— Браво, — не слишком радушно отозвался я. — Хорошо, что вы вспомнили об этом правиле раньше, чем маленький мстительный ублюдок успел засадить меня за решетку. Он мечтал об этом, похоже, всю свою жизнь.
Следователей, однако, не смутило мое враждебное отношение. Чтобы сгладить углы, они решили продемонстрировать мне, что всерьез рассмотрели мою версию. По словам Аффенбаха, компания «Эклипс» входит в пул надежных подрядчиков как SPD, так и других государственных и муниципальных структур Содружества. Компания является победителем многих тендеров, и на работу их персонала (по различным проектам в публичном секторе работало более 1000 человек) прежде не было никаких нареканий. Как объяснил Аффенбах, руководство компании активно сотрудничает со следствием и не было замечено в попытках исказить какие-либо факты. В подтверждение этого он показал мне записи допросов Уильяма Гаррисона и Тайсона Блэка.
Оба ублюдка были чертовски спокойны как для тех, кого схватили за яйца. Из их показаний следовало, что группа Блэка, согласно плану операции, перекрывала наиболее вероятные пути отхода террористов в подземку, однако ни один из подозреваемых в зоне их ответственности якобы так и не появился. Вскоре после получения сообщения диспетчера о нападении на штурмовую группу, группа прикрытия также была отозвана. Ни один боевой патрон не был отстрелян. И все в таком духе.
Вид этих ухмыляющихся рож, убежденных, видимо, в своей безнаказанности, привел меня в ярость. Я начал требовать с ними очной ставки и проведения сканирования их мозга. Однако агент Челли сообщила, что сканирование уже было выполнено, и результаты свидетельствовали о достоверности их показаний со степенью надежности 97 %.
— Чушь! А может быть, они были под воздействием препаратов! Надо изолировать их, а через пару дней попробовать еще раз! — раскричался я, пытаясь скрыть, как я шокирован и раздавлен этой новостью.
Однако они больше не слушали меня, и не возвращались к версии о Гаррисоне и Блэке. Вместо этого агент Челли спроецировала в воздух какую-то видеозапись.
— Вам следует взглянуть на это, — заверила она.
Дело происходило на 72-ом этаже «обелиска». Камера, с которой велась сьемка, была установлена, по-видимому, на униформе человека, который в момент, с которого начиналось видео, как раз выходил из лифта. Тут царила даже большая суета, чем обычно. У коллег определенно выдался очень жаркий день, и он, в момент, запечатленный на видео, был еще далек от завершения.
Полторы сотни штабных работников, сидящих в едином «open space» пространстве, представляли собой настоящий улей. Девушки-диспетчера оживленно гомонили и двигали пальцами, находясь всеми своими мыслями в единой информационно-телекоммуникационной системе. Под высоким потолком раскинулась целые мириады бесплотных трехмерных экранов, куда недремлющий искусственный интеллект «Ориона» выводил отобранные им изображения с некоторых из сотен тысяч камер, входящих в его единую сеть. Отгороженные от суеты прозрачным стеклом, утопали в огромных мягких креслах, опутанных проводами, подсоединенные к системе виртуальной реальности операторы управляемой полицейской техники — «Воронов», «пташек», «Баксов».
Надпись на одном из экранов еще недавно гордо гласила, что 44-ый батальон несет службу без потерь среди личного состава уже 309 дней. Теперь этот счетчик обнулился, и ИИ «Ориона» счел разумным дипломатично заменить этот экран на что-то другое.
На усталого офицера Син, стоящую за стойкой дежурного офицера у лифта, наседали с какими-то неотложными требованиями сразу несколько людей. Обычная вежливость и веселье покинули Чжоу. С раздраженным выражением лица она как раз яростно втолковывала что-то одному из людей перед стойкой, когда ее взгляд вдруг замер на человеке с камерой.
— Лейтенант! — крикнула она, махнув рукой. — Есть какие-то новости о Димитрисе?!
— Его ищут, Син! Это все! — не останавливаясь, строго ответил ей человек голосом «Матадора Гонсалеса».
Он направлялся, по-видимому, в сторону лестницы, ведущей на 73-ий, к кабинету Рейнолдса. Однако вдруг в замешательстве замер. По-видимому, он увидел, что на кресле в огороженной стеклянной стеной зоне для отдыха с мягкими диванчиками и комнатными растениями, безутешно рыдала со стаканом воды в руке, Меган МакБрайд. Вода временами выплескивалась на пол, но Меган не замечала этого.
Безутешную вдову ласково держала за плечо сердобольная сержант Майя Захария, одна из старших и самых опытных сотрудниц штаба. Рядом присела на корточки, держа Меган за свободную от стакана руку, еще одна девушка, батальонный психолог Карен Доусон. Их глаза выражали горе и жалость.
— Черт возьми! — выругался Гонсалес, стоя перед стеклом. — Черт, почему сейчас?!
Мэгги вдруг подняла залитые горькими слезами глаза. Ее взгляд остановился на Гонсалесе, и она замахала руками. Тяжело вздохнув, лейтенант приоткрыл дверь и зашел в помещение.
— Лейтенант Гонсалес! Это вы! Вы же его командир, да?! Это правда?! То, что они говорят — правда?!
Какое-то время лейтенант не мог найтись с ответом. Похоже, он не был к этому готов. Лишь молча стоял, растерянно пялясь на заплаканное лицо с безобразно потекшим макияжем.
— О, Господи! Боже мой! Это правда! — прочитав все на лице лейтенант, в отчаянии закусила губу вдова Бена, вдруг раздраженно сбросив с плеча руку Майи и выхватив ладонь из руки Карен. — Не трогайте меня! Дайте мне увидеть Бена! Лейтенант, они не разрешают мне увидеть его! Скажите им!
— Мэгги, прошу, присядь, — наконец взял в свои руки инициативу лейтенант. — Мы все шокированы и убиты. Без Бена все никогда не будет как прежде, ни для кого из нас.
Вдова в ответ лишь всхлипнула, обессиленно откинулась в спинку кресла и закрыла лицо руками. Майе вновь ласково положила руку ей на плечо.
— Но ты должна быть сильной. Ты должна попробовать успокоиться.
— Да, — сквозь слезы пробормотала вдова, кивнув.
— Карен, дайте Мэгги успокоительное, — распорядился шеф.
— Мы позаботимся о ней, лейтенант, — мягко кивнула психолог.
На этой сцене видео прерывалось. Но в моей голове картинка не исчезла. Я сомневался, что смогу избавиться от вида заплаканного лица Мэгги МакБрайд, даже если закрою глаза.
— Из каких таких садистских побуждений вы мне это показали? — прошептал я.
— Мы лишь хотели, чтобы вы видели последствия того, что произошло. Жена лишилась мужа, а ребенок — отца. Вы сами лишились друга. И люди, ответственные за это, должны ответить за содеянное.
— Это так, — сжав зубы от ярости, кивнул я. — И я не успокоюсь, пока его убийца не сядет за решетку. Человек, сделавший это, цинично признался в этом, глядя мне в лицо. И сразу после этого попытался убить меня.
— Вы уверены, что это был именно Тайсон Блэк?
— Конечно же, уверен, мать вашу! Он там был, я видел его лицо, слышал его голос! Там был еще и человек с позывным Девятый! Проверьте, есть ли такой человек в его команде! Я бы никак иначе не узнал этого позывного! Я узнаю его по голосу, узнаю из сотни!
— Вы не допускаете вероятности того, что террористы просто играли с вами? — предположил специальный агент Аффенбах. — Сами же организовали это «нападение» и ваше «спасение», чтобы убедить в правоте своей версии?
— Там были убиты люди! Я сам лично видел не меньше пяти трупов! Я способен отличить настоящую кровь от краски или томатного сока. И это был Блэк, никто другой! Тот самый человек, что утром того же дня стоял передо мной в кабинете у капитана Рейнолдса — если только у него нет клона или брата-близнеца с такими же точно шрамами на роже!
— Значит, вы утверждаете, что настоящий предатель — это Блэк?
— Блэк — «предатель»? Ну не знаю, — такой подход меня озадачил. — Мне не хватает фактов, чтобы сделать такой вывод. По его роже не похоже, чтобы этот тип мог вести свою игру, не получая команд сверху. Если предатель он — то и его босс Гаррисон точно. Но ведь в «предатели» уже записали меня! Ваши коллеги вчера на полном серьезе утверждали, что я чуть ли не шпион Альянса с 82-го года!
