Труба остановилась, другие трубы налетели на нее, громоздясь огромной кучей «хвороста», где каждую «хворостинку» вдвоем не обнимешь.
Я склонился над пострадавшим:
— Крепитесь, сеньор! Я сообщу командору о вашем подвиге и отправлю вас на вертолете в лазарет ледокола. Будете там как дома.
— Дома? О пресвятая Мария! Дома жена с ребятишками. Как вы думаете, сеньор, ей передали аванс? А за мое увечье она получит что–нибудь?
— Полно. У вас только ушиб, — утешил я его.
— Смотрите, смотрите! — послышалось со всех сторон.
Летающий кран нес очередную партию труб. На обоих концах штабеля, свесив ноги в обледенелых на ветру ботинках, сидели два человека.
Я обрадовался, узнав Спартака с Остапом. Значит, в трюмах уже не осталось больше труб. Ребята спрыгнули ко мне на снег и обернулись к лесовозу «Титан». Он словно ожил, воспрянул. Освободившись от части груза, судно слегка всплыло и снялось с «ледяного рифа», о котором говорил капитан Нордстрем.
Сам он стоял на капитанском мостике, по морской традиции намереваясь покинуть гибнущее судно последним.
Какое–то время «Титан» перестал походить на тонущий корабль. Корма его без тяжелых труб всплыла, выровнялась. Но ледяной бивень, проткнувший корпус судна, очевидно, выдвинулся, и в пробоину хлынула вода. К кораблю подлетел вертолет и сбросил веревочную лестницу. Нордстрем, быстро перебирая планки лестницы, забрался в кабину вертолета».
«Теперь надо вернуться к перерыву в моих записках, к двадцатилетней работе на металлургическом заводе, где удалось создать «лабораторию изобретательства». В бывшей кладовой машиностроительного цеха установили столы со множеством приборов и даже станки: токарный, сверлильный, фрезерный.
Помогло мое предложение избавить сталеваров от заглядывания в мартеновскую печь, когда лицо обдавало жаром. По пучку охлаждаемых стеклянных нитей цветное объемное изображение передавалось на всю длину жгута. Через простейшую оптику можно видеть внутренность печи, не приближаясь к ней. Сталеварам стало легко! И лабораторию мы получили для давно задуманных исканий.
— Зачем тебе вода? Простая вода? — удивился Вахтанг Неидзе, мастер на все руки, ставший моим близким соратником.
— Мы с тобой, друг, на восемьдесят процентов из воды, а земной шар на три четверти залит водой. А свойств ее как следует не знаем.
— Почему не знаем? Зачем так говоришь? Не сжимается, электричества не проводит, не намагничивается, замерзнет — твердой становится. И расширяется!
— Вот–вот! — воскликнул я. — Именно твердой! — и я рассказал Вахтангу, как Мария научила нас на северном острове отеплять дом снежными кирпичами.
— Ледяные стены хочешь? — догадался Вахтанг. — Не растают?
— Если по трубам, заложенным в стены, пропускать холодильный раствор, вода замерзнет.
— Слушай! Мы с тобой дома из воды отливать будем! Форму сделаем для целого дома с комнатами. Водой зальем. Потом заморозим. Форму разберем. Дом готов. С балконом. С сортиром. Ва!..
Я сказал, что в ледяных домах должны быть не только каналы для охлаждения, но и теплозащитные, отопляемые панели.
— Лед охлаждаем, комнаты греем! Вместо обоев теплоизоляция. Хорошо! — обрадовался Вахтанг.
— Лед — коварный материал, — предупредил я. — Ледники знаешь? Текут как речки. Медленно, но неизменно.
— Известное дело. Твердая жидкость — вот что такое лед.
— Вот и нужно нам, друзья, придумать, как твердую жидкость в твердое тело превратить, — предложил я.
— Верно. Воображение нам потребуется.
Так начались наши, может быть, и не вполне оригинальные, исследования. Мы были упорны и искали десять лет.
Мы даже старались намагнитить воду, заведомо немагнитную. И обнаружили изменение ее свойств. Она активнее растворяла в себе вещества, не давала накипи. А это было уже кое–что! Потом установили, что чистая дистиллированная вода в закрытом сосуде выделяет газы по–разному в разное время суток и времен года. И разница в двадцать раз!
Но над лабораторией нависла угроза.
Однажды к нам вошел новый директор завода Аскаров, переведенный с юга Урала. Его сопровождал знаменитый ученый, член–корреспондент Академии наук СССР, профессор и лауреат премий, человек высокий, но хромой, с лицом по–орлиному строгим и надменным.
— Какую вы тут воду из пустого в порожнее переливаете? — спросил директор и поморщился как от боли.
— Омагниченную, Садык Митхатович, — отрапортовал Неидзе.
— Что вы скажете? — обратился директор к ученому гостю.
Тот с презрительной усмешкой произнес:
— Вода диамагнитна, и потому магнитные поля ее свойств не изменят. Сомневаться в этом антинаучно.
Это был приговор. Мы с Вахтангом поникли головами.
— Понятно? — спросил новый директор.
— Понятно, но не до конца, Садык Митхатович.
— Конец будет в закрытии лаборатории, занимающейся посторонними для металлургии делами, — заключил директор и поморщился.
И они ушли.
— Жил–был царь, — начал Вахтанг. — Очень любил слушать советников и набирал их, чтоб говорили красиво, величаво… Так выпьем за советников чистую омагниченную воду. У нас на Кавказе большего оскорбления нанести нельзя. Мы потом ему скажем, как мы за него пили.
— Когда?
— Как только в котельную омагниченную воду пустим.
И мы дали в котельную для питания котлов омагниченную воду. Работали по ночам в лаборатории, которую «забыли» закрыть.
— Знаешь, почему Аскаров морщился? — спросил меня Вахтанг. — Будто палец в двери защемил. Камни у него шли. Из мочевого пузыря. Я‑то знаю. Потому омагниченную воду надо пить. Растворить камни должна. Ведь в котельной в трубах накипи больше нет!
Мы со страхом ждали нового прихода директора. И он пришел, но уже без гостя, укатившего б Москву.
— Почему лаборатория не закрыта? — строго спросил Аскаров.
— На металлургию работала! — бодро отрапортовал Вахтанг.
— Домны намагниченной водой охлаждать собираетесь?
— Нет. Котлы ею питать. Посмотрите, пожалуйста. Результат в трубах есть, как у меня в мочевом пузыре. Ни накипи, ни камней. Все растворяется.
— Что? Что? — оживился директор, рассматривая приготовленные для него образцы труб из котельной и поднимая глаза на Вахтанга.
— Омагниченную воду пью, Садык Митхатович. Пью и приговариваю: «Будь здоров, кацо, потому что все можно купить, кроме здоровья».
— Это что? Заклинание?
— Это тост. Но можете и без него пить, Садык Митхатович. В котельную вода без тостов идет. Мы вам насадку с постоянными магнитами приготовили. На домашний водопроводный кран. Никогда болеть не будете. И не поморщитесь.
