Джаред подчинился, разглядывая на плечах лакея слой пудры, осыпавшейся с парика, словно перхоть. Клодии бы на это полюбоваться. Он попытался улыбнуться, но от волнения мышцы лица окаменели. К тому же он наверняка бледен от страха. Сапиент должен уметь владеть собой. В Академии их обучали различным приёмам — как сохранять отрешённость и бесстрастие в самых сложных ситуациях. Вот только жаль, что он сейчас не в силах на этом сосредоточиться…
Королевские апартаменты занимали обширное пространство. Джареда вели по коридору, обе стороны которого покрывали фрески с изображением рыб, таких живых на вид, что казалось, ты движешься под водой. И даже свет, льющийся сквозь высокие окна, был зелёным. А потом они миновали голубую залу, расписанную птицами, за ней следовала зала с мягким золотистым, словно песок пустыни, ковром, на котором стояли замысловатые кадки с пальмами. К великому облегчению сапиента, они прошли мимо входа в Главный зал. Джаред не был в нём с того самого злополучного дня несостоявшейся свадьбы Клодии, и не горел желанием снова там оказаться. Зал навевал воспоминания о том, как взирал на него сквозь толпу Смотритель. От одной мысли об этом Джареда пробирала дрожь.
Лакей остановился перед искусно декорированной дверью, распахнул её, отвесил низкий поклон.
— Ожидайте здесь, Мастер. Её величество скоро присоединится к вам.
Он шагнул внутрь. Дверь за ним захлопнулась с мягким щелчком. Похоже, Джаред угодил в весьма изысканный капкан.
Комнатка была уютной и тесной. Перед огромным каменным камином друг напротив друга размещались два обитых материей дивана; на каминной полке, между подсвечниками в виде орлов, стояла огромная ваза с розами. Сквозь высокие окна лился солнечный свет.
Джаред добрёл до одного из окон, за которым раскинулась широкая лужайка. В кустах жимолости жужжали пчёлы. Из сада доносился смех игроков в крокет. Джаред задумался, соответствует ли эта игра Эре. Королева склонна выбирать лишь то, что доставляет удовольствие именно ей. Нервно сцепив пальцы, он отвернулся от окна и направился к камину.
В комнате — видимо, ею редко пользовались — воздух был жарким и слегка затхлым.
Ему хотелось расстегнуть ворот, но он заставил себя сесть.
И тут же, как будто дождавшись подходящего момента, через открывшуюся дверь в комнату вплыла королева. Джаред вскочил.
— Благодарю вас, мастер Джаред, за то что откликнулись на мою просьбу.
— Сударыня, буду счастлив сделать для вас всё, что в моих силах.
Он поклонился, она присела в грациозном реверансе. На ней всё ещё было надето платье пастушки, на поясе Джаред заметил букетик увядших фиалок.
Сиа ничего не упускала, и его взгляд тоже. Она рассмеялась своим серебристым смехом и бросила цветы на столик.
— Милый Каспар. Всегда так внимателен к своей маме.
Сев, она откинулась на спинку и указала Джареду на другой диван.
— Пожалуйста, Мастер, присаживайтесь. Не будьте столь официальны.
Он сел, прямо держа спину.
— Выпьете что-нибудь?
— Нет, благодарю вас.
— Вы немного бледны, Джаред. Нужно непременно бывать на свежем воздухе.
— Я хорошо себя чувствую, Ваше величество, благодарю вас. — Он старался говорить ровным голосом.
Она с ним играет. Как кошка. Коварная белая кошка, играющая с мышью, которую в конечном счёте убьёт одним ударом когтистой лапки.
Сиа улыбалась. Её странные светлые глаза с интересом рассматривали Джареда.
— Боюсь, это не совсем так. Но поговорим о ваших исследованиях. Как они продвигаются?
— Не слишком успешно. — Он покачал головой. — Портал подвергся сильнейшим разрушениям. Велика вероятность того, что восстановить его не удастся.
Он ни слова не сказал про кабинет Смотрителя в поместье, но она и не спрашивала. Только им с Клодией было известно, что Портал один и тот же в обоих местах. Джаред уже давно съездил в поместье и убедился, что тамошний Портал абсолютно идентичен здешнему.
— И, тем не менее, сегодня произошло кое-что неожиданное, — продолжил он.
— Вот как?
Он поведал ей о перьях.
— Это множественное копирование — явление экстраординарное. Но я по-прежнему не имею представления, что при этом произошло в Тюрьме. С тех пор как Смотритель забрал с собой оба Ключа, у нас нет связи с Узниками.
— Понимаю. Удалось ли вам узнать хоть что-то о том, где может находиться Тюрьма?
Он шевельнулся, чувствуя, как отчётливо тикают спрятанные на груди часы.
— К сожалению, нет.
— Как жалко! Нам так мало известно.
Как бы она поступила, узнав, что он прячет в своём кармане? Раздавила бы часы каблуком белой туфельки?
— Леди Клодия и я решили, что должны посетить Академию. — Джаред сам себе удивился, настолько уверенным тоном он это произнёс. — В Эзотерике могут храниться записи о процессе создания Тюрьмы. Возможно, там есть диаграммы и уравнения.
Он замолчал, понимая, что чуть было не посягнул на Протокол. Но Сиа пристально рассматривала собственные аккуратно отточенные ноготки.
— Вы поезжайте, — сказала она. — Но не Клодия.
Джаред нахмурился.
— Но…
Подняв глаза, она сладко улыбнулась ему в лицо.
— Мастер, что говорит ваш доктор, сколько лет вы ещё протянете?
Сапиент резко втянул воздух. Она точно рассчитала удар. Чувства Джареда смешались: горькая обида на этот вопрос, холодный, пронизывающий страх. Он опустил глаза и попытался ответить невозмутимо, но собственный голос казался ему чужим.
— Максимум два года.
— О, мне так жаль. — Она не отрывала от него взгляда. — И вы с ним согласны?
Джаред пожал плечами, ненавидя её жалость.
— Я полагаю, доктор чересчур оптимистичен.
Сиа скорчила гримасу и сказала:
— Все мы жертвы рока. Если бы не Годы Гнева, если бы не война, а потом Протокол, то лекарство от вашей редкой болезни было бы создано много лет назад. Я слышала, в ту пору проводились обширные исследования…
Он смотрел на неё, кожу покалывало от ощущения опасности.
Королева вздохнула. Налила в хрустальный бокал вина, снова откинулась на спинку дивана, подогнув под себя ноги.
— Вы так молоды, мастер Джаред. Ведь вам нет ещё и тридцати?
Он заставил себя кивнуть.
— И вы блестящий учёный. Такая потеря для Королевства. И для дорогой Клодии. Как она это перенесёт?
Поразительная жестокость! Голос Сии был нежен и печален. Она задумчиво обвела краешек бокала кончиком пальца и мягко продолжила.
— А боль, которую вы терпите? И вы знаете, что дальше — только хуже. Со временем лекарство перестанет помогать, и вы сляжете, беспомощный и слабый, всё глубже погружаясь в страдания, постепенно утрачивая свою личность. И наступит день, когда даже Клодия не найдёт в себе сил навестить вас. Вы будете призывать смерть как избавление.
