- Каким же образом? Объяснить Седрику, с кем он связывается?
- Не только. Я сказал, что если запустить в нашу прессу, обалдевшую от полония, кое-какую информацию, сделка станет просто невозможной.
- Значит, это все-таки ваших рук дело?
- Да нет же, Валентин, нет! - горячо запротестовал Алекс. - В том-то и дело, что события стали развиваться помимо моего участия… Как будто кто-то стал претворять в жизнь мой план, но без меня! По-своему! Представляете!.. Неужели вы думаете, что я стал бы травить или похищать Рафаэля Муромского? Дальше газетного скандала мои мысли не шли. Поверьте мне!
Он говорил так громко, что разбудил дремлющего Модеста. Тот на мгновение разлепил веки и бессмысленно пробормотал:
- Нет, что за дела? Одному сыну могилка на заглядение, а другому ни хрена! Почему? Несправедливо!
После этого глаза Модеста снова закатились, и он затих.
- О чем говорит ваш приятель? - изумился Алекс.
- На него произвела сильное впечатление могила Александра Федоровича Керенского.
- А что там такого?
- Он лежит между двумя сыновьями, но могила одного ухожена, а могила второго просто втоптана в землю.
Алекс настороженно покосился на Модеста, будто ожидая от него еще чего-то из ряда вон выходящего, но тот мирно дремал со счастливым лицом. Потом он опять обернулся к Ледникову:
- Вот таковы обстоятельства, Валентин. Поверьте, я был честен с вами.
Честность - это, конечно, хорошо. Однако есть еще пара вопросов, ответ на которые весьма интересен.
- Идея наехать в прессе на госпожу Востросаблину принадлежит вам? - поинтересовался Ледников, придав голосу необходимую суровость.
- Только идея! - встрепенулся Алекс. - Я просто сказал Рафе, что если пресса вдруг начнет интересоваться невестой Седрика и ее возможным участием в заключении сделки, то… Сделка может стать вообще невозможной.
- А информация обо мне? Вы передавали ее кому-то в Лондоне?
- Нет, зачем?
- Но зачем-то же вы примчались сюда и наговорили про меня Седрику кучу мерзостей. Зачем?
- Это получилось случайно, - сделал большие глаза Алекс. - В разговоре с ним я вдруг понял, что он находится под сильным влиянием своей невесты и возлагает большие надежды на вас. Почему-то он был уверен, что вы все выясните… Я не мог оказаться просто в стороне, поэтому и предостерег Седрика.
- За такие предостережения да по морде бы! - душевно, но уже беззлобно сказал Ледников.
- Ну, в конце концов, я ему сказал правду, и только. Не будете же вы отрицать, что у вас с госпожой Востросаблиной были весьма бурные отношения. Как друг, я должен был предупредить Седрика…
- Дружбан, значит? Кореш! - нехорошо засмеялся Ледников. Однако что-то подсказывало ему, что Алекс не врет.
- Завтра я улетаю в Москву, - сообщил Алекс. - Боюсь, что моя роль в этом представлении уже сыграна. Я не детектив и не ковбой. Посмотрю, что удастся вам, и буду действовать по обстоятельствам.
- Не грустите, Алекс, русских олигархов на вас хватит.
- Кстати, мои предложения по поводу вашей книги остаются в силе.
- Об этом мы поговорим уже в Москве.
Когда Алекс ушел, Ледников разбудил Модеста. Тот по-собачьи встряхнулся и уставился на него вполне разумными глазами. Потом сладко зевнул и сообщил:
- А вот теперь можно и кофе.
- Ну, слава богу, ожил! - засмеялся Ледников. - А я уже думал, что придется тащить тебя, как раненого партизана, на себе…
Выпив кофе, они выбрались на улицу и поймали такси. Модест забросил Ледникова в гостиницу и отправился домой, готовиться к трудовым будням.
Глава 10
Velvet paws hide sharp claws
В бархатных лапках скрываются острые когти
Войдя в номер, Ледников вдруг заметил, что из-под двери, ведущей в смежный номер, пробивается свет и слышны какие-то голоса. Конечно, туда могли просто поселить кого-то, но… Ледников на всякий случай придвинул к двери тяжеленное кресло, сдвинуть которое с той стороны будет не так-то просто. Но и этого ему показалось мало. Он пододвинул туда же столик и поставил на его край стеклянный кувшин. Если что - грохнет основательно, и уж проснуться он точно успеет.
Несмотря на усталость и пережитые впечатления, заснуть никак не удавалось. Почему-то в голову все время лезла еще и совершенно готическая история с лордом Луганом, о которой ему напомнил Вудгейт. Так что лучше было не отгонять образ беспутного лорда, а поразмышлять на эту тему, чтобы по ходу мыслей и заснуть - тихо, мирно, незаметно…
Итак, знаменитая история лорда Лугана в том виде, в котором она обошла все газеты мира и вошла в энциклопедии преступлений и тайн, выглядит примерно так…
7 ноября 1974 года дверь переполненного посетителями лондонского бара в одном из самых престижных лондонских районов Белгравия вдруг распахнулась, и насмерть перепуганная женщина, с лицом, залитым кровью, застыла на пороге.
- Помогите! - судорожно всхлипывала она. - Помогите!.. Мои дети!.. Мои малютки!.. Он там, в доме!.. Он убил Сару!..
Пораженные ее видом, посетители бара затихли. Обезумевшая от страха женщина ничего больше объяснить не могла. В промокшем до нитки платье, босая, с окровавленным лицом, она выглядела ужасно. Хозяин бара с трудом узнал в ней леди Аннабеллу Луган, живущую в пятиэтажном особняке неподалеку, бывшую жену потомка одной из старейших аристократических семей Англии лорда Ричарда Лугана, с которым она уже больше года находилась в разводе.
Хозяин бара усадил несчастную леди Аннабеллу на стул, его жена дрожащими руками намочила полотенце и стала стирать кровь с лица несчастной. Тут же вызвали «Скорую помощь» и полицию. «Скорая» увезла застывшую в ужасе леди Аннабеллу в больницу, а полиция, естественно, кинулась в дом, где она жила.
Когда двое полицейских вбежали в дом леди Луган, в здании царила тьма. Включив в холле фонари, они сразу же заметили пятна крови на противоположной от входа стене.
Полицейские осторожно поднялись по ступенькам лестницы на первый этаж и наткнулись на лужу крови у двери в столовую. На полу четко были видны следы ног. Судя по размеру - мужских.
Крадучись и оглядываясь, опасаясь нападения сзади, полицейские добрались до второго этажа. Заглянув в одну из спален, они увидели окровавленное полотенце, брошенное на двуспальную кровать.
Поднявшись на следующий этаж, полицейские, наконец, кое-кого обнаружили. В детской безмятежно спали двое очаровательных малышей лет четырех, мальчик и девочка, а в соседней комнате их встретила старшая дочь Луганов - одиннадцатилетняя Флоренс. Она была в одной пижаме, глаза ее были широко раскрыты от ужаса.
Успокоив девочку, полицейские спустились в полуподвал, где находилась кухня. Там, в углу, они обнаружили большой брезентовый мешок, вроде тех, что используются для перевозки почты. В нем оказалось бездыханное тело няни малышей Сары Пирс. После беглого осмотра нетрудно было догадаться, что она скончалась от жестоких побоев, нанесенных ей обрезком свинцовой трубы, обернутой лейкопластырем, который валялся тут же на полу…
