Ангелина шумно вздохнула, Сергеев, помолчав и обведя нас всех мрачным взглядом, продолжил:
– Большая часть гражданские из окрестных домов, те, кого заперло под куполом. Это спланированная акция, которая все еще идет по чьему-то сценарию. Может быть, там собираются осчастливить все народы мира, но я склонен подозревать самое худшее. Любой из вас способен помочь. Я запряг уже своих, этажом ниже штаб готовит планы атаки, как только купол упадет. Но я хочу иметь все шансы на победу!
Веденеев стащил очки, потер глаза и неожиданно добродушно улыбнулся:
– Ты не обижайся, Сергеев, но смотри, как все выглядит – ты собрал тут самых сильных из независимых магов. Коллеги, вопрос – этот тип к каждому приходил вербовать? На тяжелую жизнь жаловался, на грядущие беды… нет, ты молчи, Сергеев, молчи! Жаловался, предлагал плюшки? И никто не согласился?
Златоглаз обвел глазами сидящих за столом, большинство так или иначе выразило согласие.
– Вот именно. А теперь нам рассказывают про какую-то угрозу и предлагают пойти в смертный бой под тем предлогом, что больше некого гнать на пулеметы? Тот самый человек, у которого и авиация, и танки, и разрешение неведомо где прячущегося президента. Как это ослабит гильдии ваших городов? Лина, по сути, одна удерживает свое Ставрополье, Шаман – основа Питерского Дозора, Ведьмак – главная ударная сила Архангельска, Гендальф прикрывает половину Черного моря от пиратов – если мы умрем, то что тогда?
– Веденеев, ты…
– Молчи, Сергеев, ты уже сказал.
– Нет, я…
– На людей посмотри.
– Смотрю! – Он вскочил. – Златоглаз, в городе осталось еще шесть миллионов человек! Если накроет так же, как там, у бриттов, то под куполом все тридцать окажутся! Кстати, и твоя Рязань тоже может туда попасть!
Он, тяжело опершись кулаками на стол, смотрел магу в глаза.
«Где я».
Время опять задать вопрос.
– Колись, полковник. О чем молчишь? Все равно же узнаем?
Устало рухнув в кресло, Сергеев откинул голову, прикрыл лицо ладонью, потом махнул кому-то:
– Эй, кто там? Кофе принеси.
– Всем.
– Всем принеси. – Подвигав бумажки на столе перед собой, мракоборец начал, наконец, говорить. – Михалыч, ты помнишь тот первый разлом, когда ты с нашими держал вторжение?
– С Длинным, Консервой и толстым Виталиком?
– Смешно, он себя всегда Паладином называл, а его то Консервой, то Железным Дровосеком. Хороший парень был. Да, тот, с магом. Ты еще сказал, что он первый, что за ним идут?
– Сказал.
Я припомнил тот первый раз, когда примененное опознание дало информацию не о существе, а о сути события. Ничего слишком необычного, просто осознание того, что разлом ведет куда-то, где магия и твари вроде демонических «кошек» и игнорирующего пули меченосца-мага – это обыденность.
– Тогда же пошел слушок, что где-то удалось наладить какое-то подобие общения с теми, кто из разломов лезет. А потом все слухи как обрезало, но не до того было, декабрь, поперло, только один отдел занимался. Иванцов, кстати, к ним ушел, в «семерку». А не так давно вдруг все закрутилось вокруг одного человека.
Покопавшись в портфеле, он достал папку с бумагами, толкнул по столу ко мне.
– Игнатьев Николай Дмитриевич. Ведущий разработчик фирмы «Альбатрос».
Я раскрыл папку, вытащил фотку, прикрепленную скрепкой к обложке, посмотрел на знакомое лицо. Фотография, наверное, была взята из какого-то личного дела.
– Шеф?
– Он самый, падла. Фирма занималась разработкой игры для крупной западной компании. Ну там модельки, заклинания, карты и вся такая муть.
– И он руководил созданием игры?
– Точно. Инициировался в декабре, всех своих коллег прикончил за день, фирму сжег, но это я узнал недавно, когда начал рыть. Мелькал пару раз на периферии, как-то помогал провинциальным мракоборцам, я поначалу думал, что это ты.
– Похожи. – Лина сравнивала фото и мое лицо. – Хотя этот как-то импозантнее. Не в обиду, Михалыч.
– Я пытался с ним связаться, но меня тут же одернули, чуть не пинками отогнали от «важного союзника». Опять же узнал, как он свои операции проворачивает, решил, что ты скурвился. Тогда, при побеге, ты же ни одного нашего не убил, а тут вдруг Шеф живых людей на части рвет-пытает.
– В Воронеже он убил твоих?
Сергеев мрачно ухмыльнулся.
– У сектантов были амулеты-негаторы, кто их делает, неизвестно, но у ребятишек из «семерки» и «восьмерки», в компании которых мелькал Шеф, они имелись. Усраться, командир московского отряда выстраивает интригу, чтобы скрысить пару побрякушек у формально подчиненного отдела!
– И всех замешанных в интриге убивает этот тип. После чего ты кинулся ко мне. В Гнединске узнал?
– Да. Информация стекается, личные дела заполняются. Рванул к тебе, понял, что ошибался.
– Хорошо, что остыл по дороге. Потом ты начал интересоваться, чем же твои подчиненные заняты?
– Начал, и меня стукнули по носу еще раз. Больно. Но амулетов дали. Три штуки. На полторы тысячи личного состава и три с половиной семей сотрудников.
– У них могло не быть больше. Артефактора недавно убили.
Он косо на меня посмотрел, но кивнул.
Маги смотрели на нас с разными выражениями лиц. Ведьмак, ставший известным как раз своей охотой на банды «черных» магов, – с мрачным интересом, Лина – с азартным любопытством, Златоглаз – скептически. Шаман сосредоточенно выкладывал несколько камешков и щепок в какой-то узор и словно бы не обращал внимания. Так, что я могу вспомнить о Воронеже, о мракоборцах и Шефе?
– Коллеги, вопрос – у кого в округе мелькали неуязвимые мракоборцы, охотящиеся за магами-детьми?
Ведьмак поднял руку:
– Были такие. Больше не будут.
– На трупах что-то нашел?
Он мрачно улыбнулся. Ну да, слышал, какие там трупы.
– Полковник, учет религиозных организаций, возникших после Этой Хрени, ведется?
– Приблизительный, насколько это возможно.
– Сколько там тех, кто обещает обретение способностей?
– Ха! Да все обещают!
В самом деле, глупый вопрос. Попробую сформулировать по-другому:
– Я без особой спешки искал тех, кто владеет амулетами-негаторами. Чисто для перепродажи, дело выгодное. Нашел какие-то выходы на секту, в которой эти амулеты были. И там завязки на твоих ребят, позднее убитых Шефом. Наверное, кто-то из сектантов толкал налево его подарки. – Так, что еще не достает? – Свяжись с Воронежем, пусть узнают, в школе на Поярковского, которую секта заняла, еще кто-нибудь остался?
Полковник кивнул бойцу, тот резко выскочил за дверь.
– Ты уже знаешь, какой ответ будет? Думаешь, они там боевиков штамповали?
– Хуже. Что делают в Стоунхендже? Чем заняты всякие сектанты?
