— Заперто, что ли? — удивленно пропыхтел Эццио, упершись плечом в люк и изо всех сил надавив на створку. — Не поддается.
Ветхий на вид люк стоически сдерживал напор жилистого фиорентийца.
— Ай, бестолочь, — махнул рукой Ватрикс, не глядя под ноги поднимаясь по лестнице. Анри отметил, что гусар двигался мягко, бесшумно, словно по-кошачьи. Быстро прощупывая носками сапог камни, на которые собирался ступить. Добравшись до люка, он изо всех сил налег на дощатый люк. Лицо его в секунду покраснело от натуги, а глаза едва не вылезли из орбит.
— И правда… плотно сидит, — удивленно протянул гусар. — А ну давай вместе. На счет три.
Эццио и Ватрикс дружно налегли на створку. Та заскрипела и неохотно поддалась, тяжело уходя вверх. На головы посыпалась труха и мелкие щепки. Ватрикс витиевато выругался, быстро набрасывая на голову капюшон плаща.
— Налегай, — скомандовал он.
Наконец створка откинулась, с глухим стуком ударив об пол. И четверка людей быстро вылетела в темную комнату, в которой не было ни души.
— Завалили все-таки люк, — хмыкнул Ватрикс, рассматривая кучу мусора, валявшегося вокруг. — Так вот почему мы едва его открыли. Умно.
Анри тем временем, осмотрел жилище. Комната полуразрушенного дома, в которой все было перевернуто вверх дном. Очевидно, воры покидали свое жилище в большой спешке. Перевернутая мебель, разбросанная по полу, книжные стеллажи, на которых когда — то стояли книги, теперь тоже пребывали в горизонтальном положении. Некоторые стеллажи разбились, превратившись в груду тяжелых досок. Вперемешку с мебелью валялись и различные предметы: дешевые статуэтки, бронзовые подсвечники и прочий хлам. Анри поднял одну из статуэток, изображавшую бронзовую собачку с обвислыми ушами и высунутым из пасти языком. Повертел в руках и отбросил в сторону. Дешевая безделушка, которую обычно из озорства тащат ученики воров, пока обучаются ремеслу. Все ценное воры, скорее всего, перепрятали. Не потащишь же кучу добра через толпу наемников, которые сразу же присвоят себе все до последней монеты. Хотя, воры могут придумать всякое.
Ватрикс уже суетился возле приоткрытой двери, высматривая творившееся на улице:
— Вроде чисто, — прошептал он. — Выходим.
Один за другим, бойцы высыпали на улицу. Осмотрелись. Город был разрушен до основания. Дома все выгоревшие, с большими дырами, оставленными пушечными ядрами. От многих домов осталась всего пара стен. Крыши были пробиты, уставившись в хмурое дождливое небо обломками серых стропил. Вдалеке поднимались столбы жирного черного дыма. Призан горел. Так же, как пару недель назад горел Руж.
— Мы почти на Площади Королей, — пробормотал Эццио, держа наперевес саблю. — Ты прямо стонвирр ориентируешься. Только в канализации.
— Угу, — кивнул Ватрикс, проверяя, не отсырел ли порох в пистолетах. — Идем.
Широкая улица была пуста. В некоторых местах мостовую перегораживали баррикады, на которых лежало множество трупов. Почти все в мундирах Остмарка или Громланда, хотя попадались и бойцы с нашивками хохочущего мертвеца на рукавах. Но их было мало. Наемники 'Оскала Мертвеца' ели свой хлеб недаром. Псы войны были тертыми бойцами, действуя слаженно, и не один десяток раз успели побывать в заварушках. В отличие от солдат того же Остмарка, которые ни с кем не воевали вот уже сотню лет. Да и чернокнижники в городе наверняка были. Вон, камень углового дома оплавился, не иначе как от какого — нибудь метеоритного ливня. Да и камень мостовой во многих местах был выворочен, скорее всего, от попадания заклинаний, обнажая неглубокие воронки. На мостовой тоже лежало великое множество трупов. Хотя удивляться этому было бы глупо. Война все-таки, трупы тут повсюду. Хотя видеть их спокойно лежавшими, а не бродившими по округе, было странно.
Площадь Королей была прямо за углом, на котором стоял разрушенный, оплавленный магией дом. На огромной площади с фонтаном посередине, высилось всего несколько зданий. Ближайшим к оплавленному дому был суд, с выбитыми до единого стеклами и вывороченными дверьми. Мраморные ступени здания были перемазаны кровью. Сам судья, высокий лысоватый мужчина в черной мантии, болтался на жестяной вывеске с изображением весов. Служитель закона висел уже давно, высунув синий распухший язык. Некогда белый парик валялся под импровизированной виселицей, втоптанный в грязь. Очевидно, законника покарало суровое правосудие, творимое горожанами. Причем, с особой жестокостью. Хотя, статуя слепого бога с мечом, стоявшая у лестницы, это правосудие приняла спокойно. Видимо судья, соблюдавший закон как ему вздумается, перешел дорогу многим. За что и поплатился.
Рядом с судом расположился двухэтажный замок инквизиторов, с несколькими круглыми башенками по углам и четырехскатной черепичной крышей. Башенки, как и стены, были разрушены, а красные полотнища сорваны с ворот. В красиво уложенной черепице крыши зияли дыры — очевидно, это здание громили разозленные инквизиторами колдуны и алхимики. Но мертвяки на стенах не висели. Значит, жрецы Вигхарда успели унести ноги до всей этой заварушки.
Напротив замка инквизиторов высокой башней высилась Королевская Библиотека Призана, пробивая острым шпилем крыши серое небо. Самое большое хранилище знаний во всем Баланжире. На удивление, это здание громить не стали, и теперь библиотека нетронутой возвышалась среди развалин, резко выделяясь на всей площади. И бунтовщики, и наемники 'Оскала Мертвеца' не стали даже разбивать большие арочные окна башни, не говоря уж о грабеже или поджоге. Толи все они чтили ценные книги, толи Фигаро Росси настрого запретил громить библиотеку. Либо все торопились попасть во дворец Молота, который расположился по соседству с библиотекой.
А вот сам дворец Молота. Некогда самое величественное и богатое здание Баланжира, теперь представляло собой жалкое зрелище. Огромные окна первого этажа были выворочены вместе с рамами. Сами куски рам, украшенные затейливо вырезанными на них героями прошлого, теперь валялись в грязи грудой бесполезных досок. Мозаичное стекло рассыпалось по мостовой, жалобно хрустя под подошвами сапог при каждом шаге. На почерневших от копоти стенах сиротливо зияли белые пятна — очевидно, некогда здесь были фигурки, серебряные, а возможно, и позолоченные. Теперь они отсутствовали, став добычей какого-то жадного до добычи мародера. Двери, с изображенным на них фамильным гербом короля — массивным молотом, скрещенным с зазубренным топором, были разбиты в щепки. Половина створки болталась на дверной петле, скрипя и раскачиваясь при каждом порыве ветра. Сам щит с фамильным гербом сорван с ворот и валялся на вершине лестницы, красуясь глубокой трещиной. Лестница залита кровью. В паре мест на широких ступенях были наспех сооружены баррикады, которые зияли большими брешами. И многочисленными трупами, которые скорчились за защитным сооружением. В отличие от баррикад в городе, эти защищала гвардия короля.
'Последний оплот', - с мрачной усмешкой подумал Анри, поднимаясь по лестнице и всматриваясь в искаженные лица мертвецов.
У ворот, ведущих во дворец, сидел, прислонившись спиной к стене, один из бойцов в разорванном мундире 'Мечей'. Он тяжело дышал, хрипя и отплевываясь кровью. Мундир был щедро залит бурой кровью.
— Ты еще жив? — с усмешкой спросил Ватрикс, тронув умирающего за плечо. Тот устало поднял глаза, и попытался было что — то сказать, но изо рта потекла темная кровь. 'Меч' лишь закашлялся и кивнул.
— Где Фигаро Росси? — спросил Анри, присев рядом с умиравшим.
— В… Тронном Зале, — тяжело дыша, пробормотал боец, уставившись на Анри.
— А ты тут как живым остался? — полюбопытствовал гусар.
— Жив? — насмешливо пробулькал 'меч'. — Я вот-вот помру. Мертвяки. У ворот. Живые. Те, кто вчера погиб при штурме. Их… очень много. Я… почти выбрался из города. А они напали. Идут сюда. Их много. Скоро и вам и новому королю тоже придет конец.
'Меч' усмехнулся, роняя на мраморные ступени темную кровь. Вскоре грудь раненого начала вздыматься все реже, тише. Пока не замерла на вдохе. Голова меча бессильно повисла на груди.
— Отмучился, — Анри закрыл остекленевшие глаза мертвеца. — Мертвецы…
— Скоро будут здесь, — закончил за него гусар. — Стоит поторопиться.
Словно подтверждая слова Ватрикса, за углом раздался до боли знакомый рев и хрипение мертвяков, который Анри уже стал забывать за время путешествия по западной части Баланжира, где мертвяки не оживали. Пока не оживали. С той же стороны раздались крики помощи и вопли боли.
— Мертвяки гонят всех от ворот, — вскрикнула Мари. — Пора в здание.
Один за другим, отряд метнулся к выбитым дверям, оказавшись в просторном холле, со скомканной красной дорожкой и перевернутыми разбитыми лавками, на которых ждали королевской аудиенции просившие Огромные картины в позолоченных рамах, с изображениями славных деяний Молотов, а возможно и их предшественников Хольгвардов 'Свирепых', теперь валялись среди хлама. Многие картины были помечены грязными следами чьих — то сапог — видимо о королевских персон кто — то тщательно вытер ноги. На красной дорожке лежало несколько трупов.
