«И не только земную», — поправила она себя мысленно, оценив не вполне человеческую эстетику и техническую логику, воплощенные в некоторых образцах, мимо которых пролетала виверна, по-прежнему увлекаемая куда-то неведомой, но явно доброжелательной силой.
— Нравится? — спросил Карл.
— Еще бы! — не задумываясь, ответила Дарья. — А куда мы?..
— На поклон!
Виверна поднялась выше, так что стали видны огромные фермы портальных кранов, технические палубы, вынесенные на телескопических штангах в пустоту ажурные мостики командных постов, и циклопические погрузчики, способные, верно, поднимать разом даже «здоровяков» — огромные и мощные паровозы, производимые в Североамериканских Соединенных Штатах. Не понятно было только, какого рожна сдались все эти невероятные приспособления тем, кто владеет силами, подхватывающими на лету многотонный штурмовик и переносящими его неведомо куда через огромные эфирные пространства?
— Инертность мышления, — Карл словно подслушал ее мысли, но Дарья этому уже не удивлялась.
— Потрясающе красиво! — сказала она. — Я думала, самые сложные и большие машины у нас в Арсенале. А оказывается…
— Ковчег огромен, — признал Карл, — и у нас есть все… ну, пусть не все, а многое из того, что может вообразить знающий жизнь человек, возмечтавший о несбыточном.
— Так это эфирный корабль?
— Да, — подтвердил ее гипотезу Карл.
— Чей?
— Мой, твой… — словно бы усмехнулся Карл. — Ничей или чей-то. Он принадлежит коммуне.
— Коммуна… — повторила за ним Дарья. — А на поклон, тогда, к кому?
— Есть многое на свете, друг Гораций… — почти по-человечески усмехнулся Карл. — Даже среди равных всегда найдется тот, кто в силу некоторых обстоятельств…
— Равнее других, — кивнула Дарья, принимая мысль Карла, как есть, то есть без возражений и комментариев. — Скажите, Карл, а кто его построил?
Вот это был вопрос так вопрос. На сто тысяч золотом, как говорят в Новгороде.
— Со временем узнаете… но не сегодня, — охладил ее пыл Карл. — Не сейчас. Согласитесь, Дарья, у всех свои тайны, есть они и у нас. И это как раз наша тайна. При том одна из немногих, которыми мы не спешим делиться.
— Вы в своем праве, — пожала плечами Дарья, а виверна между тем пересекла огромное пространство насквозь и мягко опустилась, выпустив суставчатые опоры-амортизаторы, на платформу, вынесенную метров на двадцать от начинающей плавно загибаться кверху стены.
— Выходим! — Карл щелкнул замками и гермоколпак кабины — броневой триплекс, оправленный в титановую броню, — отошел назад. — Да, не бойтесь! Воздух здесь самый обычный.
— Но запахи разные бывают…
В нос шибануло ужасающей вонью. Дарья разобрала только «жженый карбид», «ацетон» и «тухлое мясо», но дышать этим, как выяснилось, действительно было можно. Противно, но не смертельно.
— Идите за мной! — позвал Карл и шагнул вперед, показывая дорогу.
Они прошли по хлипкому на вид мостику, соединявшему посадочную площадку со стеной — его фермы даже не дрогнули под ногами, — миновали открывшийся прямо в керамитовой плите восьмигранный люк, взлетели на чем-то, напоминавшем лифт, но двигавшемся куда быстрее обычного подъемника, да еще и по диагонали, и оказались… Ну, вернее всего, это был обыкновенный лес. Но как такое возможно, предстояло попытаться выяснить как-нибудь в другой раз. А пока стены лифтового «стакана» вдруг исчезли, и оказалось, что Карл и Дарья стоят на круглой стальной платформе, чуть приподнятой над мшистой, усыпанной палой хвоей землей.
— Весьма правдоподобно, не правда ли? — поинтересовался Карл, но Дарья при всем желании «увидеть подвох», ничего такого вокруг не замечала.
— Не знаю, право… — промямлила она. — По-моему лес, как лес.
И в самом деле, земля пахла сыростью и трухой, в ней змеились корни деревьев, среди которых нашлось место и для кустика малины, и для пучка пожелтевшей травы. Стволы, ветви, хвоя и листья, запахи, шорох ветра в кронах, — все это было настолько аутентично, так легко узнаваемо и так естественно, что Дарья просто растерялась.
«Колдовство какое-то!»
— Позвольте с вами не согласиться, мадемуазель! — раздался «из ниоткуда» мужской голос. — Это не лес, а тайга! Вам ли не знать, Дарья Дмитриевна?!
— Дарья, — как ни в чем ни бывало, объявил Карл, едва отзвучала неожиданная реплика, — позвольте представить вас господину Главному Кормчему! Господин Кормчий, имею честь представить, княжна Дарёна Рудая. Дари! Позвольте представить вам Самого!
— Очень приятно! — сказал голос. — Сам! Но ты, Карл ошибся. Уже давно не княжна, а княгиня, но это, как я понимаю, теперь не актуально.
— Отчего же! — возразил Карл. — Мне кажется, быть княгиней не зазорно, даже если тайно.
— Мне все равно, — пожала плечами Дарья. — Я Рудым не семья, я сама по себе. А вы, господин Сам, тут главный, как я понимаю?
— Нет, княгиня, — явственно усмехнулся в ответ голос. — Я всего лишь первый среди равных. Добро пожаловать на борт!
— Спасибо! — А что еще ей оставалось? Только благодарить. Тем более что, как тут же выяснилось, «первый среди равных» оказался человеком заботливым и внимательным к деталям.
— Карл! — позвал голос.
— К вашим услугам.
— Мне твои услуги ни к чему! — фыркнул Сам.
— Так и я их тебе не предлагаю, — пожал плечами Карл. — Это формула вежливости.
— Ну, и заткни ее себе… э… Княгиня, есть идеи куда ее следует заткнуть?
— Можно я промолчу? — Дарья догадывалась, что присутствует при очередном — но отнюдь не первом — раунде давней игры в слова. Однако правил этой игры она не знала, как не знала и ее истории.
— Скромная… — усмехнулся голос.
— Умная, — уточнил Карл.
— Устроишь на ночлег?
— И на постой определю.
— На вещевое и пищевое довольствие… — подсказал голос.
— Поставлю.
— Тогда… — начал было голос завершающую фразу разговора, но неожиданно передумал.
— Мне срочно нужен Марк, — сказал он ровным, но явственно отвердевшим голосом. Жестким. Не подразумевающим продолжения пикировки.
— Может быть, Грета смогла бы… — Дарья впервые за все время услышала в интонации Карла нотку растерянности. Всего одну. Слабую, как дальнее эхо. Но она там была, вот в чем дело.
— Нет, — отрезал Сам, — мне нужен Марк. И тебе он нужен не меньше моего, ты уж поверь!
— Верю, но…
— Без «но», Карл. Ты же видишь, ситуация выходит из-под контроля.
— Знаю.
— Ты не все знаешь, Карл, — вздохнул голос, отступая. — Срочный фрахт от Лучезарной. Ты ведь хочешь сходить «на ту сторону»? Потанцевать. Покрасоваться. Сыграть с каким-нибудь шмоком в жизнь, а?
