Ощущение чужого, враждебного присутствия развеялось.
Злата открыла глаза и с удивлением поняла, что не помнит, в какой момент она зажмурилась и сколько простояла в темноте. Никого не было рядом, кроме Вари, которая продолжала обнимать её за пояс. Фальшивый Беседник исчез.
– Всё, – Злата повернулась к Варе, погладила её, всхлипывающую и перепуганную, по голове. – Всё кончено. Мы победили!
– Да?.. – девушка выглянула из-за спины волшебницы, потом огляделась вокруг себя. – А тот, другой, из зеркала?
– И с ним тоже справимся, – соврала Злата.
– А теперь давай спасать Ника! – предложила Варя.
– Я не знаю, как это сделать, – вновь соврала Злата.
Она знала, что это невозможно.
– А дядя в курсе? – не унималась девушка, слишком обрадованная победой, чтобы задумываться о её причинах и последствиях.
– Наверное, – Злата пожала плечами.
– А где он?
В третий раз соврать не получилось.
– Я не знаю, – честно ответила Злата.
Дед был там же, где Злата и Варя, – в метро, в одном из крайних Слоёв. Вместе с тварью, что была храбрее Зазеркальщика и крепче поддельного Беседника. Вражница вернулась закончить начатое, но у Деда не было ни единого шанса спастись. Если, конечно, не попросить о помощи.
Каким-то чудом он успел почувствовать приближение Посланницы – до того, как она вышла в Земную Явь. Поспешно нырнув в ближайший Слой, Обходчик спрыгнул с платформы и бросился в туннель, уводя Вражницу за собой. Всё-таки не стоило москвичам и гостям столицы видеть на станции «Тверская» плюющуюся ядом крылатую четверорукую тварь!
Дед не питал иллюзий насчёт намерений Вражницы. Пускай её создатель мёртв, но и мёртвый Макмар не переставал быть хитрым ублюдком.
В иной ситуации Обходчик открыл бы портал в Гьершазу, увёл бы туда зловредную тварь и начал бы войну по своим правилам. Но теперь даже простейший лаз туда представлял серьёзную опасность. Обходчику не хотелось нарваться на Уи-Ныряльщицу. В Гьершазе поджидало чёрное чудовище с бездонной пастью, а Деду хватало чудовища со щупальцами.
Он не мог в одиночку противостоять Вражнице – и поэтому побежал. По шпалам. Сквозь поезда.
Даже без Вражницы подобное испытание прибавляло седых волос. Слой невидимости, самый крайний и самый нестабильный, позволял чувствовать людей и механизмы. Не случайно Страж Границ строго-настрого запрещал своим ученикам спускаться на рельсы в этом Слое. Нервы не выдерживали, можно было легко потерять контроль над степенью погружения – и размазаться по всему составу.
На это Дед и рассчитывал: Вражница умела создавать порталы и путешествовать между мирами, но не была способна на более тонкую, филигранную настройку формул перехода.
Чтобы не потерять добычу, чудовище оставалось в одном Слое с Обходчиком. Но поезда пугали её своим грохотом, тяжестью, скоростью. Сразиться с ними значило упустить врага. Поэтому Вражница прижималась к стене тоннеля и продолжала погоню в промежутке между составами, тем самым давая Деду незначительную фору.
Обходчик бежал, не останавливаясь. Пропускал через себя все восемь вагонов и ноги стоящих пассажиров. Старался не думать об иллюзорной разнице в пару секунд, которая отделяла его тело от Земной Яви. Сосредоточился на внешнем: шпалы, шпалы, сумрак, грохот, предвещающий появление ещё одного поезда.
Чувство было такое, будто несёшься сквозь бесконечные ряды открахмаленных до дубовой твёрдости простыней, и каждая пытается запутать тебя и свалить с ног. И ещё омерзительный привкус во рту – лучше не думать, на что похоже!..
Шелест крыльев за спиной излечивал от лишних мыслей. Главное – не споткнуться и не перепутать Слои. Крайний – убьёт, более глубокий – позволит Вражнице летать без перерыва. Впрочем, она и так догоняла.
Чтобы увеличить свои шансы, Дед поднялся в воздух. Полёт отнимал больше энергии, но так было быстрее. Хотя ещё гаже: простыни превратились в плотную мокрую паутину. И уже непонятно было – он сам прорывается насквозь или вагоны с людьми проходят через него.
Покидая «Тверскую», Дед угадал с направлением, и теперь поезда догоняли его, а значит, времени, когда он был под защитой состава было чуть больше, чем если бы поезда шли навстречу.
«Театральная» приближалась.
Выбор станции тоже был не случаен.
Дед не мог остаться на «Тверской», потому что она, как и весь пересадочный узел, включая «Пушкинскую» и «Чеховскую», относилась к молодому метро. Годы постройки – семидесятые и восьмидесятые, почти в одно время, поэтому тамошний Держитель не проявлял особой активности.
После отчёта Златы Обходчик принялся проверять все узловые станции, как захваченные противником, так и оставшиеся свободными. Подозрения подтвердились. Отвратни подчиняли себе узлы, которые включали в себя старые и новые станции. Молодые и старые Держители плохо шли на контакт и потому остались не тронутыми.
Тем не менее, Страж Границ выбрал «Театральную».
Узел «Площадь Революции» – «Театральная» – «Охотный Ряд» был не просто самым старым. Он занимал обширное пространство, и переходы у него были весьма длинные. Дед подозревал, что там не один, а три Держителя-Хранителя. Троица патриархов центрального пересадочного узла. Сердце метрополитена.
Они не отзывались и не вступали в контакт, но и не прятались.
И они очень интересовали Лоцмана.
Подлетая к «Театральной», Дед слышал шорох крыльев, задевающих стены тоннеля. Сделав решающий рывок, Страж Границ миновал платформу, поднырнул под арку прохода – и, обессиленный, упал под своды центрального зала станции.
Пассажиры вечернего часа-пик проходили сквозь Обходчика и лишь некоторые, особенно чуткие, старались обойти невидимое тело.
Поднатужившись, Дед перевернулся на спину и посмотрел наверх. К сожалению, обзор закрывали ноги и широкие полы роскошной шубы, принадлежащей полноватой дамочке, которая топталась на месте и всё не могла сообразить, какие ступеньки ведут на «Охотный Ряд», а какие на «Площадь Революции».
Поскольку поезда уже не могли помочь, Дед ушёл в Слой поглубже.
Вражница не отставала – переместилась в тот же Слой, что и Обходчик, и уже могла бы нагнать… Но почему-то кровожадная тварь не решалась подняться на станцию: цеплялась за край платформы, соскальзывая на рельсы, не нападала, напротив – морщилась и отворачивала лицо.
Когда исчезли люди и грохот поездов стих вместе с людскими голосами, Обходчик понял, что остановило Вражницу – музыка. А также хлопки фарфоровых ладоней и перестук каблучков. Звенящая какофония лилась со свода станции, заполняя воздух, как пузырьки заполняют свежее шампанское. Голове и всему телу было щекотно от искрящихся звуков.
