— Он сказал, что поздно, — Мэгги вспомнила о своей миске и заработала ложкой. — У него свой вэй, а у нас свой. Но у него вэй типа дао, а у нас просто стрит. Цзи… гм… Скузи, сэн.
— Слушайте, Лун, что у вас тут творится, в конце-то концов? — Чесотка поставил пустую миску на пол, встал и пошел к источнику хлебнуть воды. — Что вы с планетой сделали?
— Плохо. Очень плохо, — понурился китаец. — Один песок. Почти никого не осталось. Ну да.
— Куда все делись-то? Улетели?
— Не смогли улететь. Нет. Пустыня.
— Ну а гун ваш, Чэнь этот, он-то есть?
— У него большое поместье. Слуги. Но корабля нет. Нету.
— А император? Как его… Синь-цзун?
— Великий император в столице. Там есть корабли. Были. Ну да.
— Далеко столица?
— Далеко. Очень далеко. Пешком не дойти. Надо сначала к гуну. Он милостив. Ну да. Он поможет.
Мэгги последний раз звякнула ложкой и тоже сходила попить.
— Пасиб, сэн, — она села рядом с Чесоткой. — Слышь, анкл… Мы как, здесь тыриться будем или все же кинем к гуну в реале?
— Кинем, непременно кинем, — автоматически повторил за ней Джейсон. — Лун вряд ли захочет, чтобы мы у него… — Слово опять не выговаривалось, но теперь Чесотка хорошо знал, что это за слово. И на всякий случай не стал выпускать его в темноту пещеры. — …остались. Правда ведь, Лун?
Лун неопределенно пожал плечами.
— Ну вот. Значит — что? Значит, надо идти к гуну, просить, чтобы дал какой-нибудь флаер, и… как это ты?.. кидать в столицу. К императору. Самый перспективный расклад.
— Точняк! Только воды надо тэйкнуть.
— Ты погоди, племяшка. Идти далеко. Лун прав: сначала отдохнуть бы неплохо. Вода — само собой. Без воды не дойдем. Но еще надо бы пару часиков соснуть.
— Зонтик дам. Большой, — напомнил китаец.
— Два! — потребовала Мэгти.
— Нету два. Один, — развел руками китаец. — Ну да.
— А вы, Лун, с нами не пойдете? А то торчите тут один как перст. И только эти, как их, голо-джедаи имератора, у которых батарейки сели. А? — спросил Джейсон.
— Нет. Не пойду, — отказался китаец. — Мой дом здесь. Нельзя бросать дом. Такой путь.
— Нельзя, — согласился с ним Чесотка. — И потом: у нас разные пути.
— Да поизайте, сэн! — махнула рукой Мэгги. — Какой это, цзибафак, дом? Дырка в пиге. Квазикульно, что вода есть, а так — разве это жизнь?..
Жизнь.
Джейсон очнулся от острой боли в шее и как-то сразу открыл глаза, но ничего интересного не увидел, потому как на лице его лежала шляпа. Затылок подпирало что-то крайне твердое, и подбородок Чесотки уткнулся в грудь. Судя по тому, как затекло тело, лежал Джейсон в неудобной позе уже довольно долго.
Было чертовски жарко.
Он пошевелил пальцами правой руки — рука погрузилась в песок — и, убедившись, что пальцы вполне исправно действуют, убрал с лица горячую шляпу.
Ярко-синее небо.
И в самом зените — солнце.
Песок.
До самого горизонта. Все время песок.
Чесотка, тихо покряхтывая, сел и потер затылок. Да что за черт, в самом деле!
Жизнь.
Рядом, под большим, но ветхим бамбуковым зонтом лежала Мэгти Мэй — девушка свернулась калачиком, положив обе руки под голову. Спала.
У ее ног в песке Джейсон разглядел старый бурдюк.
Зонт давал большую тень, и когда Чесотка положил на бурдюк ладонь, выяснилось, что, в отличие от его шляпы, кожаный мешок нагрелся не очень сильно. Впрочем, это было не так существенно: важно, что под рукой фермера лениво колыхался хороший запас воды. Вода. Вода в пустыне.
Чесотка поскреб нос и огляделся.
Они с Мэгги весьма удачно расположились у остатков развалившейся стены: с одной стороны от солнца их защищал зонт, а с другой — торчавшие из песка обломки. Только Джейсон совершенно не помнил, как они сюда добрались.
У себя за спиной он обнаружил занесенную песком каменную плиту. Именно о ее край Чесотка во сне так натрудил затылок.
— Анкл… — подала хриплый голос Мэгти.
— Ну? — откликнулся Чесотка, пытаясь осознать их положение.
— Ну ты что-как? — спросила племянница, вытянув ноги и переворачиваясь на спину. — Пойдем уже?.. А где сэн?
— Хороший вопрос, — пробормотал Джейсон, продолжая массировать затылок. Он разглядывал каменную плиту. Плита была основательная, с какими-то узорами, скрытыми песком. — Хороший вопрос, милая. Нету твоего сэна.
— Как это? — Мэгти резко села и чуть не порушила зонт.
— А так, — Чесотка протянул к плите руку и принялся счищать песок. — А так. И, похоже, не было. Смотри.
Из-под песка проступили иероглифы — красные, а под ними еще несколько строк на других языках, в том числе и на стандарте. И даты.
— «Здесь покоится Лун Цзюй, посмертное имя Вэнь-чжэн…» — прочитала Мэгти и зажала рот ладонью. — Гиперзадвиг! Он что, того?
— Видишь же, — почесал нос Джейсон. — Старикашка Лун, оказывается, давно умер. Шалун.
— А с кем же?.. — вытаращила глаза Мэгти.
— А черт его знает…
— Так что, нету никакого гуна?
— Может, и нет. — Чесотка насадил шляпу обратно на голову и улегся на песок в зыбкую тень зонта. — Если это не очередной сон, то мы в такой заднице, что глубже и представить трудно. Нам хана. Ты вообще когда-нибудь слышала про планету с названием Пэнлай?
— Не-а…
Мэгги обхватила колени руками. Воцарилось долгое молчание.
Песку молчание по фигу. Песка много, и перед ним — вечность.
— Слышь, анкл… — А?
— Я тогда, ну, во сне, тебя видела. Такой задвиг… Типа мы с тобой живем у Байкала в хэ-лайфе. Хаус — хай-класс и все дела. И все у нас хаоцзильно. И тут сваливается Зах… Я-то, как нас полисы свинтили, и не видела его ни разу… Сколько лет… А ведь Зах был мой зе-онли-дабл. Кэм и терра-хипам — им всем мэйисы друг на дружку и на меня, а Зах — он реальный. И вот я даже на серч ни разу не встала за Захом! Я полная цзиба, да, анкл? — Мэгти повернула голову к Чесотке, смахнула со щеки песок.
— Знаешь, — задумчиво глядя на близкий зонт, проговорил Джейсон. Зонт был очень старый, весь в мелких щелочках, в нескольких местах проклеенный толстой бумагой, — жизнь — такое дерьмо, что просто лень разбираться, насколько мы плохие. Вот взять меня… Сон-то твой — он правда отчасти. Видишь ли… В контракте на Клондайк был такой особый пункт. Планета новая, народу мало, ну и… нужно, чтобы население быстро увеличивалось. Это они правильно. Это я понимаю. Справедливо… А жены у меня нет. Ну я и подписался… ты понимаешь.
— Понимаю, — все так же пристально глядя на Чесотку, ответила Мэгти.
— Были у меня на тебя планы. Такие… — продолжал тот. — Я не просто, что ты моя племянница, взял тебя с собой. А! Какая теперь разница, цзибафака!
