— А потом?
— А потом девчонки тебя увидели и сказали, что возможно нет. И решили, что ты гей.
— Ну? — если бы я был более впечатлительным, я бы сейчас закатил глаза и разразился протяжным стоном.
— А парни мимо тебя пару раз прошли и сказали, что вряд ли. Не похож ты на гея, Лиан… — горько вздохнул Эл.
— А жаль, — так же горько вздохнул я, не понимая, почему расстраивается Эл. Возможно, будь я геем, обо мне можно было бы ещё что-нибудь придумать…
Я пережил этот день, уткнувшись в экран монитора и старательно работая с движением симметричных объектов. Я с головой окунулся в работу. Пожилой преподаватель был за это очень мне благодарен, потому что все остальные во время пары обсуждали какие-то свои дела (даже догадываюсь, какие) и совсем не хотели работать.
Но это было ещё не всё. Что-то произошло с Иситой. Она поздоровалась со мной, как обычно, однако никаких шуток за весь день не выдала и вообще была поразительно серьёзна. А когда я спросил её, в чём дело, она непосредственно заявила, что я либо ольто, либо бог. Это заявление заставило меня впасть в лёгкий ступор, в котором я и отправился домой.
По времени был ещё день, но по положению солнца — уже поздний вечер. Начинался пятый час, на дворе стоял февраль, пусть и заканчивающийся. Но вечер я любил — это моё самое любимое время суток. Таинственно, красочно, особенно при ясном небе, и даже запах какой-то особенный появляется… Утро тоже бывает красивым, но обычно в это время всегда хочется спать. День прекрасен, но полон забот, и не успеваешь его рассмотреть. А ночь… может, там и есть тайны, которые многие видят, но они спят, чем бы я и посоветовал заняться этим многим. Кроме того, ночью темно и не видно ничего.
Я подходил к подъезду, когда заметил привычное мне с детства явление: компанию мальчишек, которые производили какие-то действия. Я усмехнулся про себя: наверное, местные юнэми, которые пришли на замену прежней пацанве. Эх, помню я эту пацанву — Домира, с которым мы дрались по несколько раз на день, Сокта, который, завидев меня, бросался в бегство… Эти парни здесь больше не живут. Да и вообще — все юнэми, которые знали меня, поразъезжались по разным городам, чтобы быть подальше от ненавистного Лиана. А кауру, мои бывшие товарищи… чего скрывать, меня боялись с самого детства. И даже несмотря на то, что были со мной в одной компании, всё равно опасались и не доверяли. Друга у меня было только два. И только они сохранили отношения со мной, когда я ушёл к Иерарху. А я тогда прекратил свою хулиганскую деятельность, и что стало дальше с моей авторитетной компанией, не знаю. Но, полагаю, что ребята повзрослели и пустили на своё место мальчишек помоложе… А здесь-то что происходит?
Наконец я разглядел, чем занимаются хулиганы, и разозлился. Они крепко держали пытающуюся вырваться девушку, при этом громко хихикали и говорили явно непристойные слова. Вроде до рукоприкладства пока не дошло, но могло и дойти, и я должен был это пресечь. Надвинув шапку на брови, я медленным спокойным шагом пошёл к кучке ребят, которые стояли возле угла. Было очень похоже, что я собираюсь этот угол обогнуть и зайти за дом, к подъезду, но я остановился за спиной одного из них и спокойно спросил:
— Что здесь у нас происходит?
— Тебе дело? — выступил один из парней, на пару лет младше меня. Если назвать парней разбойничьей шайкой, то этот был у них атаманом. Эх, нет у него того авторитета, что когда-то был у меня… я улыбнулся.
— Тебе знаком контроль-исит ю-сектора-4? — спросил я. Ход был хитёр: если незнаком, они подумают, что это я, и им придётся уйти, будь они кауру или юнэми. А если знаком…
— Ну, — пробасил атаман. — Октор Тарнис, я его знаю. Сказать, где он?
Парни захихикали.
— Я знаю, где он, — невозмутимо продолжал я. — Недалеко. Как думаете, то, что вы делаете, законно?
— А что мы делаем? — расплылся в улыбке атаман. Действительно, пока что они ничего не сделали.
— Юная леди, чего хотят от вас эти милые мальчики? — я повернулся к девушке. Она воззрилась на меня большими синими глазами, испуганными и полными надежды.
— Ни… ничего…
— Вот то-то, — атаман склонил голову набок и посмотрел на меня сверху. Он был выше на полголовы и гораздо крупнее меня, вероятно, с детства усердно занимался своим телом. — А теперь иди своей дорогой.
— Так, — я недобро нахмурил брови, отодвинул аристократа и включил второго Лиана. — Если вам интересно, это — моя территория, с которой вы сейчас уйдёте, оставив девушку в покое.
— Ха! — видно, я позабавил парня. Он подал знак своим ребятам, и они расступились. Двое по-прежнему держали бедную девушку. Теперь я уже не сомневался, что она не заодно с ними. Я прекрасно видел под упавшими на лицо светлыми волосами слёзы.
Я не хотел никому угрожать, никого бить и уж тем более не хотел выдавать себя. «Да и вообще не стоило обращать внимание на какую-то гнилую компанию!» — шепнул внутренний голос, но голос был моим, и повелевал им я. Я заткнул его. И чутьё, присущее только туранэ, меня не подвело: позже я понял, что если бы не вмешался, не узнал бы много интересного.
— Десять, девять, восемь… — неторопливо начал считать я. Стоящий напротив меня атаман, с улыбкой оглянувшись на своих товарищей, умело и сильно ударил меня в живот. Я сказал «Семь». В это время один из парней, который стоял в сторонке, отошёл ещё дальше и сказал что-то вроде «Ребята, пойдёмте лучше…» Атаман удивился, но атаки не прекратил. Я всё считал. Думал, если этот парень, знающий меня (я его помню, он пару раз ходил с нами «патрулировать» несколько лет назад), не убедит своих дружков, или они на худой конец сами не догадаются, я им напомню.
— Ноль, — на выдохе я размахнулся, развернулся всем телом и ударил атамана. Он был устойчив и гораздо сильнее меня (в определённом смысле), но на землю всё же упал. Я сделал шаг вперёд.
— Ты кто такой? — спросил меня один из держащих девушку. Я зловеще улыбнулся одними губами.
— Ты… ты… — сказала почему-то девушка, хотя здесь, похоже, права слова у неё не было. Я думал, что все эти парни — юнэми, а девушка — несчастная кауру. Но я не испытывал особой злости к парням из-за их кастовой принадлежности. То же самое было бы, будь они — кауру, а девушка — юнэми.
— Вы, четверо, отпустите девушку и уходите, — ещё раз сказал я. Двое отпустили, и она сразу же прижала руки к груди, будто защищаясь. Длинная чёрная зимняя куртка, разношенные сапоги, нет ни шапки, ни перчаток. Похоже, она действительно кауру, они всегда небогаты.
— Ты кто? — на этот раз голос раздавался снизу. Я посмотрел на лежащего передо мной атамана, потом резко подался вперёд и рявкнул:
