Когда до начала охоты осталось пятнадцать минут, позвонил Тунец.
— Не передумал еще?
— Минут через пятнадцать спроси, — сказал Гусев. Отказываться от запасного плана в такой ситуации было бы неразумно. — Тогда и скажу.
— Ну и дурак, — сказал Тунец. — Вижу я твои методы, сидишь, ничего не делаешь. Тебя же прямо в квартире возьмут, тепленьким. Охотнички-то зашевелились, кстати. Ты что, подкрепления ждешь?
Гусев выглянуло в окно. Охотники перегораживали двор своими машинами, затрудняя доступ к подъезду. А если точнее, то напрочь его перекрывая. Нет, определенно, надо было вертолет заказывать.
Боевой.
«Черную акулу».
Две.
За пять минут до начала охоты во двор въехал черный микроавтобус без опознавательных знаков. Гусев было воспрянул духом, но машина спецназа тут же уперлась в припаркованные посреди дороги автомобили. Расчистить дорогу они уже явно не успеют.
Из микроавтобуса на асфальт бодро выпрыгнули шесть фигурок в городском камуфляже. Насколько Гусев мог судить с высоты своего этажа, они носили каски, бронежилеты и вооружены были весьма основательно.
Но их было слишком мало, чтобы внушать противнику страх и ужас. Охотников-то набралось уже три десятка.
— Мы рядом, — сообщил Гусеву Васильев.
— Я вижу.
— Не ожидали такого уровня противодействия, — признал спецназовец. — Но вы не волнуйтесь, подкрепление уже в пути.
— Угу, — сказал Гусев.
Спецназовцы корпорации бодро пересекли двор и оказались у подъезда. На таймере истекала предпоследняя минута, так что пробиваться обратно к микроавтобусу им придется под огнем.
У входа в подъезд дорогу бойцам преградили охотники.
На экране высветился звонок от Тунца, но отвечать Гусев не стал. Сначала надо посмотреть, что у этих выйдет…
Вышло, надо признать, так себе.
После непродолжительного диалога кто-то из спецназовцев двинул в челюсть кому-то из охотников прикладом автомата и группа рванула к подъезду. Стрельбы пока не было — все ждали официального начала охоты, снимающего уголовное преследование за убийство.
Спецназовцы вошли в подъезд.
Гусев прикинул, что лифты уже заблокированы на верхних этажах, и это значит, что до начала охоты бойцы сюда никак не успеют. В часть охотников наверняка уже здесь…
Дурак, дурак, дурак.
Нельзя было полагаться на слова Каца и тупо сидеть дома. Надо было что-то делать, куда-то уходить. Правда, охотники, в этом Гусев был уверен, так просто бы его не отпустили. Уходить из дома надо было сразу, как только получил метку. И телефон тут же выбрасывать. Тогда хоть какие-то шансы…
Теперь же оставалось надеяться только на хлипкую железную дверь и собственное умение стрелять. Ни то ни другое не давало хороших шансов на выживание даже в совокупности.
Снова зазвонил телефон. Гусев включил внешний динамик и оставил аппарат валяться на столе.
— Серьезно за тебя взялись, — сказал Тунец. — Основательно.
— Есть предложения, или просто поговорить хочется?
— Валить из дома уже поздно, да и твои ребята на подходе, — сказал Тунец. — Могу пособить продержаться до их прихода, цена прежняя.
— Как?
— Забейся в какой-нибудь угол, — сказал Тунец. — Только сначала занавески у окна полностью раздерни.
Гусев занавески раздергивать не стал, просто содрал их к чертовой матери, а потом последовал совету Тунца и забился в угол, выставив перед собой пистолет и держа вход в комнату под прицелом.
Таймер показал ноль, телефон пропищал какую-то бодрую и незнакомую Гусеву мелодию и начал новый обратный отсчет. Теперь уже от сорока восьми часов.
Охота началась.
Входную дверь Гусеву вынесли направленным взрывом.
Раздался небольшой хлопок, а потом металл хлопнул по бетону, а в комнату влетело немного пыли. Гусев убедился, что пистолет стоит на боевом режиме и приготовился продать свою жизнь подороже. Из того угла, в котором он засел, прихожая не просматривалась.
Тихие, осторожные шаги в прихожей.
Звук разбитого стекла практически слился с тошнотворным «чпок», затем Гусев услышал звук падающего тела и трехэтажную ругань. Затем чпокнуло еще дважды, и ругань достигла высот башни Федерация, что в Москва-Сити. Тунец, судя по всему, засел на крыше соседнего здания с дальнобойной снайперской винтовкой. Позиция была более чем удобная, поскольку из-за планировки крохотной Гусевской квартирки, а точнее, из-за отсутствия такой планировки, прихожая простреливалась через единственное окно.
— Минус три, — голос Тунца донесся из все еще валяющегося на столе телефона. — Ты мне уже пятнашку должен, приятель.
Гусев отвечать не стал, прислушиваясь к происходящему в подъезде.
Некоторое время там ничего не происходило, а потом началась беспорядочная пальба. Короткие и длинные автоматные очереди, громовые разряды дробовиков… сухие пистолетные выстрелы практически терялись на этом фоне, хотя Гусев и не сомневался, что таких выстрелов было много.
Спецназ поднимался по лестнице.
Интересно, кто будет платить за ремонт. Расходы-то, видимо, предстоят изрядные…
Минуты через три, что Гусев счел довольно длительным промежутком времени, канонада стихла. Кто-то постучал по дверному косяку.
— Антон? — голос принадлежал Васильеву. — Вы там как?
— Жив, — мрачно сказал Гусев.
— Мы войдем?
— Подождите, — сказал Гусев и повысил голос, чтобы Тунец наверняка его услышал. — Не стреляй, это свои.
— Вижу, — сказал Тунец. — Не стреляю.
— Входите.
Васильев вошел осторожно, на полусогнутых, готовый в любой момент броситься на пол, откатиться в сторону и открыть ответный огонь. Бронежилет и каска покрыты цементной пылью, в руках — короткий десантный автомат.
— Там трупы у двери, — сказал Васильев. — Что мне надо знать по этому поводу?
— У меня союзный снайпер на крыше, — сказал Гусев. — Его рук дело.
— Вот как?
— Именно так, — подтвердил по громкой связи Тунец. — Братки, я не знаю, кто вы такие и откуда, но вниз вам не пробиться. Там уже человек сорок собралось, стоят у подъезда и решают, что дальше делать.
— Твои предложения?
— На крыше пока никого нет.
— Ему можно верить? — спросил Васильев у Гусева. Тот пожал плечами.
— Понятия не имею, я его и не видел никогда. С другой стороны, а выбор у нас есть?
— Моя вина, — сказал Васильев. — Недооценил я кровожадность этих парней.
— У вас хоть потерь-то нет?
— Царапины только, — отмахнулся спецназовец. — Ладно, на крышу-то мы вылезем, а дальше что?
