- Я читала вашу Хартию. Это схема, сводимая к задаче линейного программирования.
- Абсолютно так! — подтвердил Десмод, — Я учил это по экономике в университете. В современной физике, значит, такие задачи тоже встречаются, так, доктор Калиборо?
- В вычислительной механике, — поправила она, — это не физика, а инженерная теория преобразования физических закономерностей в прикладные расчеты. Например, для расчета поведения ансамбля частиц, мы заменяем их некой условной сплошной средой, обладающей условными свойствами. И даже изменение средней кинетической энергии частиц мы представляем, как поток некой среды, несмотря на то, что представление о флогистоне — субстанции-носителе тепла осталось в прошлом. Иногда мы производим дальнейшую замену: для целей расчета, представляем условную сплошную среду, как условную решетку или сеть с узлами и связями… Извините, я немного увлеклась.
- Нет-нет, продолжайте, доктор Калиборо, я стараюсь улавливать.
- Хорошо, — сказала она, — тогда я начну с корневого принципа. Когда надо рассчитать физический процесс, мы вынуждены упрощать. При этом что-то теряется, и это что-то приходится заменять условностью. Как именно заменять? Вот в чем вопрос.
- Понимаю! — произнес Десмод, — То же самое, если имеешь дело с людьми.
…
В это же время. Архипелаг Палау. Остров Пелелиу.
По меркам Микронезии, остров Бабелдаоб (центральный в архипелаге Палау) — почти континент, 400 квадратных километров. Но в мире значительно лучше известен остров Пелелиу, который в 30 раз меньше, и расположен в 50 км к юго-западу от Бабелдаоба. «Кровавый Пелелиу» — под таким именем он вошел в историю осенью 1944 года. Если проводить конкурс среди демонстраций массового человеческого безумия, то битва за Пелелиу попадет на пьедестал почета. Две американские дивизии морской пехоты при поддержке дюжины крейсеров и авиации, штурмовали укрепрайон, созданный одной японской дивизией. За 70 дней боев погибло почти 15 тысяч человек — в двадцать раз больше, чем когда-либо обитало мирных жителей на маленьком заболоченном острове Пелелиу. Много десятилетий минуло после той войны, и туристы приезжали сюда на экскурсии и изумлялись обилию железобетонных фортов и грудам ржавеющей боевой техники — танков, артиллерийских орудий, самолетов, и десантных катеров.
Укрепрайон был реставрирован военно-историческим клубом «Hit Takeoff», и туристы теперь могли увидеть быт 12-тысячного японского гарнизона, перекусить в армейской столовой, прокатиться по болотам на маленьком японском танке TK-94, и полетать на знаменитом истребителе «Зеро» (разумеется, с пилотом-инструктором). И ни у кого не возникала мысль, что укрепрайон-то настоящий. Такая тренировочная база Народного флота, функционирующая у всех на глазах. Социально-психологический камуфляж…
Семерку арестованных участников «австрало-таиландского конвоя» переправили не на берег Пелелиу, а на борт одного из «технических экспонатов» у причала: 30-метровую бронированную паровую канонерку Рендела модели 1867 года. Полтораста лет назад подобные корабли, прозванные «плавучими утюгами» (за неуклюжую форму и цельно-железную конструкцию) перечеркнули господство деревянных линейных парусников и открыли новую эпоху на флоте. А сейчас (в модерновой версии) они могли выполнять множество неожиданных функций, например, функции офиса разведки INDEMI. Если требовалось, то «офис» тихо отходил на несколько миль в море. Так было и сейчас.
…Между арестантами (находившимися, вроде бы, в обычном кубрике, оборудованном двухъярусными койками и кабинкой — полноценным, хотя и тесноватым, санузлом), и группой наблюдателей (устроившихся в кают-компании) была стена. Обычная стена со стороны первых, и прозрачное окно со стороны вторых. Старый добротный фокус. Его, кажется, знают все — не только профи из полиции или из разведки, но даже любители современных детективов, и все-таки он продолжает работать. Арестанты, как правило, забывают держать в уме тот факт, что у некоторых стен есть глаза и уши. А некоторые арестанты надеются, что у стен есть уши, уважающие мнение ООН о правах человека.
Советник Минюста Австралии относился именно к этой, последней категории.
- Вы не имеете права так со мной обращаться! — кричал он уже пятый раз, — Я требую присутствия адвоката и австралийского консула!
- Как ему не надоест? — с некоторой долей удивления произнесла 20-летняя этническая банту Уитни Мнгва, моторист-механик партизанского эскадрона «Нормандия-Неман», ранее действовавшего в Мозамбике и на Мадагаскаре, а год назад вошедшего в состав боевой авиации Народного флота Меганезии.
- Типа, это такая религия, сента Верховная судья, — пояснил Тонэ Байо, веселый парень, этнический калабриец, бывший мафиози, а ныне — лейтенант INDEMI.
- Давай по имени, — сказала она, — а какая у него такая особенная религия?
- Понимаешь, Уитни, фокус в том, что религия… — тут молодой калабриец артистично поднял взгляд к потолку кают-компании, как бы давая понять, что религия, вообще-то, касается неких высших сил, и продолжил, — …Религия в оффи-культуре деградирует. В библии про такое написано: «Они сделали золотого тельца, и поклонились истукану, и променяли славу свою на изображение травоядного». Короче, этот чел верит в сраную декларацию ООН, как в бога. Я это так понимаю.
- Тонэ, ты что, христианин? — спросила молодая судья-негритянка.
- Ну, я, как бы, католик. Прикинь, Уитни, приятно думать, что там в космосе не только галактики, а еще хороший парень Христос, которому мы не совсем безразличны.
- Угу… — отозвалась судья, — …Но я думаю, там не парень, а женщина, ее зовут Ориши Йемайя, она очень добрая, она немного похожа на мою маму…
Тут Уитни Мнгва внезапно замолчала, продолжая шевелить губами. Со стороны могло показаться, что она произносит слова, но у нее выключился звук. Это длилось, наверное, полминуты. Потом она вытерла ладонью глаза, и спросила.
- О чем разговаривают два таиландских оффи?
- Они, — ответил лейтенант INDEMI, — рассуждают, сколько надо дать нам денег, чтобы откупиться.
- Я хочу послушать, — заявила судья, — включи тот микрофон, а Ллап мне переведет.
- Да, Уитни, я готова, — сказала молодая таиландка.
- Поехали, — произнес Тонэ Байо, и поменял режим на ручном пульте. В кают-компании послышался разговор громким шепотом (точнее, это был аппаратно-усиленный шепот).
- …Один говорит, — начала Читти Ллап, — что надо попросить деньги у своего министра, который согласится, если запросить побольше, а долю отдать этому самому министру. Откат. Другой говорит, что через министра будет долго, и надо просить деньги дома, частным образом. Теперь они спорят о сумме. Один предлагает начать со ста тысяч долларов. А другой опасается, что если предложить так мало, то расстреляют, и надо называть сразу четверть миллиона с каждого. Если мало, то поднять до полмиллиона.
