— Отбой, — Любаша решительно подвела черту под разговором.
— Метёлки, — констатировала всё та же Таня. — Да как вам вообще не стыдно? Связались с лохом, и сами стали лохушками. Да мне даже смотреть на вас стыдно. Даже лежать рядом!
Разбушевавшаяся девочка, наступая на кого попало, проследовала на выход и выбралась в решётчатое убежище, где как раз скучковались пацаны.
Веник среагировал первым — ухватил бунтарку за щиколотку.
Саня поступил философски — поднял взгляд от своих монет и произнёс: — Я тоже умею в тыкву.
— Лен! Ты права. Меняй, — пробурчал в сторону балагана Веник. — Одна доведёшь?
— Ну, если вместе с тобой, то оно вернее будет.
— Так, вроде, нужно Сане пособить…
— А можно я? — вскинулся Петя.
— Можно, — раньше, чем успел согласиться Веник, ответила Ленка. — Так что, Шеф, Таньку завтра мы с тобой в племя отведём? — донеслось из входа в балаган.
— Не, ну вы что? Совсем берега потеряли? — рявкнул Веник. — Отбой! — и, сбавив тон: — Галь! Растолкаешь меня утром пораньше?
— Спит она. — донеслось из балагана. — Не трожь ребёнка.
— А комары-то тут какие! — пробормотал Петя.
Саня флегматично положил поверх пламени очага охапку заранее приготовленных свежих веток.
Глава 11
Утро вечера мудреней
Ребята возвращались с утреннего умывания — они для этого бегали к броду, оставляя в распоряжении девчат тёплый затон, что у самого лагеря, и «домик уединения», без которого легко обходились. Две сотни метров в обход соснового выворотня — это просто лёгкая утренняя пробежка с копьями. Бежали босиком — непривычный к этому, Петя то и дело, оступался и натыкался на что-нибудь, отчего заметно тормозил.
— Шеф ко мне, остальные продолжают движение, — Ленка поджидала мальчиков рядом с ямой, где обычно брали плитняк.
— Секретик какой-то? — Веник проводил взглядом колонну.
— Ну, пацанам об этом знать пока рановато… Но ты ведь вожак — должен соображать. Короче — не надо менять Танюшку. То есть никто не имеет ничего против Гуленьки, но… понимаешь, бывают изредка у девочек такие дни…
— Критические?
— Блин, Веничек! Ну и в кого ты у нас такой умный? А я тут мнусь, слова подбираю.
— Так я и не знаю толком ничего, кроме рекламного слогана из ящика. Поэтому, объяснить мне хоть самую малость будет полезно для моего же развития.
— Больно, неудобно, и настроение раздражительное.
— Знаешь, Лен! Ты мне, всё-таки, помогай. Намёками там, если напрямую неудобно, или ещё как. А то знаешь — Вячик и вспылить может — другие-то парни как-то спокойнее. Нам любая мелкая склока, это как серпом по…
— Да знаю я эту пословицу, мог бы и не останавливаться. — Раздраженно сказала девочка.
— Что? И ты?
— Захлопни свою проницалку — говорить об этом очень неудобно. Не хватало нам ещё обсуждений. Но на охоту я сегодня не пойду. И завтра. А с Вячиком Петю отправь для сопровождения — на одиночку звери нападают охотней. Да и вторая пара глаз не лишняя — тут ведь тоже кабанчики по низинам встречаются, а их лучше подальше обойти.
* * *
Саня с самого утра вылепил из глины форму для отливки молотка и заявил, что на несколько дней, пока она сохнет, прекратил упражнения у горна. Хотел прекратить. Но Галочка его уговорила на всё тот же длинный ножик, пусть и сделанный каменным молотком, то есть довольно грубый. Поэтому пришлось раздувать огонь и разбирать складной ножик. Сталь на его рукояточной части, скрытая пластмассовыми накладками, оказалась очень удачной — охотно вытягивалась. Длинное, плавно сбегающееся к концу тонкое лезвие длиной сантиметров двадцать пять, плоское с одной стороны и выпученное пологой дугой с другой, да ещё и изгиб ступенькой, как у штыка в самом начале хвостовика. Или, как у мастерка, но совсем маленький.
Рукоятку этого инструмента Саня укрепил тем самым Галочкиным пластмассовым колечком со стеклянным «камушком». А потом произошло чудо — завладев новым инструментом, его новая хозяйка извлекла на свет тот самый отторцованный вчера Веником обрубок берёзового ствола со сплошной неповреждённой берестой. Потихоньку, с мягкими покачиваниями загнала этот штык между корой и древесиной… нет, не хватило у неё сил — заканчивать пришлось Сане. И вообще было это очень непросто. Но к полудню они сняли цельный цилиндр, причём, довольно длинный — сантиметров тридцать и в диаметре больше десяти.
Дальше дело пошло веселее — понимая, что вопрос с посудой для хотя бы холодной воды, решить стало в принципе можно, Веник пахал до самого вечера и сумел снять ещё три аналогичных цилиндра — один обещал превратиться в сосуд примерно на полведра.
Камень подходящей формы для дна удалось подобрать только в одном случае, а вырезание каждой пробки отнимало целый день — пилы ведь у ребят не было. Впрочем, на этом пути было немало интересных открытий — расколов короткий чурбак так, чтобы из него получилась одна-единственная дощечка и обрезав с неё всё лишнее, чтобы оставался кружок, получили ту же пробку.
Тоже многодельно, но значительно легче. Буквально несколько дней принесли целую череду технологических прорывов. Галочка обожгла в Санином горне свои чашки — ни одной не треснуло. Она объяснила, что это из-за плавности нагрева. Хотя, на финальном этапе топили ничуть не слабее, чем при изготовлении каменного котла. Когда всё это остыло — то есть примерно через сутки — мастерица внимательно изучила то, что получилось — там на каждом образце были выдавлены одной ей понятные значки.
— Я же подбирала рецептуру замеса, — объяснила она. — Нужно было разобраться, куда чего сколько класть.
— Так это не просто чистая глина? — изумился Вячик.
— Не просто. Туда и песочек подмешан, и толчёный полевой шпат, и я даже попробовала для пары рецептур вместо воды разводить замес щёлоком. Теперь можно и горшки попытаться сделать. Но для получения посуды правильной формы требуется гончарный круг.
— Давай пока обойдёмся не очень правильной посудой, — Веник поспешно остановил вспыхнувший в глазах Димки энтузиазм. — Нам ведь лодка нужна раньше всего, а смолы для неё можно попытаться хоть бы в этих чашках накурить. У тебя наготовлены щепки из еловых стволов?
— Наготовлены.
— Вот и сложи их в одну чашку, а другой накрой. И ставь на огонь — поглядим, чего набежит. Понимаете, братцы-сестрицы! Лето в разгаре — нам нужно выбираться из этого низменного места туда, где нет угрозы весеннего подтопления. И уже окончательно устраиваться в тёплом жилище с просторной кладовой. Главный бонус, который нельзя упустить — орехи. Только на их запасах есть шанс протянуть до весны. Поэтому удобства и красоты оставим на более поздние времена. Все силы на лодку. И уже на ней переедем в места, богатые лещиной.
