– То есть у тебя по факту сотни три бойцов, какая-то броня и все?
Прожевав, он неопределенно качнул головой:
– Ты не беспокойся. Еще сотня магов городских есть, и брони достаточно, и с авиацией договорились, в обход кое-каких уродов. Есть кому воевать, прорвемся. Даже спецсредства кое-какие остались.
– Ох и бардак. Тут судьба миллионного города решается, а то и всей страны, а кто решает? Добровольцы и те, кому убегать стыдно показалось?
Полковник хмыкнул и сделал вид, что занят едой.
– Я вот думаю – а для чего эти сутки задержки? Не для того ли, чтобы вокруг собралось побольше магов? Сильных магов.
– Думаешь? Мы этот вариант тоже проработали. Спокойно, Михалыч, все по плану!
Промолчав, я не стал уточнять, чей это план.
– Ты же, Михалыч, не служил вроде?
А то ты не знаешь.
– Полковник, меня служить взяли бы только в медицинские войска, наглядным пособием.
– Ну, не прибедняйся. Знаешь, кого ни спрошу, все о тебе хорошего мнения. Как ты ухитрился никому на ногу не наступить?
Сменил, значит, тему? Оторвавшись от созерцания светлой в сумерках стены купола, я отошел от двери, машинально отметив, что сержант Таня пользуется какими-то приятными духами.
– Мне ничего не надо от людей, полковник. Точнее надо только одно – чтобы они ко мне поменьше лезли. А это довольно просто устроить.
– Сбежать в глушь?
– К примеру. Чем меньше с людьми общаешься, тем меньше от них проблем.
– Экий ты мизантроп. А люди тебя уважают.
– Может, просто понапридумывали?
– Может. – Он напоказ облизнул ложку, убрал посуду в большой кожаный портфель, посмотрел на часы. – Времени осталось полтора часа. Пора на позиции.
– Как скажешь. Мне куда?
– Таня объяснит. Осокина, схемы при тебе?
– Да, Андрей Алексеевич. – И она подняла папку, показывая, что, мол, все тут.
Надо же. Я только сейчас понял, что первый раз услышал, как полковника зовут. Все или по фамилии его называл, или по званию. Надо же, столько времени знакомы, а все повода поинтересоваться не было. Полковник, кивнув на прощание, быстро вышел из комнаты, оставив нас наедине.
– Михалыч? – В голосе позвавшей меня девушки звучало сомнение. – Вас так называть, да?
Называть?
– Можно и так. Мне даже привычнее. Что-то хотели?
– Старший сержант Татьяна Осокина, третий отдел службы. Приказано быть при вас.
У Сергеева народа с гулькин хрен, а он ко мне мага приставил? Или она совсем слабенькая? Да нет, в бою уже была, даже выжила. Как это понимать?
– Ну, раз приказано, то что ж поделать. Кстати, можно на ты?
Она поморщилась, но согласилась:
– Как угодно. Но если вздумаете называть «шпилькой», то я обижусь!
– Зачем так называть? Такое красивое имя, лучше им пользоваться. Где там мне местечко выделили?
– Я покажу. Это через два дома отсюда.
По пути она объяснила мне без деталей план, и я даже чуть обрадовался, поняв, что мое участие в активных событиях не планируется по простой причине – никто не знал толком моих возможностей. В свете открывшихся сведений вполне могли считать, что подвиги Монаха на самом деле подвиги Шефа, а я так, случайный игрун, пользующийся чужой славой, и потому меня не вводили даже в какую-то боевую группу.
Основной, он же единственный, план был прост – от падения купола до возникновения барьера в Англии прошло около двенадцати минут, исходя из этого времени ставку делали на массовые удары. О заложниках никто уже не вспоминал, видимо, это был повод уговорить нас, теперь же, здраво оценив возможности, их были готовы принести в жертву. Если они вообще еще были живы. Подумав, куда под этим сравнительно небольшим куполом могли запихнуть такое количество случайных людей, и чем удерживать их все это время, я прислушался к произносимым девушкой фразам, сообразил, что мне цитируют давно разработанную схему. В нее просто ввели дополнительные параметры. Похоже, все планы с самого начала сводились лишь к тому, кто первый ударит – Лина и Златоглаз или артиллерия при поддержке авиации.
Заложники, заложники… а на «совещание» собрал полковник тех, кто бьет по площадям. Город пытаются спасти, это да, но тех, кто под куполом, списали сразу. Все тридцать тысяч. Лина может все Коломенское спалить секунд за двадцать, Златоглазу вообще только очочки снять да прищуриться… меня выдернули, вероятно, лишь из-за массового оцепенения, чтобы цели не разбегались. Много красивых и пафосных слов, а на деле «убьем всех, кто угрожает!».
Пока я шел на свою позицию, в голове мелькали мысли, по большей части неприятные.
Сила-то, если подумать, у Сергеева только одна, мракоборцы. Те, кого он подобрал, обучил, поставил в строй. Те, кто верен и идет за ним. А мы, маги, всего лишь… кто мы ему? Зачем?
Почему приехала Лина? Осторожная, злобная, не упустившая ни одного шанса Лина, единоличная глава Ставропольской гильдии, уничтожившая всех конкурентов на первом же собрании городской гильдии. Потребовала активных действий по защите людей, Совет проголосовал против… и она сожгла их всех. А потом с вертолета выжгла тридцатикилометровую полосу на самом проблемном участке, от горизонта до горизонта. Горячая девушка, говорят, там что-то личное, но Лина после того случая полгода прожила, от всех отбиваясь, и вдруг она бросила свой город и сорвалась сюда? Гендальф, тихий бородатый старичок, смывший около десятка приморских городов в море, со всеми жителями – и он спасает далекую, ненужную ему Москву? Златоглаз – понятно, слишком уж близко живет, и Ведьмак, любитель подраться, но Шаман? Вот уж кто не любит проблем, так что же он тут делает? И зачем тут я? Быть может, и Сергеев вызвал меня лишь затем, чтобы показать настоящую силу врага? Тогда понятно, зачем столько сильных магов – вон, Монах-то на самом деле простой игрун-притворяшка, а все его подвиги – это Шеф, надо прибить на чужой территории, пока до вас не добрался.
Таня вывела меня к обычной панельной многоэтажке, вошла в подъезд. Воняло, лифт, при шестнадцати этажах, не работал, и все равно было видно, что люди здесь живут. Жили, сейчас-то дома очистили, несмотря на сопротивление. Понятно, что сопротивляются эвакуации, кому в лагерь хочется, пусть даже и беженцев? Там еще хуже, чем здесь. Нет уж, каждый цепляется за тот обрывок жизни, что у него остался. Для кого-то это надежнее ошейника и цепи. Для кого-то – путь к могиле.
На крыше нас окликнули, Таня вполголоса, словно кто-то мог услышать, отозвалась. Длинный дом был развернут фасадом к парку, сейчас целиком укрытому куполом.
Встав у края, еще раз всмотрелся в туман, клубящийся метрах в семистах, но так ничего нового и не увидел. Немного тянуло туда, как тянет, когда стоишь на высоте. Только я и вправду стою на высоте. Может, прыгнуть? Пусть старший сержант Таня понервничает, пока я плавно вниз, в темный двор опускаться буду. Хотя ну его, потом опять подниматься придется.
