«Вы утверждаете, что никогда не лжёте. Но если ваша истина губительна для кого-то, тогда она является для него ложью! Слышали пословицу: „что русскому хорошо, то немцу — смерть“?»
Жихарк вспомнил своё инверсивное видение и содрогнулся. Чего добивается аномалка — расшатать его мировосприятие?
— Как наша истина может быть губительной? Мы ясно различаем, где добро, а где зло.
«Может быть, вы не учитываете всех факторов? Например, посмертную участь человека? Что, по вашему мнению, происходит с человеком, когда он умирает?»
— У меня умерло много подопечных. Это страшная трагедия — смерть человека. Умирая, человек навсегда исчезает, растворяется в мире. Его сущность как бы распадается на атомы.
«И поэтому человек должен максимально насладиться жизнью за тот период времени, который ему отпущен судьбой?»
— Ты очень верно сказала, Надежда! Именно это и есть реализация свободы, даруемой человеку при рождении!
«Расскажите, когда и как возникла ваша цивилизация?»
— Мы безначальны, мы были всегда. Когда-то мы жили в другой вселенной, но потом очутились в этой и поселились на Аршелане. Путешествуя по разным галактикам, мы обнаружили ещё одну расу разумных существ — расу землян. Мы искренне возжелали людям добра, света и любви, стали вас просвещать и оберегать от Первозданной Тьмы, вступая в мутуалистические отношения. Для землян кончились дремучие века и началась Эпоха Великого Симбиоза.
«Расскажите про ваше собственное прошлое, Жихарк. С каких пор вы помните себя? Каким были раньше?»
— Мы устроены так, что умеем полноценно концентрироваться только на настоящем. Я знаю, что всегда был таким, каков сейчас. В моём прошлом был только один переломный момент — когда я впервые вступил в духовный симбиоз с землянином. С тех пор я немного по-новому осознаю́ себя.
«А что если в далёком прошлом с вами произошло какое-нибудь ужасное событие, и вы вытеснили воспоминания о нём в подсознание? Или кто-то — так сказать, из милости — избавил вас от этих воспоминаний? От знания, кем вы являетесь на самом деле?»
— Ты имеешь в виду Первозданную Тьму? Она чужда милости. Она уничтожает всё светлое, что есть во вселенной, и ввергает мир в изначальный хаос и мрак…
Жихарк посмотрел на аномалку и сейчас же застонал от сердечной боли и отчаянья.
— Девушка, бедная девушка! Зачем ты стала задумываться над всеми этими вопросами? С тобой прямо сейчас происходит нечто страшное! Первозданная Тьма помечает тебя своим энергетическим клеймом! Мы называем этот процесс «духовной смертью». Девушка, я теперь ничем не смогу тебе помочь!
«Не могу сказать, что разделяю ваше мнение относительно происходящего со мной!» — телепатировала новая жертва Печати Раба, и в ту же секунду телепатический канал оборвался.
Глава 21
Сверхновая звезда
Жорж уже минут десять повторял одними губами «спаси и сохрани», глядя туда же, куда был устремлён отрешённый Надин взгляд. Затем его посетила весьма и весьма логически обоснованная мысль: а к кому он, собственно говоря, обращается? Перед двумя сказуемыми, соединёнными союзом, напрашивалось обращение «Господи», и Егор не замедлил усовершенствовать свою молитву.
Ещё минут через десять Жорж понял, что находится на развилке. Как в известном фильме: примешь одну пилюлю — всё узнаешь, примешь другую — всё забудешь и продолжишь жить безмозглым скотом в стаде бекающих баранов, предназначенных стать шашлыком.
— Давай, Господи, правдивую пилюлю, я не боюсь! — прошептал Жорж. — Я боюсь только одного — потерять Надечку.
В ту же секунду там, куда он смотрел, замаячило серое пятно. Медленно, как в страшном сне, перед взором Егора проступали очертания кошмарного создания. Юноша всей душою чувствовал, что это именно создание, живое и разумное. Толстый жгут из переплетённых, тускло мерцающих волокон шёл от монстра к его собственной голове, и ещё одна нить тянулась к голове Надечки.
«Вот оно как! — усмехнулся Жорж. — В са́мом деле, за такое зрелище никаких миллионов не жалко! Ведь пришелец, как пить дать пришелец! Подпитывается, паразит! Чем же их прикажете мочить?»
И тут омерзение схлынуло, и Егор почувствовал, что перед ним жалкое несчастное существо, нуждающееся в помощи и милости. Что-то в этом существе было родное и близкое. Оно ближе, чем друзья… Ближе, чем Надя… Ближе, чем мать… Когда они успели так сродниться?
Егор дал себе слово, что обязательно поможет этому чертяге, если когда-нибудь это будет в его силах.
* * *
Новозаклеймённая резко встала и вышла из комнаты. Жихарк остался наедине со своим пасомым.
Жорик, бедный Жорик! Какой удар нанесла по нему Первозданная Тьма! Заклеймила горячо любимую девушку, почти невесту!
Жихарк хотел утешить своего милого подопечного, ласково погладить его по плечу, но Жорик вдруг резко отстранился. Не может быть! Жорик тоже видит его! Вот чего добивалась аномалка!
«О Жизнь! — взмолился Жихарк. — Молю Тебя, пусть Жорик узрит доброго Алёшу Поповича — своего охранителя и спасителя от несметных вражеских полчищ, — а не мутный безголовый кокон! Спаси его от воздействия Первозданной Тьмы! Сохрани от духовной смерти и всякого зла! Пусть они с Жориком встретятся взглядом настоящей любви и будут навеки вместе!»
«Кому ты молишься?» — вдруг отчётливо спросил пасомый. Жихарк понял, что забыл заблокировать телепатическую связь и Жорик прочитал его мысли.
— Я молюсь о тебе, сыночек! Молюсь, чтобы у нас с тобой всё было хорошо!
«Я спросил: кому?»
— Я молюсь Жизни, Свету, Радости, Свободе, Любви! Разве это важно, кому молиться? В молитве главное — искренне желать того, о чём молишься.
«Ты давно рядом со мной… папочка?» — уколол его Жорик взглядом.
Надо объяснять всё сначала… Но Старатели-опекуны — самые терпеливые существа во вселенной. Алёша Попович грустно уселся в кресло и поведал своему пасомому истинную историю его жизни.
* * *
Жорж влюблённо смотрел на Надечку, а она деловито расспрашивала его.
— Он тоже предлагал тебе присягнуть на верность своей цивилизации?
— Да. Обещал, что мы будем путешествовать по другим планетам. Сказал, что ему раз плюнуть — перенести меня в любую точку нашей вселенной.
— Ты спрашивал его, что происходит с людьми в момент смерти?
— Спрашивал. Ни хрена он не знает. Материалист галимый. Дедушке Марксу у него поучиться!
— А потом что?
— Я сказал, что хочу служить Первозданной Тьме. А он принялся клясться мне в любви, стенать, что для него расставание со мной смерти подобно, и всё в этом роде. Потом замер и уставился на мой лоб. То есть я почувствовал, что он туда смотрит.
