— Вот это номер! Тони, иди сюда, тут у нас чудеса. Макс Каммерер просто решил поинтересоваться нашим самочувствием. Десяти лет не прошло, а он уже соскучился.
— Точнее, прошло 3409 стандартных дней — сказал Антон, появляясь в гостиной, — или, если в годах, то девять и одна треть. Максим, вас что, выгнали в отставку?
— Опять не угадали, — Каммерер усмехнулся, — как это ни странно, я продолжаю занимать тот же пост.
— Иначе говоря, вы связались с нами по делам службы, — констатировала Вики-Мэй, доставая из кулера бутылку портера, — как я и предполагала с самого начала. Ну, излагайте, а мы послушаем. Тони, в тебя метнуть такую же?
— Да, любимая, это будет очень кстати, — сказал он и, через полсекунды с картинной легкостью взял из воздуха бутылку, стремительно летящую ему в голову, — thanks, honey.
— А вы все также поддерживаете форму, — заметил Каммерер.
— Нет, — ответила она, — мы ее улучшаем. На всякий случай. А то шляются тут всякие…
— …И все также недоверчивы, — добавил он.
— Вам доверишься — до рассвета не доживешь.
— Так я и не претендую. Между прочим, хотите я вам новости расскажу? Про подвиги вашего приятеля Флеаса.
— Подвиги? — удивилась Вики-Мэй, — мне показалось, он был сыт по горло всякими подвигами. Хотя, прошло почти десять лет…
— Он, на сколько я могу судить, действительно был сыт этим по горло. Но четыре года назад на севере случился сильнейший за последнее столетие неурожай, а соанские негоцианты, как водится, решили поспекулировать на впятеро подорожавшем хлебе. В Ирукане и южной части Арканара мгновенно вспыхнули бунты. Какие-то два самозванца объявили себя королями и двинули толпы полуголодной голытьбы к соанским границам. Третий король объявился в западном Кайсане, где всегда были сильны сепаратистские тенденции — и тоже двинул нечто вроде армии на Соан. Негоцианты, разумеется запросили помощь императора — в конце концов, они исправно платили налоги, а спекулировать хлебом никакой закон не запрещает. Но было уже поздно — поскольку в Соане объявился еще один король, четвертый по счету, и поднял мятеж против республики. В общем, к моменту, когда Флеас подтянул свою армию к южным границам Соана, там уже хозяйничали все четыре короля, выступившие единым фронтом против общего врага — то есть, против императора. И их объединенная армия была почти втрое больше по численности, чем имперские легионы.
— С численностью Флеасу всегда не везло, — заметил Антон, — впрочем, альянсы даже двух разбойников обычно скоротечны, а здесь — целых четыре. По идее, достаточно было выждать некоторое время и они передрались бы между собой.
— Вы еще не утратили навыков средневековой стратегии, — заметил Каммерер, — именно так и намеревался поступить Флеас, но тут обнаружилось еще одно обстоятельство. Четыре короля для поднятия своего престижа восстановили Церковь, назначили предстоятелей из бывших епископов, а те, разумеется, благословили самозваных королей на священную войну против императора-богоотступника и Хартии. В такой ситуации Флеас ждать не мог — время работало на его врагов.
— Держу пари, он вспомнил все, чему успел научиться во время войны солнцестояния, — сказала Вики-Мэй.
Каммерер хмыкнул.
— Да уж. Этот парень оказался хорошим учеником. И не только он. Ваш приятель, Кабани, который сейчас занимает должность премьер-министра, умудрился воспроизвести чертежи вертолета. Вернее, не воспроизвести, а создать творческую импровизацию на тему вертолета. Некий гибрид планера и автожира. Кроме того, он придумал строить монгольфьеры, которыми такой гибрид мог подниматься в воздух, а далее — планировать за счет инерции вращения заранее разогнанного винта и за счет авторотации. Другой ваш приятель — алхимик Синда, пошел по вашим стопам и научился получать циановодород, причем в промышленных, так сказать, масштабах. Смысл такого сочетания, надеюсь, понятен?
— Более чем, — хмуро подтвердил Антон, — и как он догадался…
— Но это еще не все. Вместе с третьим товарищем — доктором Будахом, они совместными усилиями изобрели боевые ракеты и усовершенствовали ваш знаменитый рецепт супернапалма. Большей пакости я даже на Саракше не видел. В общем, Флеас пять лет щедро финансировал эту, извиняюсь, науку, и не прогадал. Кстати, войну он выиграл менее, чем за 50 дней. Так сказать, в лучших традициях Светлой Посланницы и дона Руматы.
— Сколько же народу они положили в этой войне?
— Никто толком не считал, — сказал Каммерер, — да это было бы затруднительно с учетом всех примененных средств поражения. Есть лишь косвенные данные. Например, известно, что после войны Флеасу пришлось заново заселять колонистами соанские города — там почти не осталось жителей. Ну и реакция кайсанского тирана о многом говорит. Он пришел в такой ужас, что не только торжественно провозгласил Флеаса своим «почтенным старшим братом», но и «не заметил», что империя отстригла у него все западные территории. Да, еще он объявил присоединение Кайсана к Хартии и, в знак лояльности, прислал Флеасу десять возов с отрубленными головами «преступников, посмевших тайно или явно поклоняться божеству трезубца». Фактически, Флеас Веселый теперь владеет всем континентом и прилегающими к нему островами. Еще год-другой — и он отправит флот на завоевание земель по ту сторону океана. Причем не исключено, что это будет не только морской флот, но и воздушный.
— Воздушный? — переспросила Вики-Мэй.
— Да. Разумеется, не планеры, а что-то вроде тепловых дирижаблей. Эти штуковины здорово зарекомендовали себя на войне и теперь Флеас считает авиацию главным инструментом имперской политики. Надо признать, что, хотя идея очень смелая, но вполне прагматичная. Впрочем, что я все об Эврите. У вас тут, я слышал, тоже удивительные вещи происходят. Говорят, вы обзавелись потомством.
— Обзавелись, — подтвердила она, — и что в этом удивительного?
— Я имел в виду, что здесь, на Леониде, ребенку не место. Ксеногенная фауна и флора, отсутствие общения с себе подобными. Со сверстниками.
— Никаких проблем, — вмешался Антон, — парнишка замечательно играет с детьми Хлоа, это и ему интересно, и нам. Да и им, наверное, тоже.
— Хлоа? Это кто еще такой?
— Такая, — поправила Вики-Мэй, — это леонидянка, разумеется. Очень милая женщина — тонкая, веселая, остроумная.
— Женщина? — переспросил Каммерер.
— Ну, женская особь леонидянина, если вам так понятнее.
— То есть ваш сын проводит время с негуманоидами. А как на счет человеческого воспитания, образования, социализации?
