– А то же самое!.. Я форменный таран соорудил, дубасил что есть силы – и ни звука, как в вату!.. Ну, а потом, конечно, пригляделся, понял, что к двери вообще нельзя притронуться: как ни старайся, остается зазор…
– Да, примерно в микрон…
– Если бы это было какое-нибудь прозрачное покрытие, пускай прочнее прочного, она все равно у меня гремела бы – будь здоров!.. Но это что-то другое.
– И как вы себе объясняете?..
Биллендон ухмыльнулся.
– Себе? Очень просто. Ты слыхал, как называют этот дом? Говорят, иногда появляются тут призраки. Короче, дверь заколдованная. Понял? Годится?
– Докопаемся, – сказал Рей. – Трансформатор и кусок кабеля – это для начала…
Биллендон только рукой махнул.
– Делай что хочешь. Но, чур, не болтать!.. Они принялись за кофе.
***
Так начался в городке за холмами этот богатый событиями день.
Вскоре Биллендон и Рей засели за работу, а немного погодя в мастерскую наведался первый посетитель.
– Господин Биллендон, – послышался из прихожей дребезжащий неуверенный голос, – прошу вас, не сердитесь, я по делу.
– Уж знаем, по какому, – угрюмо отвечал Биллендон.
– Догадываетесь, следовало бы сказать, – уточнил дребезжащий голос, к которому Рей прислушивался с угрюмой досадой. – Поговорим об этом после. Скажите, у вас не было писем для меня?
– Писем?!
– Виноват, забыл предупредить… Мне пришлось дать для своей корреспонденции ваш адрес: вы же знаете, что у меня больше нет адреса!.. Надеюсь, это вас не оскорбляет?
– Не убудет меня, – отвечал Биллендон.
– Я знал, что вы так ответите! Не сочтите за лесть, вы пользуетесь чрезвычайным моим уважением и доверием, только поэтому я разрешил себе такую вольность!.. Я жду письма, очень важного, от человека, к которому вынужден был обратиться, поскольку сам не в состоянии – не достает сил и ума.., от человека, который сможет выручить всех нас.., если захочет! Но писем, вы говорите, не было, и обо мне никто не спрашивал, нет? С этим покончено. Теперь о том, на что вы соблаговолили намекнуть. Могу предложить сделку, которая пойдет на пользу нам обоим.
– Вам-то она все равно пойдет во вред, – сказал Биллендон. – Чего зря язык мозолить? Берите на выпивку и дело с концом!
– Честь, – был ответ, – не дозволяет мне брать денег даром!
– Ладно, – с досадой сказал Биллендон, – входите уж, что в дверях-то торчать!
– Покорнейше благодарю!
С этими словами в дверь мастерской стремительно зашмыгнул г-н Аусель, но, боже мой, в каком виде! Кто из знакомых смог бы его опознать? Красноглазый, оборванный, поджарый, он не пригодился бы даже на роль своей собственной тени.
Рей поднялся навстречу, г-н Аусель не удостоил мальчишку взглядом.
– Привет мой здешним ларам! – возгласил он, уставившись на химер камина и, должно быть, цитируя какого-то классика. – О казнь души моей! – провыл он, увидав себя в зеркале. – Исчадие, удались! – последние слова относились к Зверенышу, подкатившемуся к его ногам. Г-н Аусель попытался прогнать его щелчком.
– Не бойтесь, – сказал Рей, – не укусит!
– Призраки… – задумчиво пробормотал на это г-н Аусель. – Умолкни, иллюзия! – обратился он к Рею.
Металлическая шерстка Звереныша поднялась дыбом, из лапок выдвинулись щеточки-метелки, рыльце со свистом потянуло воздух, возвращая одежде г-на Ауселя позабытую чистоту. Даже острый запах гари, почему-то от него исходивший, заметно пошел на убыль.
– Благороднейший призрак, я не стою твоего внимания, – растроганным тоном сообщил Зверенышу г-н Аусель. – Пред тобою – ничтожество!.. Перст божий почил па нем, и вот, нищи наг, – лицо его прежалостно исказилось, – на гноище сидит он, являя недостойный подражания пример!.. А ведь я знал… – и что же? Легкомыслием, преступным легкомыслием… Что будет с этими людьми, что ждет их теперь?.. И того, кто заточен…
– Будет вам, – прервал его речь Биллендон. – Давайте-ка к делу!
– Это ли не дело? – возразил с горячностью г-н Аусель. – Я обязан преподать урок, дабы…
– Да помнят тут ваши уроки, от зубов отскакиваем – сказал Биллендон, не подозревая, насколько он прав…
***
После всем в городе памятного обеда, устроенного нотариусом Коглем на террасе во дворике ратуши, г-н Аусель непременно приезжал сюда каждой весной и до осени все бродил по окрестностям, расспрашивая встречного-поперечного о какой-то старой ферме или хотя бы ее развалинах, – приметой должна была служить, судя по описанию, довольно странной формы скала. Никто в окрестностях ничего подобного не видывал. Экспедиции не имели успеха, если верить соглядатаям, тайком сопровождавшим чудака: предполагалось, что он на самом деле ищет клад или золотую жилу: зачем иначе ему было бы носить с собою саперную лопатку и геологический молоток?
В городе он наносил и принимал визиты, случалось при этом и попивать – г-н Аусель был большой любитель и знаток, – но вовсе не сверх меры.
В нынешний приезд он сразу и попросту запил – без всяких предварительных процедур, грубейшим, вульгарнейшим образом, беспробудно! Он пил где угодно, что угодно и с кем угодно, ни на минуту не возвращаясь к ясному сознанию, закружился так основательно, что спустил и свой "Чепеллино" новейшей модели, и землю, и дом. На модной машине раскатывал теперь г-н мэр, и никто не знал, где г-н Аусель обитает.
Рей с прискорбием опознал в нем того самого оборванца, который ударился от него в бегство в день приезда. Для этого была, конечно, причина… Теперь г-н Аусель начисто его игнорировал, не то взаправду принимая за фантом, не то прикидываясь.
Пьянство ему охотно бы простили. Хуже, что, напившись, он принимался бичевать себя за какие-то неизвестные провинности, невнятно философствовать и пророчествовать, а этого не переносил даже Биллендон, обычно весьма к нему расположенный.
– Ну, так чего вы хотите?
– Господин Биллендон, – торжественно произнес г-н Аусель, – заявляю вам, что меня обокрали! – Заявите Дамло.
– Зачем? – саркастически произнес г-н Аусель. – Скоро нам всем ничего не будет нужно! Я промотал все, что имел здесь, жаль, что нет сил добраться до остального имущества… Но свой архив я сохранил – и он украден!
– Вы кого-нибудь подозреваете?
– Не вижу смысла!.. То, что они, может быть, искали, я держу при себе.., но, пожалуй, лучше оставлю вам.., подумаю об этом! А остальное… Один мешок они, как видно, распороли, остальные унесли целиком – вот будет им хлопот! – Он хихикнул – Конечно, это можно продать какому-нибудь любителю, взять хорошую цену, только знаете, что всего смешнее, господин Биллендон? Они даже поленились наклониться и подобрать с полу как раз то, что стоит самых больших денег – пергамент, драгоценный раритет! Делаю вывод, что они круглые невежды, – тем забавнее!.. – Он вытащил из-за пазухи замусоленный свиток. – Вот все, что уцелело. Это имеет к вам отношение – фрагмент инквизиционного дела одного вашего предка. Могу вам его продать.
