– Мне плевать, как и сколько раз вы это делали, – сипло сказал Януш. – Но если об этом узнает хоть один человек, то я приду и сломаю тебе шею. Должен буду сломать, понимаешь, актеришка? – голос его был ровным и спокойным. Лучше бы он кричал и плевался, чем говорил вот так… Потому что так Алекс не сомневался – Януш Гаевски действительно сделает то, о чем говорит. Придет и сломает ему шею.
В те дни Мэри Свон так и не поняла, почему Алекс прервал их связь. Просто оборвал и все. Не отвечал на звонки, уехал из города, снял другую квартиру.
Сейчас, стоя возле особняка Януша Гаевски, бывшего чемпиона в среднем весе, Алекс думал, что нужно будет обо всем рассказать Мэри. Он не собирался начинать с ней все заново, но если они будут вместе работать над фильмом, то необходимо снова стать друзьями. Как и прежде. И к черту прошлое. К черту боксеров-психопатов, мальчиков, превращенных хирургами в девочек, ночи, близость, любовный треп…
– Выпьешь что-нибудь? – предложила Мэри Свон, как только прислуга открыла Алексу дверь.
– Мне бы лучше крепкого кофе, – честно сказал он.
– Ах, да, – Мэри грустно улыбнулась. – Совсем забыла. Ты, кажется, сказал, что еще не ложился?
– Ложился, но не спать, – Алекс кисло улыбнулся.
– Снова старушка? Кто на этот раз?
– Нет. Со старушками проще. Старушки спят почти всю ночь. – Алекс почувствовал, что краснеет. Хотел отшутиться, но не мог. – У меня была всего одна старушка, – сказал он. – Да и разве у тебя самой не было фантазий касательно звезд, сверкавших на экране, когда ты была ребенком?
– Были, но…
Они заглянули друг другу в глаза и, не сговариваясь, кивнули, решив, что будет лучше сменить тему.
– Чертовски большой дом, – сказал Алекс, оглядываясь. – Где, черт возьми, ты берешь деньги, чтобы платить за все это? У тебя же не было ни одной стоящей роли.
– Как и у тебя, – тут же парировала Мэри.
– Но я и не живу в таком доме.
– Какое-то время тратила деньги мужа, – сказала неожиданно примирительно Мэри. – Теперь платят родители.
– А мои послали меня к черту. Сказали, что нет смысла снимать кино, когда намечается Великое переселение. Кажется, они вложили все свои деньги в какой-то проект атараксиков. Не знаю. Не пытался уточнять.
– Да… – Мэри грустно улыбнулась. – Мир катится к черту, и мы вместе с ним…
Они замолчали, глядя друг другу в глаза. Возможно, пауза затянулась бы, если бы не вошла служанка с двумя чашками кофе. Мэри наградила ее недовольным взглядом.
– Ты какая-то злая, – подметил Алекс, когда они с Мэри снова остались вдвоем.
– Злая? – она подняла на него большие глаза.
– Хотя, возможно, ты всегда была злой, – пожал плечами Алекс. – Да и после того, во что пресса превратила процесс твоего мужа…
– К черту мужа.
– Он звонил мне, когда мы с тобой… – Алекс понимал, что сейчас не время говорить об этом, но… – Обещал сломать мне шею, если кто-то узнает. Думаю, он бы сделал это. Не потому что ревновал, а потому что…
– Потому что боялся, что его поднимут на смех?
– Да.
– И поэтому ты сбежал?
– Я решил, что так будет лучше нам всем.
– Мог хотя бы позвонить, рассказать.
– Я сейчас рассказываю.
– Прости, не помню, сколько прошло лет?
– Не злись.
– Тогда заткнись и не напоминай мне о том, что было.
– Хорошо, не буду, если хочешь.
– Вот и отлично. Сиди и пей свой кофе.
– Хорошо, – Алекс послушно взял чашку, выудил неловко из кармана пачку сигарет.
– Я разве разрешала тебе курить здесь?
– А разве запрещала?
– Нет.
– Так я закурю?
– Кури.
Мэри дождалась, когда он прикурит, забрала у него сигарету и затянулась.
– Сигарету вернешь или мне достать новую? – спросил Алекс.
– Достань новую.
– Мне нравится, как ты злишься.
– Заткнись и соси свою сигарету.
Они встретились взглядом и криво ухмыльнулись – оба, синхронно.
– Чертов Феликс, хочет, чтобы мы с тобой сыграли мужа и жену, – сказала Мэри Свон, хотела изобразить презрение, но вместо этого снова кисло улыбнулась.
– И что ты ему сказала? – спросил Алекс.
– Пообещала подумать.
– Твой звонок мне означает, что ты все-таки решила сняться в этом фильме?
– Пока это ничего не означает. Я просто хотела посмотреть на тебя для начала.
– Не насмотрелась, когда мы… Ну…
– Это было давно. Многое изменилось.
– А ты сама изменилась?
– Конечно, – Мэри помрачнела. – Феликс говорит, что нашу дочь может сыграть Дита, если я объясню ей, что к чему. Она ведь моя настоящая дочь. Понимаешь? Ей будет несложно сыграть.
– Как она относится ко мне?
– Она не знает о нас, если ты об этом. Об отце она тоже мало что знает. Адвокаты смогли удержать репортеров в стороне. Последний журналист, который пытался заговорить с Дитой, отправился в тюрьму.
– Она сейчас здесь, в доме?
– Да.
– Хочешь познакомить нас?
– Да.
– Если мы с ней сойдемся, ты согласишься сняться в фильме Феликса?
– А ты, я смотрю, уже согласен.
– Выбирать не приходится.
– А то, что я буду играть твою жену, тебя не смущает?
– Думаю, я смогу пережить это, – Алекс улыбнулся, показывая, что шутит.
– А вот я еще не решила, – серьезно сказала Мэри. – После Януша… Как-то иначе начинаешь смотреть на мужчин, понимаешь?
– Могу заверить тебя, что никого не убивал.
– Я не об этом.
– С бывшими мальчиками, которых врачи превратили в девочек, я тоже никогда не спал. По крайней мере, не знаю, чтобы кто-то из них…
– Януш тоже не знал.
Их встретил Безим Фрашери. Отвез из аэропорта в гостиницу.
– Номера раздельные? – спросил он, не пытаясь скрыть, что знает о Мэри и Алексе все, что знает Феликс.
– Раздельные, – сказала Мэри.
– Это хорошо, – кивнул Фрашери. – Не нужно, чтобы вы охладели друг к другу раньше, чем закончатся съемки.
– Я еще не решила, что буду сниматься, – сказала Мэри, увидела, как Безим Фрашери безразлично пожал плечами, и обиделась, почувствовав себя вторым сортом вместо звезды первого плана, о которой говорил Феликс. – И где вообще, черт возьми, сам Феликс? – всплеснула она руками.
– Встречается с агентом сыскного бюро, – сказал Фрашери, примирительно улыбаясь.
– С агентом сыскного бюро? – Мэри задумалась на мгновение. – Он что, разводится или следит за кем-то?
– Пытается узнать все, что можно, о Субире Боне.
– Это женщина, которую должна буду сыграть я?
– Нет. Ту женщину зовут Нкиру Бэрнар.
– Нкиру? Субира? Это ведь африканские имена?
– Да.
– Они что, черные?
– Только Нкиру.
– Так мне нужно будет сыграть негритянку? – Мэри подумала, что Феликс, должно быть, окончательно спятил. Надежды возобновить актерскую карьеру вспыхнули и погасли. Старый добрый друг сдвинулся, а она решила, что он дает ей второй шанс. Так просто и так глупо. Мэри покосилась на Алекса и поджала губы, надеясь, что он понимает ее без слов.
