— И как?
— Было потом очень скучно. Они так на меня обиделись, что не разговаривали со мною почти целую неделю. И сестра с младшим братишкой тоже обиделись, и тоже не разговаривали.
— И что потом было?
— Ну, я тогда поскучал-поскучал да и попросил у них у всех прощенья. С тех пор решил больше никогда не обманывать.
— И поэтому мы сейчас катаем мячик?
— Да, я же обещал папе. А потом только, когда мы хорошенько его покатаем, то есть сдержим слово, мы пойдём вон туда, — Биант указал рукою в сторону каких-то нагромождений скал и камней, которые виднелись вдали.
— А что там будет?
— Увидишь сам.
Они ещё некоторое время забавлялись игрою в честность, как вдруг случилось нечто непредвиденное: увлёкшись, Эйрик слишком сильно толкнул свой мячик, и он покатился под уклон в сторону обрыва.
— Киф, — закричал Биант, — хватай мячик!
К удивлению мальчиков, Киф, всегда такой исполнительный, лишь насторожённо следил глазами за мячиком и никуда не спешил.
— Он сейчас сорвётся! Киф! Хватай! — закричал Биант ещё громче.
Киф не шевельнулся, а мальчики вдруг увидели, что спешить было и не нужно вовсе. Мячик медленно подкатился к самому краю и там остановился без всякой видимой причины. Он покачивался, словно бы раздумывая, скатываться ему вниз или не надо.
— Сейчас сорвётся, — сказал Биант почему-то шёпотом. — Ветерок подует и сорвётся.
Он встал и осторожно, как будто боясь вспугнуть мячик, двинулся к нему, а мячик, поколебавшись, покатился назад.
Киф жалобно завыл и прижался к земле. Биант и Эйрик с изумлением и страхом смотрели на то, как их мячик самостоятельно катится вверх.
— Вот так дела! — воскликнул Биант, подбирая мячик. — А давай ещё попробуем. Он отошёл в сторону, подальше от обрыва и толкнул мячик так, чтобы тот покатился под уклон.
Повторилось то же самое.
Мальчики меняли места, и везде выясняли одно и то же: их мячик с лёгкостью катится вверх, иногда и так, что только успевай догонять, но катиться вниз он упорно не хочет. Движения его становятся замедленными, и он, в конце концов, останавливается.
Биант загрустил:
— Придётся во всём признаваться отцу, — сказал он. — И рассказывать о том, куда мы пошли. И мне от него влетит… Но должны же мы узнать в конце концов, как это всё можно объяснить.
— А папа твой сможет объяснить? — спросил Эйрик.
— Сможет, он у меня умный.
— А он будет тебя ругать за то, что мы ходили сюда?
— Будет… И ещё как. И мы ведь с тобою не ходили ещё на то место, которое я тебе хотел показать. Вот за него и будет. Пойдём! — сказал он и решительно двинулся в том направлении, которое указывал раньше.
Путь пролегал по всё той же каменистой площадке, которая в этом месте вела наших друзей прочь от моря. Справа возвышалась всё та же высокая и неприступная скала, а слева тянулись заросли кустарника, за которыми возвышались дубы и сосны. Дорога шла с небольшим уклоном вверх, и мальчики забавлялись тем, что кидали вперёд себя мячик и смотрели, как он начинал катиться всё быстрее и быстрее, словно бы прыгал под уклон, а не наоборот. Пёс отказывался участвовать в этой игре, и мальчикам приходилась самим догонять свой мячик… При этом поведение мячика им казалось смешным, а поведение Кифа их просто не интересовало.
В одном месте дорога сильно сужалась — её загромождала возникшая с левой стороны скала. Но пройти всё же можно было: между двумя скалами получалась довольно широкая щель, через которую можно было свободно пробраться.
— Как ты думаешь, откуда здесь взялась эта скала? — спросил Биант.
Эйрик ответил очень просто:
— Я думаю, что она просто была здесь всегда и ниоткуда не бралась.
— Так не бывает. Если ты видишь перед собою что-то, то это означает, что было время, когда его раньше не было, а потом только оно появилась — это мне так папа мой сказал. — Вот этих деревьев раньше не было, и нас раньше не было, и этого острова раньше не было…
— А Океан был?
— И Океана раньше не было. И даже нашей планеты. И даже самого солнца! И только потом это всё появилось.
— А что же было?
— Я тебе что — учёный, что ли? Не знаю. А вот про эту скалу я точно знаю, откуда она взялась.
— Откуда?
— Откуда знаю или откуда взялась — тебе что важно?
— Да и то, и то, — сказал Эйрик.
— Знаю от папы. Мы, когда с ним здесь были, он осмотрел её и сказал, что она сорвалась сверху — с вершины вот этой большой скалы во время сильного землетрясения. Сорвалась и лежит теперь у нас на пути.
— И давно это было?
— Не знаю тоже. Может быть, тысячу лет назад, а может, миллион.
Когда они вышли из щели, пространство снова расширилось, стало светлее, и идти дальше уже было легко. Они и шли.
Жалобный вой пса заставил их остановиться и оглянуться: Киф присел в отдалении и, жалобно завывая, не хотел идти дальше. Биант суровым окриком приказал ему подойти, и тот, преодолевая страх и нерешительность, кое-как подполз. Они двинулись дальше. Биант тащил пса за ошейник, а тот нерешительно плёлся за своим повелителем. Наконец пёс остановился совсем, и Биант стал с криками тащить его дальше. Пёс жалобно завыл и лёг на землю.
— Вот это оно самое и есть, — сказал, наконец, Биант, усаживаясь на землю рядом с Кифом. — Пришли.
Эйрик спросил шёпотом:
— Ты думаешь, он что-то видит такое, чего мы не видим?
— Думаю, да.
— Но ведь ничего же нет!
— Значит, что-то есть, только мы не знаем, — сказал Биант.
Он оставил собаку лежать на месте, взял за руку Эйрика, и они медленно стали продвигаться вперёд.
— Ты думаешь, надо идти дальше? — шёпотом спросил Эйрик.
— Да. Мне отец говорил, что настоящие мужчины ничего не должны бояться. А мы ведь с тобою настоящие мужчины, так же ведь?
— Так, — ответил Эйрик едва слышным голосом.
— И теперь смотри последнее, — торжественно проговорил Биант.
Он подвёл своего друга к тому месту в скале, где сверху свисали какие-то вьющиеся растения. Раздвинул их как занавес, и они увидели вход в пещуру.
— Смотри, как у них тут хитро сделано, — шёпотом сказал Биант. — Пройдёшь мимо и не заметишь. Скала — как одна сплошная стена, а в этом месте сверху свисают растения и прикрывают вход в пещеру. Это они специально так устроили, чтобы нам не видно было.
— Они — это кто? — удивился Эйрик.
— Не знаю, — шёпотом ответил Биант.
Собака тихо заскулила и поползла назад. Шерсть на ней встала дыбом…
— Пойдём отсюда! — прошептал Эйрик.
— Куда пойдём? Назад, что ли? А зачем тогда шли сюда? Мы же хотели тайну узнать, вот давай и попытаемся сделать это. Начнём, знаешь с чего?
