— Мне жаль. Но единственного старика, которого я любил, звали Гильдас. И он тоже мёртв.
Послышался треск.
На панели управления замерцал экран.
Джаред кинулся к нему, Клодия — следом.
— Что это? Что происходит?
— Кто-то пытается связаться с нами. Возможно…
Он повернулся. В гуле, издаваемом комнатой, что-то изменилось. Он словно бы отдалился и одновременно начал нарастать. Клодия взвизгнула, сдёрнув Финна со стула с такой силой, что оба чуть не упали.
— Портал заработал!! Но как?!
— Изнутри. — Бледный от напряжения, Джаред наблюдал за стулом. Все уставились туда же, не зная, чего или кого ожидать. Финн вынул из ножен меч.
Вспышка ослепительно яркого света, знакомая Джареду.
И на стуле появилось перо.
Перо размером с человека.
Ружьё выплюнуло сгусток пламени, тот прорезал лёд под ногами Скованных, и создание взвыло, срываясь и соскальзывая с отколовшегося куска льда. Тела спутались, цепляясь друг за друга. Аттия снова выстрелила, целясь в раскалывающиеся льдины, и закричала:
— Давай!
Кейро силился высвободиться. Он ожесточённо бился, колотил и пинал, но ноги его оскальзывались на мокром ледяном крошеве, а в плащ вцепилась рука Скованных. Ткань не выдержала, в следующее мгновение Кейро освободился и побежал к всаднице. Аттия склонилась, чтобы помочь ему; он был тяжёлым, но страх и нежелание снова оказаться в удушающих объятиях Скованных придали ему сил, и он стремительно вскарабкался на спину коня позади спутницы.
Аттия сунула ружьё под мышку, пытаясь совладать с конём. Полумеханический зверь в панике взвился на дыбы, и тут громкий треск расколол ночь. Бросив взгляд вниз, Аттия увидела, как ломается лёд: от дыры, которую она пробила во льду, зигзагами расползались чёрные трещины. От водопада откалывались сосульки и, упав наземь, образовывали кучки с острыми, иззубренными гранями.
Вырвав оружие из её рук, Кейро проорал:
— Держи его!
Животное в страхе мотало головой, его копыта скользили и громыхали по льдинам.
Скованные наполовину погрузились в талую воду, но продолжали барахтаться. Часть тел уже утонула под тяжестью других. Цепи из сухожилий и кожи покрылись инеем.
Кейро поднял оружие.
— НЕТ! — завопила Аттия. — Мы же можем уйти! — И добавила, когда он не опустил ружьё: — Они тоже когда-то были людьми.
— Если они помнят о том времени, то только поблагодарят меня, — мрачно проговорил напарник.
Пламя ударило по Скованным. Кейро выстрелил три, четыре, пять раз, хладнокровно и умело. Ружьё, отплевавшись и прокашлявшись, замолкло, став бесполезным. Тогда он выбросил его в оплавленный кратер проруби.
Осторожно натянув поводья, уже натёршие ей руки, Аттия заставила коня стоять спокойно.
В наступившей жуткой тишине слышался лишь шёпот ветра, покрывавшего снег коркой наста. Аттия не могла заставить себя взглянуть вниз, на убитых. Вместо этого она задрала голову к далёкой крыше и ощутила внезапную дрожь удивления, на секунду разглядев на небесной тверди тысячи крохотных точек мерцающего света, похожих на звёзды, о которых ей рассказывал Финн.
— Сматываемся из этой чёртовой дыры, — крикнул Кейро.
— И как нам это сделать?
Перед ними, покрытая сетью разломов, простиралась тундра. В трещинах между льдинами поднималась серо-стальная вода. Сияющие точки, которые Аттия приняла за звёзды, оказались клочьями серебристого тумана — постепенно разрастаясь и медленно кружа, они спускались с высот Инкарцерона.
Туман лёг на их лица и произнёс:
— Тебе не стоило убивать моё создание, получеловек.
Клодия уставилась на гигантский стержень пера, огромные голубые бородки которого были накрепко слеплены друг с другом. Она осторожно приблизилась и прикоснулась к перу — точной копии того, что подобрал на лужайке Джаред. Но этот экземпляр превосходил его размерами. Немыслимо!
— И как это понимать? — поражённо прошептала Клодия.
— Это значит, что я вернул тебе твой маленький подарок, моя дорогая. — В голосе, ответившем ей, явственно слышалось удовольствие.
Клодия некоторое время не могла пошевелиться. Потом спросила:
— Отец?
Финн взял её за руку и развернул лицом к экрану, на котором она увидела очень медленно — пиксель за пикселем — проступающее изображение. А когда оно полностью проявилось, Клодия тут же узнала его — тёмный строгий камзол, безупречно причёсанные и сколотые на затылке волосы. Смотритель Инкарцерона, человек, которого она все ещё считала своим отцом, смотрел на неё с экрана.
— Вы меня видите? — потрясённо проговорила Клодия.
Вот она, так хорошо знакомая ей холодная улыбка.
— Конечно, я тебя вижу, Клодия. Думаю, ты бы удивилась, узнав, сколь многое доступно моему взору. — Его серые глаза обратились на Джареда. — Поздравляю вас, Мастер Сапиент. Я полагал, что причинил Порталу непоправимые разрушения. Я опять вас недооценил. Впрочем, как обычно.
Клодия переплела пальцы, выпрямилась. Точнее, встала по струнке, как та, прежняя маленькая девочка, безвольная и слабая под строгим взглядом отца.
— Я вернул вам предмет вашего эксперимента, — сухо продолжал Смотритель. — Как видите, проблема масштаба никуда не делась. Я очень бы вам посоветовал, Джаред, не экспериментировать на живых существах. Последствия для всех нас могут оказаться плачевными.
Джаред нахмурился.
— Но перья туда всё-таки попали?
Смотритель улыбнулся, ничего не ответив.
Клодия не могла больше сдерживаться:
— Вы действительно в Инкарцероне?
— Где же ещё?
— Но где он расположен? Вы никогда не рассказывали!
Тень удивления скользнула по лицу Смотрителя. Он отодвинулся от экрана, и Клодия увидела, что отец находится в каком-то тёмном помещении — в глазах его отразилось мерцание пламени. Откуда-то издалека доносился монотонный пульсирующий гул.
— Разве? Ну что ж, боюсь, Клодия, об этом ты должна расспросить своего дражайшего наставника.
Она перевела взгляд на Джареда. Тот отвёл глаза, словно ему стало стыдно.
— Вы так и не рассказали ей, Мастер? — В голосе отца ясно слышалась насмешка. — А я полагал, что вы ничего друг от друга не скрываете. Что ж, похоже, тебе нужно быть осторожной, Клодия. Власть способна испортить любого. Даже Сапиента.
— Власть? — не поняла она.
Смотритель многозначительно развёл руками, но прежде чем она успела что-либо сказать, Финн оттеснил её в сторону.
— Где Кейро? Что с ним случилось?
— Мне-то какое до него дело? — холодно процедил Смотритель.
