Занюханная, дешево выглядящая сауна. Перед лицом молодого Димитриса — покрасневшее, смущенное, испуганное лицо взрослого мужчины, директора интерната Сайджела, в чертах которого читается совсем неуместное для педагога сладострастие. Дима держит его за шкирк у, трясет, орет на него, требуя объяснений и признаний. Рассудительный взрослый голос Роберта Ленца позади призывает его о т стать и остановиться.
А вот на героя глядят безжалостные глаза сурового человека с покрытым шрамами раскосым лицом, переезжающие его, словно каток — генерала Чхона. Он усмехается, глядя герою в лицо. «У тебя, может быть, появится шанс отдать свой долг Содружеству, которое тебе следует благодарить за появление на свет», — произносит Чхон безжалостно.
21-летний герой, став старше, больше и сильнее, пляшет на ринге. Ревет толпа. Перед глазами возвышается, словно огромная белая башня, здоровенный блондин с холодными голубыми глазами убийцы по фамилии Соболев. Голова героя содрогается, как от столкновения с поездом, и он падает на пол ринга. Но с большим трудом встает. И побеждает.
«… я очень хотел бы вернуться к своей семье», — произносит Димитрис, на груди которого висит золотая медаль, дрожащим голосом, представ перед многотысячной аудиторией во дворце спорта. Косится глазами в ложу, откуда на него глядят, рассерженно переговариваясь между собой, раскосые мужчины в строгих черных костюмах и военной униформе — евразийские политики и дипломаты.
«Ты заставляешь меня говорить о неприятных вещах», — обращается к герою его опекун Роберт, в голосе которого больше нет деланного добродушия и мягкости. — «… лекарство от простодушия бывает очень болезненным».
Димитрис снова с Дженни, в роскошном номере 5-звездочного отеля «Антарктида», на белых простынях среди лепестков роз. Они занимаются любовью, никуда не спеша, смотрят друг другу в глаза. Герой нежно застегивает бусы из ракушек на ее шее.
«Они погибли. Их больше нет», — слышит он голос своего опекуна. Дальше слова доносятся до него фрагментами, словно что-то мешает ему их слышать: «они расстреляли ее», «тела — сожжены», «казнен», «смертельная инъекция», «тело было кремировано»….
Летняя практика в Сиднейской полиции, где герой ищет спасение от себя. На экране Дима видит парня индийской должности по имени Каму — перепуганного до смерти, окруженного трупами, с пистолетом в дрожащей руке, приставленным к виску бледной девушки в полицейской униформе. С парнем спокойно разговаривает переговорщик, сержант-детектив Филипс. Через миг после этого пуля разносит голову парня на части. Опытный детектив берет протянутый ему чистый платок и аккуратно отирает лицо от крови. «Жизнь преступников не является приоритетом», — спокойно объясняет он своему ученику какое-то время спустя, когда они сидят в кафе.
Картинка перед глазами героями затуманена, словно он пьян или одурманен наркотиками. Его дыхание возбуждено. Руки с силой сжимают подтянутые груди подкачанной мулатки по имени Рина Кейдж, которую он давно хотел, но не решался выплеснуть тайные желания наружу, пока мозг не переполнили расслабляющие вещества. С пьяным, покрасневшим лицом Рина неистово скачет на нем верхом и громко стонет, закатив глаза. «Да! Да!!!» — кричит герой, едва не рыча, словно зверь.
Бусы из ракушек в ладони у Дженни разжимаются — и падают на кровать. «Просто нам не суждено быть вместе», — произносит она с глазами на мокром месте , перед тем как развернуться и уйти. Дима порывается сказать ей что-то. Как-то все исправить. Но он не находит слов. А может, понимает, что они не нужны.
Пустоши. Старое кладбище, сгоревшая церковь, деревянный крест, завывания ветра. Чей-то враждебный голос: «Не понимаешь по-русски?! Чего молчишь?!» Борьба, стрельба. Какой-то человек падает замертво после того, как Дима спускает курок. Возможно, он умер. Но его почему-то не жалко. Джип беспорядочно несется по бездорожью. На заднем сиденье Миро, безногий цыган в рваной униформе, морщится от боли, зажимая свежее пулевое ранение.
Прошло несколько лет. В огромном пентхау с е в центре Сиднея проходит обыск. Полицейские опасливо огибают мебель ручной работы, каждая единица которой выглядит так, что стоит больше, чем их годовая зарплата. Шарахаются от клетки, из которой на них рычит тигр. Эксперт педантично стряхивает со стеклянного столика в целлофановый пакетик белый порошок. Женщина-психолог с сочувственным лицом уводит прочь закутанную в плед рыдающую худощавую девчонку лет шестнадцати со следами избиений на лице. На запястьях жертвы видны раны от туго одетых оков. Девчонка смотрит на Димитриса несчастным, затравленным взглядом. Двое дюжих копов с суровыми лицами защелкивают наручники за спиной у голого по пояс обдолбанного здоровяка по имени Мэтью Джерарад, торс которого покрыт татуировками. Когда Димитрис подходит к нему, тот мерзко усмехается. «Ты хоть понимаешь, что творишь, мальчик? Завтра я выйду, а ты будешь просить у меня прощения. Ты хоть знаешь, кто мой отец?» — самодовольно спрашивает он. «Уведите эту мразь» , — шепчет детектив Войцеховский голосом взрослого, полного гнева и решимости мужчины. Он решает, что этому не бывать. Что он засадит засранца Джерарда, чего бы это ему не стоило.
Комнатка в полицейском участке. У окна нервно притаптывает ногой рассерженный мужчина в черном костюме — прокурор. На героя назидательно смотрит пожилой мужчина с грустными глазами — капитан детективов. На того смотрит еще один мужчина, грузный и мордатый, похожий на большое цабе — комиссар полиции. «Так дело не пойдет. Если не хочешь нас услышать, мы просто передадим это дело другому детективу», — говорит прокурор у окна, не глядя на Димитриса. Тот упрямо молчит. «Не порти себе карьеру, сынок. У тебя большое будущее, полиции нужны такие люди» , — по-отечески доброжелательно говорит капитан детективов. — «Ты слишком прямолинеен для детектива. Но я предоставил бы тебе самые хорошие рекомендации для Сил быстрого реагирования. Как вы считаете, комиссар?» Комиссар кивает. «Да, несомненно. Из него выйдет отличный сержант». Димитрис молчит. Его глаза начинаются коситься вниз.
Холостяцкая квартира. Аквариумные рыбки. Растения на подоконнике. Максимальный уют, какой способны создать двое мужчин, работающих допоздна. 26-летний Димитрис и его сосед Бен МакБрайд развалились в креслах, смотрят матч по регби. Димитрис поч ё сывает ушиб на животе, какой мог остаться от пули, продавившей бронежилет. Он ничего об этом не говорит — словно не такое уж это и важное событие. Его сосед потягивает пиво из банки. Лицо у него делается задумчивым. «Знаешь, мы с Мэгги решили съехаться» , — вдруг говорит он.
Та же квартира, в которой несколько поубавилось комнатных растений. Развалившись на диване, герой смотрит, как обнаженная азиатка готовит на плите яичницу. А вот на ее месте уже смешивает греческий салат симпатичная, подкачанная блондинка с прической гарсон и яркими тату. А вот заваривает кофе с мороженым молоденькая студентка с волнистыми каштановыми волосами. Их было там много. Он всех уже и не упомнит.
«Действуем быстро и четко. Стрелять без раздумий, эти парни могут быть опасны», — инструктирует сержанта Войцеховского из Сил быстрого реагирования полиции Сиднея его командир, лейтенант Гонсалес, перед очередной облавой. Взрывы светошумовых гранат. Вспышки выстрелов. Перепуганные крики наркоторговцев или бандитов из трущоб, которых застали на месте совершения сделки. «Лежать, я сказал!» — орет Димитрис. Очередь. Три аккуратных маленьких дырочки появляются на прикрытой майкой груди грузного мужика в майке, не успевшего вскинуть обрез двустволки. Он, конечно же, мертв. Не он первый. Не он последний.
Вс ё та же квартира с аквариумом. 28-ой день рождения. Звонок в дверь. За дверью — уже знакомая высокая, широкоплечая мулатка — Рина Кейдж. Она держит в каждой руке по бутылке шампанского. С ней — смутно знакомая блондинка, кажется, Эшли, с тортиком в руке. Обе — в полицейской униформе. Громко ржут. Обе уже явно врезали не по одному коктейлю , перед тем, как сюда прийти. «Это еще что значит, Рина?» — спрашивает главный герой заинтригованно. «Это моя подружаня Эшли, из ПОП. Не помнишь ее?» «М-м-м, да, наверное. А что?..». «Ну, принимай поздравления, именинник!» — говорит Рина, и развязным движением заталкивает героя в квартиру.
