Стив покачал головой.
– Гектор – повар. Вечерами он работает.
– Он мог бы в выходные играть, – добавил Пит. – По крайней мере, хоть что-то.
Кевин порадовался, что его приятели так серьезно готовятся к софтбольному сезону, который откроется еще только месяцев через пять-шесть. Именно на это он и рассчитывал, когда убеждал городской совет возобновить финансирование программ по организации досуга для взрослого населения, приостановленное после Внезапного исчезновения. Людям нужен повод, чтобы выйти из дома и немного развлечься, посмотреть вверх и увидеть, что небо не рухнуло на землю.
– Было бы неплохо, – сказал Стив, – найти пару хиттеров[40]-левшей. Сейчас в команде одни правши.
– Ну и что? – Кевин одним глотком осушил свой бокал с выдохшимся пивом. – Это ж медленная подача. Здесь это роли не играет.
– Нет, нужно, чтобы б были и те, и другие, – настаивал Пит. – Это сбивает с толку соперника. Майк тем и был хорош. Благодаря ему мы имели дополнительное преимущество.
Команда «Carpe Diem» Четырнадцатого октября потеряла лишь одного игрока – Карла Стенхауэра, посредственного питчера[41] и запасного аутфилдера[42], – но Майк Уэйлен, их расчищающий[43] и великолепный игрок первой базы, тоже косвенно стал жертвой трагедии. В числе пропавших оказалась его жена, и он до сих пор не мог оправиться от утраты. Вместе с сыновьями на задней стене своего дома Майк написал топорный, почти неузнаваемый портрет Нэнси и все вечера сидел перед фреской, погрузившись в воспоминания о супруге.
– Я разговаривал с ним несколько недель назад, – сообщил Кевин. – Вряд ли он будет играть в этом году. Говорит, не может себя заставить.
– Постарайся его уговорить, – сказал Стив. – Среднее звено у нас слабовато.
Официантка принесла новый кувшин и наполнила их бокалы. Они выпили за свежую кровь и удачный сезон.
– Как было бы здорово снова выйти на поле, – произнес Кевин.
– Еще бы, – согласился Стив. – Без софтбола весна – не весна.
Пит поставил бокал на стол и глянул на Кевина.
– Мы хотели обсудить еще один вопрос. Помнишь Джуди Долан? Кажется, она с сыном твоим в одном классе училась.
– Конечно. Она была кетчером[44], так? Вроде даже входила в символическую сборную округа?
– В сборную штата, – поправил его Пит. – Выступала за команду университета. В июне оканчивает университет и на все лето возвращается домой.
– Для нас она была бы ценным приобретением, – заметил Стив. – Заняла бы мое место на основной базе, а я перешел бы на первую. Это решило бы кучу проблем.
– Так, стоп, – сказал Кевин. – Вы хотите получить смешанную лигу?
– Нет, – ответил Пит, обменявшись настороженным взглядом со Стивом. – Этого мы точно не хотим.
– Если в мужской лиге по софтболу есть игроки-женщины, значит, это уже смешанная лига.
– Нам не нужны женщины, – объяснил Стив. – Нам нужна одна только Джуди.
– Нельзя устраивать дискриминацию, – напомнил им Кевин. – Если примем одну женщину, придется принимать всех.
– Это не дискриминация, – возразил Пит. – Мы просто сделаем исключение. К тому же Джуди здоровее, чем я. Если не приглядываться, даже не сообразишь, что она – девчонка.
– Ты когда-нибудь играл в смешанный софтбол? – спросил Стив. – Это примерно так же увлекательно, как «Твистер» с участием одних только мужиков.
– В европейском футболе это практикуют, – сказал Кевин. – И ничего.
– Так то ж футбол, – протянул Стив. – В него играют одни сопляки.
– Извините, – сказал Кевин. – Либо берете в команду Джуди Долан, либо играете в мужской лиге. Что-то одно.
* * *
Под мужскую уборную было отведено тесное помещение – сырая комнатка без окон, с раковиной, сушилкой для рук, корзиной для мусора, двумя расположенными впритык писсуарами и туалетной кабинкой, – в котором теоретически могли бы одновременно уместиться пять человек. Обычно такое бывало только поздно вечером, когда посетители уже настолько упились пивом, что нет мо́чи ждать своей очереди, да и к тому времени все уже достаточно веселы и преодоление препятствий воспринимают как развлечение. Правда, сейчас весь туалет был в распоряжении Кевина, – по крайней мере, он мог бы так считать, если б с фотографии в рамке, висевшей над двумя писсуарами, на него не смотрело дружелюбное лицо Эрни Костелло. Эрни, пузатый мужик с отвисшими, как у моржа, усами, некогда работал барменом в «Баре на полпути». Стену вокруг портрета украшали граффити – душевные надписи, оставленные его друзьями и бывшими клиентами.
Нам не хватает тебя, приятель.
Ты был лучший!!!
Без тебя уже не то
Ты в наших сердцах…
Двойную порцию!
Кевин не поднимал головы, стараясь игнорировать молящий взгляд бармена. Он никогда не был поклонником памятных знаков, которые стали появляться по всему городу после Внезапного исчезновения. И неважно, какими они были – скромными: цветочная композиция у обочины дороги, имя, выведенное пальцем на грязном заднем стекле автомобиля, – или большими и яркими: горка плюшевых медведей в палисаднике перед домом, где некогда жила маленькая девочка, или вопрос «ГДЕ ДОННИ?», выжженный на траве по всей длине школьного футбольного поля. Он просто считал, что незачем постоянно напоминать об ужасном непостижимом событии – это не нормально, приносит только вред. Потому-то он и настаивал на проведении Дня героев. Лучше уж направить людскую скорбь в ежегодное поминальное мероприятие, отчасти снять повседневное напряжение с уцелевших.
Кевин вымыл руки, потер их одну о другую под бесполезной сушилкой, думая о том, что, пожалуй, в идее Пита и Стива пригласить в команду Джуди Долан есть рациональное зерно. Как и его приятели, он предпочитал играть в чисто мужской лиге, где не было необходимости следить за своей речью и стараться не врезаться в кетчера, пытаясь прервать короткий пас на «пластине». Но, по-видимому, рассудил Кевин, найти достаточно игроков для серьезной лиги – в нынешних условиях непосильная задача, так что, возможно, альтернативный вариант – забавная смешанная команда. Это выход из положения, и благо для многих.
* * *
На выходе из уборной Кевин буквально налетел на Мелиссу Халлберт. Прислонившись к стене в темной нише, она ждала своей очереди в дамскую комнату, которая была одноместной. Позже он сообразил, что, скорей всего, их встреча не была случайной, но в тот момент это выглядело как случайность. Мелисса изобразила удивление и, неожиданно для Кевина, бурную радость.
