать мыслительный процесс. Отныне мне придётся каждый день самой искать себе пропитание, а также записывать все мысли в эту тетрадь, чтобы остаться в своём уме и не присоединиться к остальным зверям.
Сегодня я первый раз вошла в отравленное здание. Так что придётся писать. Кстати, не знаю, зачем вошла. Ничего полезного я там так и не нашла, но гадостью этой надышалась вдоволь.
Стоит объяснить, что это за гадость. А для этого лучше начать с самого начала, которого я уже не застала. Что ж. Перескажу то, что знаю. Но уже завтра. С непривычки устала писать».
Ди читал медленно, по слогам. Поначалу слова давались и вовсе тяжело, но постепенно мозг вспоминал забытое умение.
«Ранним утром выбралась в город. В двух из семи капканов были лемминги. Моя первая добыча!
Не люблю и не хочу писать. Но придётся. Я видела, как люди сходили с ума. Причём очень быстро. Вначале человек становится агрессивным, потом начинает расти шерсть, а потом он начинает убивать. Страшно это, если честно.
Ну что? Попробую систематизировать то, что знаю?
Когда-то люди жили в городах. В этих прекрасных и высоких гигантах. Умели летать по воздуху, в космос. Умели строить мощные машины. Много чего умели. И среди этих умений было одно совершенно не нужное человечеству. Люди умели создавать оружие массового поражения. Много было всяких видов этого оружия.
И в какой-то день это оружие понадобилось. Климат резко изменился. Стало очень холодно и людям начало чего-то не хватать. Я не знаю, чего. По-моему у людей всё было хорошо до того самого момента, когда кому-то показалось, что ему чего-то не хватает. И началась война. Последняя война. Я родилась намного позже и всегда видела лишь последствия. Мир опустел. А те, кто выжили на поверхности, превратились в зверей. Правда были ещё и те, кто выжил под землёй. Правящие верхушки всех стран рассматривали возможность Последней войны и построили себе сверхзащищённые бункеры, куда и скрылись в первые же минуты опасности. Насколько я знаю, глубоко под каждым городом располагается разветвлённая сеть подземных сообщений — метро. А вот ещё глубже этого метро и находятся бункеры. Конечно же, о них знали многие, предполагалось, что вместить они могли половину населения каждого города. По крайней мере, строились с расчётом на это. Но срок пребывания в убежищах был пропорционален количеству человек. И в большинстве городов получилось так, что скрыться в этих убежищах смогли лишь властная верхушка, близкие к ним люди, и обслуживающе-технический персонал, который бы осуществлял комфортную жизнь в подземном бункере. На поверхности же этот момент стал переломным для эры человечества. Оно прекратило существовать. Люди сбрасывали на людей бомбы по приказам тех, кто давно спрятался как от самих бомб, так и от их последствий. Людей не осталось — только звери, которые были в прошлом людьми. В оружии, которое люди сбрасывали друг на друга, было какое-то вещество, вызвавшее мутацию всего человечества, отравившее навсегда жилище человека и сделавшее невозможным его дальнейшую жизнь.
На сегодня всё. Нужно спать».
В дверь постучали. Ди вздрогнул и чуть в действительности не опоржнил кишечник.
— Эй! — крикнул Траан. — Ты что там, спишь? Выходи быстрее и мне туда надо!
* * *
— И долго будешь лежать?! — в голосе Тири послышалась смесь удивления и усталости. — Мне тебя что, за волосы стягивать? Работать надо!
Ди много бы отдал, чтоб добраться к кораблю. Он уже успел прокрутить в голове миллион вариантов, но все заканчивались смертью. Период Бурь вне стен пережить невозможно.
— Ах ты… — завопила Тири. Последовала цепь изощрённых ругательств, даже привычные ко всему уши Гтирера не выдержали.
— Тири, — сказал он тихо. — Прекрати.
Но жена не услышала. Схватила сопротивлявшуюся мать и поволокла к выходу.
— Я тебя мерзость ленивая научу, как быть хозяйкой дома! Так научу, что на всю свою никчёмную жизнь запомнишь! Встать она не может… Языком пол мети, раз встать не можешь!
У Ди в голове перемкнуло. Он задрожал, глаза сузились и налились кровью, челюсти сильно сжались. Мгновение, как аккумулятор, собирал ярость, а потом, словно спущенный курок вскочил с лавочки.
— Оставь её! — закричал младший сын. — Я тебе глаза вырву, если ещё раз к ней прикоснёшься!
Дом замер. Тири, естественно, отпустила мать и ошалело уставилась на деверя.
— Мясо… — пробормотала невестка. — Ты… Ты совсем сдурел?! Ты как смеешь на меня кричать?
Ди увидел, как мать отползает от невестки. Поднял взгляд, посмотрел в раскосые глаза.
— Ты слышала, что я сказал. Ещё раз тронешь мою мать и я…
Договорить не успел. Гтирер молниеносно подскочил. Тяжёлая рука отвесила Ди такой подзатыльник, что тот кубарем покатился к ногам Тири. Только сориентировался, где находится, как над ним навис брат. Стальные пальцы сжали шею.
— Ты, падаль, мясо никчёмное, как с моей женой разговариваешь?! — прорычал глава семьи.
