— Напали на нас, — объяснил третий, убирая ружьё, — как вы, собственно, и предсказывали. Прямо вчера ночью и напали…
— Сегодня ночью, — поправил его женский голос, а из-за деревьев, куда я только что смотрел и никого не видел, вышел изящный тонкий силуэт. Тот самый, который убил меня! Хилари Макдэниэл, дочь ныне убитого Льюиса.
— Может и сегодня, мэм, — отреагировал её собеседник, — я в этом не разбираюсь. Могу сказать: в крайнюю ночь. Во, так точно будет и правильно, и понятно.
— Хватит уже этих «мэм», — нахмурилась Хилари. — Постоянно об этом говорю.
— А как к вам обращаться, — подключился Фрэнк, — после шести лет службы по контракту в рядах наших вооружённых сил? Раз уж потратили столько лет на армию, так пользуйтесь этим правом, старший уорент-офицер пятого разряда.
Что же, — подавил я желание протереть глаза, — многое становится на свои места.
— Ого! — воскликнул Кевин, а потом присвистнул. — Это со-скольки пошла?
— С семнадцати, — столь же хмуро пояснила Макдэниэл, — минимально допустимый возраст службы. Но речь, как я думаю, не об этом. Вы приехали помочь?
Брату как раз семнадцать не так давно исполнилось. Ха-ха, внезапно вспомнилось, как он пытался клеиться к этой вот… «машине смерти», во время нашего последнего «торгового» посещения. Кстати, ещё один вопрос: это что должно произойти в жизни, чтобы семнадцатилетняя девчонка решилась вступить в армию, да ещё и остаться на такой срок по контракту?
— Верно, — кивнул я и махнул Кевину рукой, чтобы ушёл и не отсвечивал. — Но для начала хотелось бы узнать подробности.
— Тогда помогите сдвинуть баррикаду, — кивнула она на ограждение, — а там проезжайте дальше. Ферма Бриджесов у нас сейчас нечто вроде штаба, — слабо улыбнулась. — Наш же дом, — положила руку себе на грудь, — полностью сгорел…
М-да, хреново. Был уверен, что они сумеют предотвратить пожар.
— … у Лэйнов тоже не всё в порядке, — дополнила девушка.
Пока мы помогали людям, на нас вывалили уже знакомую историю. Впрочем, каждый из моих старался, по мере сил, отыграть непонимание и интерес. А ещё изобразить праведное негодование, опасение, потрясение и всё остальное. Дункан и Мэнди, впрочем, были абсолютно искренни.
Хотя… не совсем верно. Например мне было по-настоящему интересно узнать историю со стороны пострадавших. Нас, как уже стало понятно, в них не признали. Меры безопасности сработали как надо! Впрочем, странно было бы ожидать иного: ночь, плотные куртки, маски, перчатки, крики Коди…
Тем не менее, надолго мы здесь не задержались, двинувшись дальше. Хилари, что характерно, отправилась с нами. Видать поняла, что наша группа сейчас — единственный шанс для выживших.
— Кто стал лидером? — спросил у неё, когда «узнал», что все главы оказались убиты.
— Формально ещё не выбирали, — спокойно, хоть и мрачно, пояснила девушка. — Не до этого было. Скорее всего им станет мой дядя, Сэмюэль. Он единственный мужчина из «хозяев» ферм, обошедшийся без травм. Старший сын Бэзила, Джошуа — сломал ногу, когда неудачно упал. Младший Бриджес, Альберт — ночевал у девушки, в доме Патрика. Нападавшие выбили ему зубы. Причём очень неприятным образом, оставив какие-то отдельные осколки. Сейчас он страшно мучается и не способен ни говорить, ни есть. Их… — морщится, — выдирают, прямо в данный момент. Я не знаю, к чему это приведёт. Наркоза у нас нет, — с надеждой смотрит на нас, — вы поможете?
— Выдирать зубы?.. — начал было Кевин, но словил тяжёлый и хороший подзатыльник.
— У нас есть антибиотики и обезболивающие, которые думали использовать на обмен, — ответил ей. Ага, «думали»! Сам взял, чтобы лечить МОИХ людей. — Уверен, они не станут лишними.
— Спасибо, — улыбнулась Хилари. — Лишь благодаря вашим лекарствам, я сама в должной мере смогла побороть никак не проходящую заразу: кашляла почти три месяца, хоть и не слишком сильно. Антибиотики, которые отец выменял, наконец-то исправили ситуацию и полноценно поставили меня на ноги. Надеюсь, что и с Альбертом будет точно также.
Она вздохнула и холодно уставилась в горизонт. Правда через десяток секунд качнула головой и продолжила ранее поднятую тему:
— Так вот, оба сына Бэзила не в состоянии что-либо делать. У Патрика вообще никого не было. Родственники погибли от зомби ещё когда всё завязалось, — передёрнулась, — остаётся лишь мой дядя.
Лично я посчитал бы, что сейчас время для «пролетариата», то есть тех, кто формально был обычным бесправным работягой, но… видать среди них лидеров не нашлось. Это, кстати, логично. Почему? Объясню: вот живёт себе обычный мужик, ни рыба ни мясо, офисный планктон. Потом происходит… нечто. Тот же зомби-апокалипсис. Разве от этого поменяется его ХАРАКТЕР? Нет, он уже сформировался. Этот мужчина будет продолжать быть ведомым. Исключения — ничтожно редки.
Вот ежели человек, например, при жизни являлся лидером, сумев пролезть по головам на хлебную должность, либо пробиться куда-то ещё, тогда да. Он и в новой ситуации умудрится выбиться. Вот у нас, например, взять ту же Вирджинию. Не хочется ей, видите ли, сидеть «внизу». Быть как все. Хочется повыше! Вот и лезет, что есть силы. В каждой, сука, бочке затычка. Или, для примера, взять мою мать. Будь она как Флеминг, то уж точно сумела бы стать кем-то из глав, пользуясь моим статусом. Но нет, Дана — домохозяйка и привыкла ей быть. Женщине не хочется лезть во всё это болото.
Точно также и тут. Скорее всего те рабочие, которые помогали фермерам, являлись обычными обывателями, без грамма так называемого «лидерства». А вот хозяева земли, вынужденные не только выращивать товар, но ещё и продавать, невольно научились ими управлять. Потому что в наше время… бывшее время, нельзя было держать ферму и хоть немного не разбираться в бизнесе. Иначе просто не сможешь существовать.
Кивнул Хилари, побуждая её продолжать.
Как девушка поведала, больших жертв удалось избежать, но всё равно убитых было целых шестеро. Это оказалось чуть большим числом, чем организовали мы, но как выяснилось, ситуацию подпортил огонь, ведь он тоже собрал своих жертв. М-да… не рассчитал. Ну, хотя бы пламя сожгло тех людей вчистую и никто не восстал как зомби.
Наше прибытие (имею в виду машину) вызвало волну страха, которую с трудом погасили Хилари с Мэнди. Всё-таки вчера мы хорошо тут покуролесили. Аж гордость берёт. С какой-то стороны…
— Мистер Сандерс! — почти сразу бросилась ко мне какая-то женщина. — Пожалуйста, заберите меня с мужем к себе, на станцию! Он сейчас у Макдэниэлов, помогает дом сгоревший разбирать, но я позову и мы сразу будем готовы!..
— Так, — отстранился я, — предложение действует для всех, мы готовы забрать каждого, потому что воевать — идея весьма и весьма плохая. Сколько людей погибнет впустую?..
— И что с того⁈ — молодой мужчина, лет двадцати пяти, выступил вперёд, размахивая кулаками. — Мы должны дать этим паскудам бой! Нельзя отдавать всё, что здесь есть!
— Что же тут такого есть, болван? — ворчливо возразил пожилой и низкорослый афроамериканец, лет под шестьдесят. — Поля мы сняли, скотину, как рекомендуют, — кивнул в нашу сторону, — перегоним. Ежели господа со станции уверены, что от мертвецов нас защитят, так чего бы и не уйти? Или ты под пули лезть хочешь? Что-то ночью из поля не шибко-то рвался остальным помогать!
— Заткнись, Джо! — злобно выкрикнул он. — Можешь валить отсюда! Таким трусам самое место отсиживаться за стенами!
— Силой никого не забираем, — на всякий случай, решил пояснить я. — Кто хочет, может отправиться с нами, кто нет — оставаться…
И начался срач. Ха! Мне будто бы его на базе не хватало! Часть людей и правда планировала остаться, чтобы «дать отпор». Кто-то не хотел уходить, сломавшись под криками Коди, кто-то утверждал: «Платить за защиту — всё равно, что платить налоги!» Но большинство адекватных людей всё-таки стремились быстрее отсюда уйти.
Лично я старался подмечать возмутителей спокойствия. Тех, наподобие того крикуна, которого звали Стив Колман. Эх… знал бы, постарался прикончить таких ещё ночью. Но ранее почти ни с кем из фермеров, кроме глав, мне пересекаться не приходилось. Оттого не владел полноценным пониманием обстановки.
