— Саманта, Бета, молодой Оро. — Совершенно незаметно к нашему столику подошел высокий худой человек в строгих черных одеждах, походящих на официальные одеяния англичан девятнадцатого века. В накидке, в шляпе-цилиндре, с тростью. Почтенно поприветствовал нас спокойным ровным голосом. Саманта вздрогнула и напряглась. Ее маячок сайроса быстро запульсировал под перчаткой. Я это знал, потому что мой — тоже. Бета посерьезнел, прищурился, приготовился к немедленному реагированию.
— Себастиан. — Сэм медленно поднялась со стула. Слабо кивнула в приветствии. Этого человека, это существо, его стоило опасаться.
Правая рука Мелиссы, ее вечная тень, верный телохранитель. Изуродованное шрамами и сложными пластическими операциями тело было лишь похоже на человеческое. На самом деле это был представитель полуразумной расы тревольдов, по природе своей больше похожих на волков. Именно в его племени и нашли маленькую Мелиссу после смерти родителей. Себастиан последовал за ней. Был морально подавлен своей госпожой и был готов выполнить любой ее каприз. Противозаконные операции, наноферритовые осколки в голове и по всему телу — результат неудавшейся реакции сайроса, душевные муки и физическая агония сделали из него того, кем он был сейчас. Хладнокровный убийца, никогда не показывающий своих эмоций, скрывающий свое уродство под элегантными, вселяющими страх и уважение благородными одеждами. Впрочем, он не был преступником. Всегда следовал своему тонкому чувству чести. Он был нейтрален. Все, что его побуждало к действию, было искренним и чистейшим проявлением чувства любви к Мелиссе. Малейшее ее движение пальчиком заставляло его больной гений и безграничную фантазию планировать и осуществлять.
— Участвуете ли вы в турнире, госпожа Оро? — он неловко улыбнулся, приподнял цилиндр. Желтые звериные глаза блеснули на солнце.
— Участвую, Себастиан. — спокойно ответила Саманта. Бета недовольно перевел на нее взгляд.
— Что передать моей госпоже? — также ровно и высокопарно спросил наш нежданный визитер.
— Передай ей, чтобы садилась в свое космическое корыто, проложила курс на ближайшую черную дыру, откинулась в кресле и слушала шестую симфонию Гретворка, — прошипела и вызывающе поиграла бровями Сэм.
— Будет исполнено, — улыбнулся, косо кинул взгляд в сторону, усваивая информацию. Поклонился, снова приподнял цилиндр. — Честь имею… Господа. — обратился к нам, посмотрел каждому в глаза. Развернулся на каблуках, медленно пошел прочь. Трость застучала по мостовой. Мы проводили его взглядом.
— Что это все значит? — Бета грозно встал на ноги. Саманта тут же присела, невинно взяла пиалу тайана. — Ты не можешь участвовать в турнире!
— Могу, — ее хитрый, известный только ей план воплощался в реальность, и она просто светилась от радости и от отходняка после встречи с Себастианом. — Зарегистрировалась два месяца назад, — смотрит в пустоту, чуть ли не песенку напевает.
— Как? — он уничтожал ее взглядом. Ему довелось видеть много нервотрепок, решать кучу проблем от встреч двух этих женщин. И он никак не мог поверить, что вляпался в очередную такую стычку.
— Как опекун Тора! Правила этого не запрещают. — Она бросила на меня бодрый вопросительный взгляд. Мгновение подумав, я также бодро кивнул в ответ.
— Вы больные! — Бета стал тыкать в нас пальцем. — Видит Великий Создатель! Оба наглухо больные!
Свобода. Все, чего я хотел от побега из серой земной реальности, была свобода. Упиваясь ею, я хотел стремиться еще дальше, оставляя позади себя выжженные мосты. Хотел достигать все новых вершин, невзирая на трясины прошлого, невзирая на совесть, вырывая из сердца жизнь кусками. Я получил ее. Казалось бы, вот он я. В другом мире, собранный и целеустремленный. С все новыми и новыми целями. Отдал только вот за это все, что у меня было. Пожертвовал всем, что делало меня собой. Так ли важна свобода, если ты бросаешь в огонь так много важных для тебя вещей? Да и свобода ли это. С мостами всегда не все так просто.
Я затянулся кальянным дымом. Кальян собрал почти сразу, как оказался тут, не спорю, грешен. Старая исследовательская станция посреди зеленой долины Силликс. Раньше тут наблюдали за погодой и еще какими-то природными явлениями. Теперь сюда нелегально возили туристов с Земли. Ветхое, не приметное убежище, благодаря Саманте и Бете, стало надежным бункером, скрытым от глаз посторонних. В недрах станции, под землей, находился мой новый дом. Командный пункт «союза стратегов». На много километров в округе не было ни души. Правда, с местными технологиями добраться сюда можно было довольно просто и быстро на любом из глайдеров. Впрочем, никто и не совался.
— …И расплющат, как собачонку! А потом ты будешь… — Саманта быстро открыла люк на крышу, на которой я часто проводил свое свободное время, как и сейчас. Юркнула ко мне, и также быстро закрыла. Рычанье Беты не утихало уже второй час.
— Не уймется никак, — констатировал я.
— Не-а, — цокнула языком. Села рядом. — Я и подумать не могла, что у него такая богатая фантазия на ругательства. — Я удивленно задрал брови. — Ты — заносчивый молокосос. Я — чванливая анархистка, — утвердительно кивнула.
— Пойдет, — затянулся. — Не смертельно.
— Так и живем. — Достала сигарету, бордовый льюис, прикурила от угля. Перебила мне весь аромат сладкой ягодной шиши своими луговыми цветами. Взяла меня под руку, положила голову на плечо. Пустила розовое колечко дыма.
— И ведь остроумно-то как… — посмотрели на небо. Пара причудливых облаков. Две белесые луны. Планета как планета. Почти Земля. И пальмы! Бесили эти пальмы, одиноко и нелепо растущие в долине, возвышаясь над остальными деревьями.
— Тоскуешь?
— Странно осознавать. До сих пор странно. Я так долго бежал от всего этого. Ну. Того. На Земле. А теперь вернуться не могу.
— А, — вздохнула. — Ты про это. Как зовут-то хоть?
— Да какая разница, — отмахнулся. Но в голове Ее имя всегда звучало отчетливо. Нет, нет больше вариантов, уймись, отступи!
— Вернешься. Если решишь, что хочешь. Выиграем кучу денег, сделаем Каребу предложение, от которого он не сможет отказаться. Получилось один раз, получится другой.
— Слушай, а как Мелиссе-то удалось?
— Подстроила нападения, убила всех свидетелей. Как обычно. Мы не можем так. Я не могу. Не такой ценой.
— Не такой ценой, — тихо вторил я, подумал о матушке, о седом отце. Посидели. Покурили каждый о своем.
— Какая она? — спросила тихонько, оживилась. Отпрянула, выловила мой взгляд.
