В зеленой папке я нахожу страницы, вырванные из наших учебников. На них картинки на тему размножения человека. Думаю, мои товарищи мечтали бы сейчас оказаться на моем месте. Я останавливаюсь на фото какой-то мамы или, быть может, сестры, у которой длинные волосы и две груди в форме конусов, которые, по всей вероятности, служат для вскармливания. Я засовываю эти листы под рубашку с тем, чтобы вечером изучить их во всех подробностях.
В той же папке я обнаруживаю и схемы мозга, рисунки бритых голов, расчерченных на части. Внизу следуют пояснения к различным отделам мозга, ответственным за чувства, моторику, интеллект, память 1, память 2… На следующих страницах рассказывается о видах памяти: автобиографической, семантической, краткосрочной и долгосрочной. Сейчас мне все это непонятно, но когда-нибудь эти документы прольют свет на эксперименты над людьми, которые проводятся в комнатах над медсанчастью.
На дне шкафа я вижу тонкую металлическую папку с кодовым замком. Код состоит из десяти цифр. Я уверен, что наконец-то нашел что-то очень важное. В этом «ларце» определенно скрыта часть секретов Дома. И понятно, что пройдет немало времени, прежде чем мне удастся его открыть.
Ужин очень быстро превращается в настоящее поле битвы. Начинается все со стола Синих. Сначала в ход идут хлебные мякиши, потом целые куски, а потом вода и все, что лежит в тарелках. Старшие быстро «разоружают» малышей и расставляют их вдоль стен. Двум особо буйным приходится наподдать.
— Все Синие остаются без еды.
— Я ничего не сделал! — кричит один малыш в слезах.
— Я сказал: все Синие! — повторяет Нумерий. — А теперь на выход, шагом марш!
Нумерий назначает шестерых старших для сопровождения малышей. Они быстро выстраивают их в колонну и молча выводят из столовой.
— Сбор Сепаратистов через пять минут. Ешьте и думайте, как их наказать.
Мне не по себе, потому что он упомянул о «наказании», словно речь идет о врагах. А они такие же, как мы. Просто младше.
Ужин заканчивается в гробовой тишине. Потом каждый берет свой стул, и мы садимся вкруг.
— Что вы предлагаете? — спрашивает Клавдий.
Я хочу высказаться и уверен, что со мной согласятся:
— Не надо их наказывать. С ними надо поговорить, объяснить ситуацию и последствия их глупого поведения. Им надо дать какое-нибудь задание, чтобы они были при деле и…
— То есть, по-твоему, я был не прав, наказав их? — перебивает меня разгневанный Нумерий.
— Я этого не говорил. Твоя реакция, хотя и жестковатая, на мой взгляд, была оправданна, но она ничего не решает.
— А я считаю, их надо наказать, — вмешивается Мамерк. — Мы не можем использовать холодильник, поскольку там Цезари и их прихвостни, но мы можем устроить им публичную порку. Это послужит примером.
— Мы не имеем права уподобляться Цезарям, — говорит Марк.
— На войне как на войне! — орет Нумерий. — У нас нет времени изобретать гуманные наказания!
— Можно накачать их лекарствами, у нас полно снотворного. Тогда они будут спать днями напролет, — предлагает Тиберий.
— Давайте их накажем или вообще избавимся от них, — говорит Фиолетовый по имени Брут. — Только что, когда я успокаивал одного из них, он мне угрожал. Они могут быть опасны.
— Если предложений больше нет, голосуем.
Я вновь беру слово:
— Дайте мне шанс уладить конфликт словами. Это же малыши, мы сами были такими же. Мы не должны враждовать с ними. Если завтра они начнут по новой, я позволю вам их наказать.
— Хорошо, — говорит Клавдий, — я согласен. Бери это на себя. Но сегодня мне представляется разумным их усыпить. Нам надо решить срочные вопросы. Нельзя терять ни минуты.
Мы идем в спальню, где царит полная тишина, хотя никто не спит. У входа пятеро детей стоят на коленях, держа руки за головой. На рубашках у них кровь.
Нумерий объявляет:
— Раздача воды перед сном. Завтра узнаете о нашем решении. Вставайте в очередь.
Сепаратисты снова собираются в столовой. К нам присоединяются слуги. Нумерий ведет собрание:
— Сначала я изложу ситуацию, а потом мы все вместе решим, что будем делать. Мы не можем оставаться в изоляции. Когда солдаты вернутся на остров, будет очень сложно, а точнее, невозможно им противостоять без поддержки. Они вооружены и натренированы. Они отрежут нас от остальных, блокируют снабжение, и мы умрем с голоду. Мы должны объединиться с нашими союзниками по всему острову против солдат, чтобы подготовиться к бою, который состоится по их возвращении.
Проблема в том, что до сегодняшнего момента все наши контакты с внешним миром осуществлялись посредством письменных посланий. Мы не можем быть уверены в том, что они не написаны Цезарями или их союзниками.
Поэтому нам необходимо выйти из Дома и оценить ситуацию самостоятельно, несмотря на то, что это крайне опасно. Поскольку я стою у истоков мятежа и чувствую ответственность за вас всех, то сам буду одним из участников вылазки. Предлагаю идти вдвоем сегодня же ночью.
Все молча кивают в знак одобрения.
— Я пойду с тобой, если ты, конечно, не против, — говорю я.
— Только не ты! — умоляет Марк.
— Почему?
Он мнется, подыскивая слова:
— Потому что без тебя мне… то есть я хочу сказать, что нам… нам здесь страшно. Никто из нас не знает, как реагировать и…
Все смеются, Марк хмурится. Нумерий снова берет слово и продолжает как ни в чем не бывало:
— Есть другие добровольцы, помимо Мето?
Поднимается семь рук: наши здоровяки, те, кто полдня развлекался с оружием и теперь рвались в бой.
— Как мы поступим, Нумерий? Может, ты сам выберешь себе напарника? — предлагает Клавдий.
— Я не хочу выбирать. Пусть судьба решает, кто пойдет со мной.
Клавдий рвет лист бумаги на равные части и раздает их добровольцам. Каждый пишет на них свое имя. Потом Клавдий собирает бумажки, тщательно складывает их вчетверо, слегка перемешивает в ладонях, дуя между большими пальцами, и наконец распрямляет средний палец. Образуется дырочка, через которую к его ногам падает одна бумажка.
— Мамерк.
Избранник судьбы улыбается. Товарищи поздравляют его, похлопывая по плечу. Нумерий говорит:
— Мы попытаемся разыскать Рваных Ушей и с их помощью освободить внешних слуг.
— Вы должны зачернить себе лицо и руки сажей и взять с собой ножи и шило, что мы нашли в раздевалке. Ими пользовались для ремонта сапог. Но они послужат прекрасным оружием, — уверяет Тит.
— Хорошая мысль, но я не думаю, что сумею ими воспользоваться, — говорит Нумерий.
— Возьмите меня с собой, и я вам помогу.
