Официант шустро подскочил к столу со стаканом. Данила уже нетвердой рукой налил Неуемному.
– Ну, за встречу! – произнес он тост и опрокинул стопарь.
– За встречу, – поддержал Ким, водку лизнул, но не выпил.
– А че не пьешь? – удивился Кувалдин.
– Мне водка нужна для других целей.
– Это для каких же? Компресс что ли приложить собрался?
– Для дезинфекции. На меня в Кремле таракан прыгнул и ползал, тварь, по мне минут двадцать. Черт знает, какие инфекции он разнес по моему телу. Пойду продезинфицирую.
И Ким со стаканом в руке в одной руке и портфелем в другой направился в туалет.
– Портфель-то оставь, я присмотрю, – простодушно предложил Данила.
– Нет, извини, друг. Он мне слишком дорого достался, чтобы вот так беспечно из рук выпускать. – Ким понизил голос. – Это мне Сусликов вручил, вместе с тараканом.
– Неужели министерский? – с восхищением произнес Данила.
– Не министерский, конечно, но тоже большой общественной значимости, – процитировал Неуемный без ссылки на первоисточник. – Я теперь ОСВИН возглавлю.
– ОСВИН?! – Данила вскочил и облапил Кима. Водка выплеснулась из стакана Киму на портфель. – Ким, вот это почет! Вот это я понимаю! Это тебе не прыщавых молокососов тусовать. Это же серьезные дядьки!
– А я прыщавых молокососов и не тусовал никогда, – с обидой сказал Неуемный.
– А, да это я о своем. Ким, ты веришь в знаки?
– Верю.
– Тогда ты понимаешь, что наша встреча не случайна. Я готов возглавить омское отделение ОСВИНа.
– Можно я все-таки до туалета дойду, прежде чем мы начнем обсуждать освинские рокировки?
– Ой, прости, прости. А хочешь, я тебе спинку протру? Самому же не достать, руки коротки.
– Данила, тебе, по-моему, водка в соображалово ударила. Что о нас люди подумают?
– А никто не увидит. Мы в кабинке запремся.
– Ну идем, если так.
Неуемный с Кувалдиным проследовали в туалет. Ким разделся по пояс, поднял руки, в одной из которых был по-прежнему зажат портфель, и скомандовал:
– Валяй!
Кувалдин, старательно сопя, стал обтирать салфеткой, смоченной водкой, спину Неуемного.
– Тут какие-то царапины в районе поясницы… – заметил Кувалдин.
– Это я таракана ловил.
– Поймал?
– Не… Свалился с меня, зараза, и за унитаз заполз… А-а-а! – завопил вдруг Неуемный. Кувалдин от неожиданности выронил стакан. Стакан ударился о край унитаза и разбился.
– Ты че?! – оторопел Кувалдин.
– А ты че? Царапины ведь. Что, подуть не мог? Мне всегда мама на ранку дула, когда зеленкой мазала. И жена тоже дует…
– Извини, Ким. Я не знал, что ты такой нежный. В следующий раз обязательно подую.
– Ну, все. Теперь иди. Дальше я сам.
Ким открыл защелку и распахнул дверь. Прямо в лицо ему смотрело хищное дуло фотообъектива. Дежурный папарацци, ошивавшийся в «Парии» в поисках наживы, нажал на спусковой крючок. – Тра-та-та, тра-та-та, – услышали зазевавшиеся герои. Кувалдин коршуном кинулся на фоторепортера. Репортер выскочил в предусмотрительно открытую дверь и рванул к выходу из «Пария», бережно придерживая на груди своего кормильца. Привыкший к таким сценам персонал ресторана равнодушно проводил его взглядом.
Пока грузный и нетрезвый Кувалдин, натыкаясь на стулья, достиг выхода, репортера как будто ветром сдуло. Багровый и потный, Данила вернулся к своему угловому столику и попросил еще водки. Карьера не задавалась.
…Когда сегодня в двенадцать он, трезвый, выбритый, в новом прикиде и дорогом галстуке, явился в «Парий», Люберецкий встретил его холодно и насмешливо.
– И куда это ты так вырядился?
– Как куда? Вы же сказали, Василь Кузьмич, что идем на обед в Кремль.
– Не могу я тебя в таком виде в Кремль взять, друг мой.
– А что такого в моем виде? Я вчера в ГУМе весь лимит с кредитки вычерпал, чтобы соответствовать.
– А скажи мне, Данила, ты какую организацию в Кремле представлять собирался?
– «Жующих», то есть «Наших», то есть еще пока жующих, но уже как бы наших.
– То есть молодежную?
– Ну да.
– А молодежь у нас так не одевается, Кувалдин. А ты одет как средней руки провинциальный бизнесмен на своей второй свадьбе.
– Почему на второй?
– Потому что на первой он был одет в малиновый пиджак и слаксы, и женился на пышнотелой шатенке. А вторым браком он женится на тощей белобрысой модельке и покупает готовый брендовый костюм и дорогой галстук цвета кремлевских звезд.
– И что же мне делать?
– Учиться, учиться и учиться, как завещал нам еще вождь пролетариата, товарищ Ленин.
– Но товарищ Ленин и сам не умел одеваться. Полжизни проходил в одном и том же галстуке в мелкий горошек.
– Иные времена, иные нравы, Данила. Вот посмотри на меня. Рубашка свободного стиля, неформальный пиджак и дорогие джинсы.
– И где вы все это брали, если не секрет?
– Секрет, конечно, но для тебя открою. Одежду мне подбирает мой личный стилист, чтобы и по фигуре, и в тренде, и имиджу, и ситуации соответствовать.
– Блин, а у нас в Омске стилистов нету.
– А ты что, в Омске одеваешься?
– Не, я – в Москве.
– Вот в Москве и поищи. Это тебе такое мое задание. Как будешь соответствовать – сразу на кремлевский обед возьму. А пока, брат, извини, – Люберецкий похлопал Кувалдина по плечу, поднялся из-за столика и был таков.
Опущенный ниже ватерлинии Кувалдин оставался сидеть. Он стал мучительно соображать, где ему взять московского стилиста, хорошо бы, чтобы еще и недорого. Минут через пятнадцать, перебрав в уме все московские контакты, понял, что без стакана не разберется. И заказал графинчик водки и закуску. Выпил, но не проняло. На душе было так же горько, как и во рту. Заказал второй. Вот тут в ресторане, как черт из коробочки, появляется Неуемный. Он, Данила, натурально, обрадовался – московский от ушей и до хвоста Ким наверняка знал, где тут водятся хорошие стилисты. И вдруг Неуемный сообщает такую новость, что хоть в пляс пускайся. Как будто святой Петр побренчал заветными ключами, хоть, может, и не от рая, но ОСВИН тоже ничего себе перспектива. И так хотелось ему, Даниле, угодить, услужить, оказаться полезным. И вот, на тебе, угодил. Завтра, да что там завтра, может уже сегодня, Интернет будет полон их туалетными фотами: Ким с голым торсом и он, Данила, с красной рожей. Ну, и понятно, с какими комментариями. Да, сверкнула звезда красивого будущего и разбилась, как тот стакан с водкой о край унитаза. Только несбыточный запах и остался… Щас Ким вернется из туалета, хорошо, если портфелем по башке не надает. Он, Данила, готов и в ноги Киму пасть, но вдруг еще какой-нибудь папарацци среди посетителей затесался. И пойдут новые интерпретации порочащей их связи. Кувалдин почувствовал, что от бега и волнения пересохло горло и попросил у официанта воды. Тот принес стеклянную бутылку. Бутылка почему-то имела форму ракеты. Данила выхлебал всю воду одним махом из горлышка и машинально нагнулся, чтобы согласно традиции поставить пустую бутылку под стол…
