— Пойдем, — лениво ответил Андрей. — Но выборы — понятие устаревшее. В условиях буржуазного строя, конечно. Ленин правильно сделал: взял власть вооруженным путем.
— Благодарю за интервью, — Александр поднялся и тут подумал о деле Федоровской. Может, коммунисты имеют какую-нибудь информацию? Вероятность этого мала, но.
— Еще одно, господин. то есть товарищ Коровин. Вы знали актрису Зинаиду Петровну Федоровскую?
Глаза Андрея часто-часто заморгали, в голосе возникли нотки беспокойства:
— А почему вы спрашиваете?
— Ее убили!
— Ужасно, — послышался почти растерянный возглас.
— Газета поручила мне журналистское расследование. Вы не в курсе каких-либо подробностей ее смерти?
— Откуда?! — Андрей отвел глаза, и Горчаков понял: «Лжет! Но тогда получается. он что-то знает?» Первой мыслью было: попробовать его разговорить. «Нет, вряд ли получится. Если у него задание молчать — промолчит. Их поэт Маяковский писал. не припомню, как там точно? Им в горло свинец, а они в ответ: «Да здравствует коммунизм!»? Фанатики.»
Тем временем и Коровин заспешил распрощаться, затряс Александру руку, предложил на всякий случай вступить в ряды ВКП(б). Журналист с наигранной веселостью ответил, что подумает и покинул партийный штаб. Выходя, он услышал, как партийцы запели очередную революционную песню.
Скрипнула дверь подъезда, Александр — на улице. Внимательным долгим взглядом охватил проходящих мимо людей. Плешивого не было; не заметил он и кого-либо другого, подозрительного. Срочно в редакцию!
Неожиданно он увидел девушку. Нет, не девушку — ангела с густо рассыпанными русыми волосами и открытым лицом. Она шла, улыбаясь, отчего ямочки на щеках играли так заманчиво! Распахнутый взор небесных глаз сиял радостно и приветливо. Уставший от чрезмерного женского внимания Александр ощутил, что теряет голову.
Теперь девушка улыбнулась конкретно ему, он шутливо преградил путь в подъезд, в тот самый, из которого только что вышел. И так же шутливо подумал: «Надеюсь, она не в штаб ВКП(б)?»
И тут заметил на ее груди значок: на красном фоне профиль лысого человека. Горчаков был осведомлен о сути этого символа. «Она — из молодежного коммунистического союза! Как его?.. Комсомол!»
Он остановился, пораженный, молча наблюдал, как неведомая красавица проходит мимо, почти касаясь его, и почти сразу попадает в лапы чудовища! Переживший мгновенное потрясение от этой встречи он бесцельно двинулся дальше. На какой-то момент события перестали для него существовать, Александр силился понять: что за девушка и зачем она там? Даже расследование отошло на второй план, где-то за пеленой тумана скрылись все персонажи последнего времени.
Но туман быстро рассеялся, рядом остановилась машина начальника полиции. Корхов распахнул дверцу, предложил:
— Садитесь.
Александр сразу вспомнил предупреждение Черкасовой не слишком доверять Старому Лису. Но отказ может вызвать у Анатолия Михайловича недоумение и подозрение. Тем более, у магазина напротив, показалась знакомая плешивая голова. Горчаков хитро посмотрел на преследователя и заскочил в машину. Кажется, у того то ли от удивления, то ли от досады отвисла челюсть.
— Мне в редакцию, — попросил Александр.
Едва машина тронулась, Анатолий Михайлович безо всякой прелюдии спросил:
— Как дела?
Тем временем, девушка, которой так очаровался Горчаков, вошла в коммунистический штаб. Коровин тут же спросил:
— Товарищ, вы по делу?
— Да, — немного растерялась девушка. — Я Валя.
— И что? А я Андрей.
— Репринцева Валя.
— Вот это да! — широкая улыбка вернулась на уста юноши. — Дочь известного профессора Репринцева?
— Она самая.
— Слышал о вашей комсомольской группе. Молодцы москвичи!
— Мы уже побывали здесь в нескольких городах — Ростове, Ставрополе, Екатеринодаре, Белгороде. Теперь вот у вас. Моя последняя остановка перед возвращением на родину.
— Как я вам завидую! Красная площадь, мавзолей Ленина, речи Сталина! А вам как у нас?
— И я в полном восторге. Белгородская губерния — родина моих родителей. Чувствуется близость южных широт. Народ веселый, добродушный, а какое платье себе купила! В Москве о таком только мечтать. Посмотрите.
Она завертелась юлой, чтобы товарищ Андрей полюбовался е нарядом. И почти тут же осеклась от его недовольного взгляда.
— Аполитично рассуждаете, — хмуро произнес он. Девушка растерялась, силясь понять: что в ее словах аполитичного? Коровин назидательно добавил:
— В этой части России пока, к сожалению, победил капитализм. За красивым фасадом скрыта свойственная буржуазному обществу ложь. Вам показалось, что люди здесь счастливы? Это не так. На их лица надеты маски. На самом деле они страдают от невыносимых условий жизни.
— Понимаю, — вздохнула Валентина.
— Нет, не понимаешь, товарищ Репринцева, — Андрей перешел на «ты». — Они никогда не скажут правды человеку из свободного общества. Они боятся репрессий: могут выгнать с работы, банки откажут в кредите. Могут. тут много чего могут! Человеку в вашей свободной стране такое и не приснится.
Коровин вновь довольно улыбнулся: провел ликбез. Затем — уже серьезно:
— Прямо перед тобой заходил к нам один журналист. Не встретила случаем?
— Выходил из подъезда парень. Очень красивый.
— Насчет красоты его не знаю, не женщина. Но пришел он к нам с определенной целью. Сам из бывших князьков, ненавидит Советскую власть и коммунистическое движение. Однажды я прочитал его статейку, где он пытается доказать, что идеи Маркса порочны по своей сути. В другом материальчике называет СССР тюрьмой русского народа, мол, люди там не только боятся против системы высказаться, но даже помыслить. Пришел, хитрые вопросики задает, а я — под простака сыграл. Пусть считает нас недоразвитыми. Мы умнее, чем он думает. Однако пока вынуждены ловчить, приспосабливаться, лучше, когда враг тебя недооценивает. Придет время, и мы их заставим ловчить! В первую очередь таких вот князьков, которые формируют общественное сознание.
— Что за бессовестный врун, — совсем уже упавшим голосом произнесла Валентина.
— Тебе, товарищ Репринцева, и предстоит вывести подобных врунов на чистую воду.
— Мне? — удивилась девушка. — Причем тут я?
— Ты ведь тоже журналист?
— Почти. Заканчиваю факультет журналистики в МГУ.
— И у тебя задание.
— Откуда вы знаете?
— Знаю, все знаю. Давай не будем о мелочах. Ты, кажется, пишешь статью?
— Мне декан поручил сделать заметки о Российской Империи. Они у меня с собой.
