– Прощай, российская земля! – со смехом крикнул Вадим. – Больше не увидимся!
Чехи не сразу поняли, что произошло. На несколько мгновений они застыли, как актёры в кадре киноплёнки, а затем, дико вопя и ругаясь по – чешски, завопили, требуя от Вадима спустить горячий воздух, не включать горелку и посадить шар как можно быстрее.
Тот сделал ровно обратное. Заметив, что шар поднялся на высоту тридцати метров и там приостановился, Вадим включил горелку и, подгоняемый восточным ветром, полетел в своём шаре на запад, к границе, до которой было всего пятнадцать километров.
Наблюдая, как уменьшаются внизу люди, деревья и река, Вадим почувствовал волну счастья, захлестнувшую его. Всего через несколько часов он будет в полной безопасности, в другой стране, откуда выдачи в Россию нет, и настанет свобода – неважно, насколько трудной она окажется, но это будет свобода от рабства, от смерти, от тяжкого бремени. Это будет возможность начать жить заново. Вадим с нетерпением вглядывался в горизонт на западе – где-то там его ждало счастье.
Внизу охрана рыскала по всей поляне фестиваля, разыскивая Вадима. Георгина Матвеевна с поджатыми губами ждала результатов поисков. Прочих бойскаутов она попросила собраться на небольшой трибуне, установленной в центре поляны, чтобы все подопечные были в зоне видимости.
Илья ёрзал в пластиковом кресле, явно сгорая от нетерпения.
– Обманул охранника и удрал, – шепнул мне Букетов. – А мы тут петиции на имя начальства пишем.
– Один удрал, остальные остались страдать – не лучшая стратегия, – отрезал я.
– Знаешь, когда ты свободен – эта мысль приходит в голову последней.
Мы смотрели за судорожными метаниями охранников по лагерю, и вот, наконец, послышался крик одного из них и призывный взмах рукой. Георгина Матвеевна в ответ указала на нас и жестом же потребовала у охранника не валять дурака и подойти самому. Тот приблизился.
– Форма! – сказал он. – Бойскаутская форма. Он оставил её в одном из туалетов. Теперь он одет во что-то другое – возможно, в спортивные штаны и футболку или даже просто полуголый, в одних шортах.
Георгина Матвеевна сердито фыркнула и прошипела на охранника, приставленного к группе Вадима:
– Если он не найдётся, вылетите из лагеря с волчьим билетом. Если найдётся – напишете увольнительную по собственному желанию. Это халатность – вот как это называется! Ну, что встали?! Ищите его, ищите!
Поиски ещё две – три минуты ни к чему не приводили, пока внимание нас всех не привлекла суматоха на дальнем краю поляны. Какое – то время ничего не было понятно в этой суматохе, затем мы услышали крики. Кричали на каком – то славянском языке. Вскоре мы уяснили, в чём дело: неизвестный парень угнал у незадачливых чехов воздушный шар. В личности угонщика сомневаться не приходилось. Георгина Матвеевна, оценив ситуацию, коротко спросила у старшего охранника:
– Сможешь быстро достать нам внедорожник? Я заплачу хорошие деньги.
– Постараюсь.
– Объясни владельцу, что это приказ заместителя губернатора или главы департамента – словом, реквизируй мне машину. Давай. Только быстро.
– Вы уезжаете, Георгина Матвеевна? – спросил Илья.
– Ненадолго. За вами присмотрят вот они, – она кивнула головой на других подошедших охранников.
Мы посмотрели на внушительную компанию крепких парней, которые были ещё злее обычного, потому что жаркое августовское солнце буквально запекало их в тёмных костюмах, как курицу в фольге. Сбежать теперь явно не удастся – такая мысль пришла в голову одновременно всем. Но в данный момент более волнующим был другой вопрос – что станет с беглецом.
Минут через пять к нам подъехал джип – за рулём сидел крепкий мужчина лет пятидесяти в кепке: очевидно, владелец автомобиля.
– Мне сказали, вам нужна помощь? – спросил он, сразу выделив взглядом из всех присутствующих Георгину Матвеевну. – Готов помочь государству!
– Нужна. Поехали. Ты со мной! – крикнула Георгина Матвеевна старшему охраннику. – И ты, – добавила она, глядя на охранника с винтовкой.
Точно помню, что при виде охранника, усевшегося в машину с боевым оружием, я побледнел. Взвизгнув, джип сорвался с места и помчался в западном направлении, намного обгоняя ветер. Где – то уже на горизонте виднелось пятно воздушного шара. Вадим преодолел половину расстояния до границы. Но джип мчался быстрее, гораздо быстрее, и дистанция с каждой минутой таяла.
Вадим в шаре ликовал. Он нетерпеливо всматривался то в западное небо, то в полотно шара, то в местность, проплывающую внизу. Бликовало солнце, и цвета, видимые глазу, были неверны – но всё переливалось какими – то праздничными оттенками. Вдруг Вадим услышал где-то сзади, на востоке, гул мотора. Оглянувшись, он осмотрел пейзаж и прищурился – далеко внизу, поднимая клубы пыли, по полю нёсся огромный чёрный джип. Он подскакивал на ухабах и упрямо нагонял шар.
Вадим побледнел и рывком посмотрел в сторону границы. Оставалось ещё километров пять. Джип должен был настичь его раньше. Но что же с того? Ведь у преследователей нет другого воздушного шара. Где – то в глубине сознания промелькнула мысль, даже преисполнившая его гордостью, – мысль о том, что в джипе его преследует Георгина Матвеевна, которой на этот раз суждено проиграть. Ещё раз обернувшись, он прищурился и всмотрелся в преследователей.
Преследователи мчались, не сбавляя скорости. И эта погоня сблизилась до такой степени, что шар стал лететь над джипом почти вертикально. Вадим с безотчётной тревогой наблюдал за преследователями.
В джипе лица были суровы и напряжены. Георгина Матвеевна думала о чём-то, известном ей одной, старший охранник щурился, глядя сквозь боковое стекло в небо и движущийся по этому небу цветной лоскут воздушного шара.
– Ты мог бы попасть с этого расстояния? – спросила Георгина Матвеевна охранника, вмиг разогнав атмосферу задумчивости. Тот уставился на неё, как будто не поняв в первую секунду вопроса, а затем полуутвердительно кивнул.
– Конечно.
– Тогда сейчас остановим джип и будешь стрелять.
– А какой смысл стрелять в шар? Если израсходовать все патроны, шар всё равно не упадёт.
– Не в шар, дурень. В мальчишку.
Охранник довольно шумно сглотнул. Водитель прищурился на Георгину Матвеевну, но ничего не сказал.
Вадим почувствовал почему – то себя нехорошо. Ему показалось странным, что джип пошёл на опережение, и ему были непонятны эти манёвры. Манёвры явно происходили по какому – то плану, им не осознаваемому. Вскоре джип, порядочно уехавший вперёд, остановился и развернулся на девяносто градусов. Вадим перегнулся через край корзины и прищурился, силясь всё рассмотреть. Но без бинокля это было решительно невозможно сделать.
