Перспектив особых тоже нет. Если не обладаешь работоспособностью, целеустремленностью или очень себя жалеешь, постоянно потакая своим слабостям.
Чтобы понять все это, не нужно быть дэймосом.
Адриан уселся на диван, я подвинул стул, Лик прошел к столу и щелкнул кнопкой чайника.
Из окна потянуло запахом жареного сыра, за стеной ритмично скрипела кровать. По потолку долбили чем-то, похоже мячом, а когда стук прекратился — послышался обиженный рев ребенка. От канала долетал смех какой-то веселой компании и обрывки нестройных песен.
— Ты спрашивал, доволен ли я? — сказал Адриан. — Да мне плевать. На все. И на себя тоже. Лик в курсе.
Парень неопределенно дернул плечом, не опровергая, но и не соглашаясь. Похоже, у него было свое мнение на этот счет.
— Я могу помочь. Изменить все. Исправить.
— А кто ты такой, что можешь что-то менять? — хмыкнул он.
— Ты же видел. Сновидящий.
— Ах, сновидящий, — он криво улыбнулся, нисколько не впечатленный. — Поздно исправлять, приятель. Я уже слил свою жизнь в сточную канаву.
— Это не ты. То, что с тобой происходит — вина дэймоса.
— Дэймоса. — Адриан снова неприятно усмехнулся. — Знаешь, как говорят. Не все то дэймос, что глупца пугает…
— Это правда. То, что происходит с тобой — не твоя вина.
— Адриан, послушай, — Ликомед с загоревшимися глазами подсел к нам ближе. — Если это действительно так, можно попробовать…
— Лик, сгоняй за пивом, — перебил его несостоявшийся оракул.
— У нас есть еще целая упаковка.
— Тогда купи чипсов.
— Вчера покупал.
— Короче, иди погуляй.
Парень задышал напряженнее и резче, сдерживая раздражение, но спорить больше не стал, а когда выходил, громко хлопнул дверью.
Адриан подождал, пока стихнут шаги на лестнице, и снова посмотрел на меня.
— На тебе блок, — продолжил я. — Мощный. Обычно оракул, способности которого так заблокированы, сходит с ума. Но ты сильный. Борешься.
— Погоди, кто я?
— Ты потенциальный прорицатель. Достаточно редкий и очень ценный дар.
— Слушай, сновидящий, а тебе все это не приснилось? — Он откровенно смеялся надо мной.
То ли не верил, то ли не хотел верить. Или ему было все равно.
— Я это сделал с тобой, Адриан. Уничтожил тебя как прорицателя. Заставил потерять интерес к жизни, превратил в слабого, раздражительного, непостоянного. Кратковременные отношения, случайный секс, редкие увлечения. А потом все надоедает. Ведь так? Ты все теряешь. Друзей, работу, деньги, впрочем, их у тебя никогда и не было… Клио. Ее ведь ты тоже потерял.
Видимо, это прозвучало достаточно убедительно.
Потому что теперь он точно поверил.
Несколько мгновений Адриан смотрел на меня. Молча, полуприкрыв веки, тяжелым давящим взглядом.
— И почему ты это сделал со мной? За что?
— Ни за что, — ответил я. — Сделал, потому что мог.
— Значит, у меня могла быть другая жизнь?
— Да.
— Интересная, яркая, необычная. Долгая молодость, прекрасное здоровье, друзья.
— Да.
— И Клио не ушла бы…
— Нет.
— И я бы не сидел на шее у мальчишки, который вечно вытаскивает меня из передряг, поддерживает и помогает.
— Нет.
— Значит, ты превратил меня в бесполезное ничтожество только потому, что просто мог это сделать?! Без причины?
— Да.
Он почти не размахивался. Мощный удар обрушился на мою челюсть. Я рухнул со стула, в голове зазвенело, а цепочка хлебных крошек на полу устроила хоровод. Оракул же наклонился, сгреб меня за куртку, рывком поднял на ноги. Кулак врезался в мою переносицу. И круги, плывущие перед глазами, начали приобретать разноцветные оттенки.
— Адриан, ты что, сдурел?! — Лик, вернувшийся на удивление вовремя, метнулся ко мне. — Мэтт, ты как?
Парень не успел даже прикоснуться, как оракул оттолкнул его в сторону, рыкнув: «Не лезь!!» Новый пинок швырнул меня на стол, и я почувствовал позвоночником все его острые грани. Я ударил почти вслепую, попал, но мое сопротивление разозлило его еще сильнее. Сквозь шум в ушах донесся новый вскрик Ликомеда, и тут же его заглушила боль, взорвавшаяся в черепе. Оракул в бешенстве уже не понимал, что делает. Был готов разорвать меня на части в своей дикой ярости. Хрустнули ребра, кровь из рассеченной брови заливала лицо. Я едва мог блокировать самые жесткие удары, но Адриан вряд ли замечал это.
Он не останавливался. Не собирался останавливаться. Он собирался забить меня до смерти.
Поняв это, я подался вперед, к обезумевшему оракулу, — костяшки его пальцев скользнули по лицу в попытке рассадить вторую бровь, но я уже схватил заклепку на его куртке. Дернул, вырывая, сжал в пальцах и мощным рывком потянул его в сон за собой. Он вцепился в меня, мы рухнули на пол вместе…
И реальность осыпалась, погребая под собой нас обоих.
Я пробил сновидение Адриана навылет. Сразу. Больное сознание узнало меня и пропустило. Как ключ, который идеально подходил к замку.
Пролетели мимо какие-то солнечные поляны, рощи, здания… Все то, что успешно маскировало искаженный мир Адриана.
А затем я оказался стоящим на берегу моря. Полосы прибоя не было видно, обзор закрывал ряд высоких деревьев. Но я чувствовал запах соли, свежий ветер, бьющий в лицо. И вслушивался в тревожную, давящую тишину. Над головой быстро пронеслась стайка птиц. Громкие хлопки крыльев смолкли в отдалении. Где-то тоскливо завыла собака…
Сейчас что-то случится — понял я. В ту же секунду кроны задрожали, начали гнуться от порывов неощутимого вихря.
И стали падать. Одна за другой. Словно невидимый серп срезал их. Лохматые головы клонились к земле и больше не поднимались.
Я напряженно всматривался вперед и наконец увидел. Над рядом густой зелени медленно и безмолвно вздымалась огромная волна. Кони Посейдона неслись, свирепо били копытами, и белая пена летела с их оскаленных морд. Я невольно сделал шаг назад. Но они уже рухнули на меня, поглотили, потащили за собой.
В желтом кипении летели палки, камни, сучья и целые древесные стволы. Мое тело сновидения било, швыряло, давило толщей воды. Удержаться не за что. И нет воздуха.
…А потом все вокруг стало синим. Меня душил мой собственный кошмар.
Осознание этого неожиданно придало сил. Я заставил себя забыть о боли, сжал зубы, отсекая панику, и камнем рухнул на дно. В кобальтовом мраке мелькнуло нечто серебряное. Я увидел нож, медленно падающий в ил, потянулся к нему, успел разглядеть желтый проблеск на его клинке, и меня швырнуло обратно. Ошеломленного, задыхающегося и недоумевающего…
Я резко выпрямился, выдохнув с хрипом, потом вдохнул и пришел в себя. Я продолжал сжимать заклепку, не выпуская ее даже во время приступа кашля, который скрутил меня, когда я глотнул воздуха. Наконец справился со сбившимся дыханием. Огляделся. На глаза попались электронные часы. Мы отсутствовали не больше минуты. Мгновение наяву, за это время в мире снов может произойти очень многое.
