Через тройку пролётов мы оказываемся в месте совсем не гармонирующем с унылыми подвальными кельями: кафельные стены, операционный стол, пару кресел и медицинские тележки с разными инструментами. Замечаю в основном шприцы. В целом комната напоминает просторную процедурную. А в воздухе витает лёгких запах спирта.
— Руслик, бей в колокола, я привёл Артёмку! — восклицает Арнольд.
Сгорбленная фигура у одной из тележек оборачивается и я вижу старика в резиновых перчатках. Грушевидная голова с лысиной и круглыми очками на тоненькой переносице придавала мужчине сходство с доктором Нефарио.
— Оооо, я рад видеть нашего юного героя, — хриплым голосом произносит доктор. Не нравится мне этот человек, очень не нравится. — Присаживайся на кушетку.
Я не решаюсь сделать и шага. Можете отпилить мне ноги, но я не подойду к чёртовой подозрительной кушетке. И Арнольд замечает мой страх.
— Не бойся, Тёмка, — смеётся он. — Всё будет хорошо. Тебя никто не будет резать, а когда ты узнаешь мощь своего оружия, ты нам спасибо скажешь, — и подталкивает меня в спину. — Садись, а я пока расскажу тебе суть операции.
Куда деваться? Отсюда не сбежишь. Доктор со шприцами и накаченный парень у двери прибьют меня, стоит мне и шаг в сторону сделать. Я сажусь на кушетку и испуганно кошусь на шприцы.
— Ты действительно не бойся, — хрипит доктор Руслан. Его голос напоминает последние стенания умирающего. — Я не буду ничего резать, что ты. Я просто приклею к тебе проводок. Раздевайся до пояса.
Пока я снимаю куртку и футболку, Арнольд объясняет:
— Оружие испытаешь один раз. Больше не стоит. Оно слишком мощное. О музее. Здесь, в кармане у меня адрес. В общем, думаю, вам надо до него доехать в дневное время, когда внутри водят экскурсии. Тогда ты сможешь проникнуть незаметно. Заветная дверь на втором этаже в конце восьмой галереи. Впрочем, в бумаге всё написано. Когда увидишь чёрную дверь с двумя мордоворотами, доставай оружие, и вперёд. Ты всё понял?
Честно говоря, я плохо что понял, следил за действиями доктора Руслана. Действительно, никаких шприцев, скальпелей или щипцов. Доктор приблизился ко мне с длинным красно-чёрным проводком и неизвестным аппаратом в руке. Штуковина напоминала монтажный степлер.
Доктор ласково повернул кисть моей левой руки вниз и поднёс к основанию край провода, заканчивающийся двумя маленькими гнёздами. Затем к коже приникает штуковина-степлер. Я готовлюсь к разряду вонзающейся в меня скобы. Но вместо боли ничего не почувствовал. Аппарат щёлкнул, в кожу чуточку пахнуло воздухом, а потом доктор уже убирает чудо-степлер, а провод оказывается крепко-накрепко приклеен к коже.
— Ого, — восхищаюсь я. — А его можно будет отклеить?
— Только вместе с верхним слоем эпидермиса, — сипит доктор.
— Артём, ты слышал, что я тебе только что сказал? — серьёзно спрашивает Арнольд.
— Да, я всё понял, — безучастно киваю, наблюдая, как доктор Руслан Нефарио присобачивает ко мне провод. Он предусмотрительно оставил петельку на локте, чтобы я мог свободно сгибать руку.
— Повтори, что вам нужно сделать? — требует Арнольд.
— Мммм, прийти в музей днём и войти внутрь, когда ходят экскурсии, — говорю, отрывая внимание от действий подпольного докторишки. — На втором этаже найти двух охранников возле двери и всех убить.
— Ну что-то типа этого, — улыбается Арнольд. — Какой музей? Какая галерея?
Копаюсь в мозгах, но ничего не помню, зато помню другую фразу парня и озвучиваю её:
— У вас в бумажке всё написано.
— Обязательно изучите её. Покажи своему товарищу. Этому Стёпке. Он быстро всё сообразит.
Доктор Руслан тем временем обклеил предплечье и уже заканчивал с плечом. Я успеваю заметить, что на втором конце провода остренькая пимпочка, напоминающая наконечник стрелы, только гораздо уже.
— Последняя процедура, — сипит доктор. — Тёма, наклони голову. Мне нужно проткнуть кожу на затылке. Не бойся, это совсем не больно. Ну… больно, но чуточку прямо. Как укольчик шприцем.
Холодок обвивает ноги. Во-первых, как любой нормальный человек, особенно тринадцати лет, я боюсь любой боли, даже той, которая чуточку. Во-вторых, жизнь научила меня, что если говорят будет не больно, значит ожидай жутких мучений.
Но отступать поздно, и я нагибаю голову. Пальцы в резиновых перчатках ощупывают ямку на затылке, и я сжимаю кулаки. Что же ты копаешься, доктор хренов, давай уже быстрее. Потом пахнет спиртом, на затылке что-то мокрое, и я зажмуриваюсь.
Боль оказывается короткой, но и правда сильной. Как будто мне в голову шило воткнули. Я даже чувствую неприятный хруст на затылке и даже думаю, что мне пробили кость. Я успеваю только зашипеть, как успокаивающий голос доктора зашептал:
— Тихо-тихо, всё позади.
Но глаза под линзами хмурые и серьёзные. Он чем-то обрабатывает кожу на затылке, постоянно давит на рану пальцем, отчего хочется прикрикнуть ему, чтобы остановился.
— Ну вот, Тёмка. Ты становишься супергероем.
Голос Арнольда доносится из другого мира, настоящий мир пульсирует больной точкой, сосредоточившейся на затылке.
Доктор Руслан выстрелил своим аппаратиком над ухом и отступил на шаг. Он рассматривал меня как художник только что написанную картину.
— Ну вот и готово. Кровь не течёт. Немножко поболит, пока ранка свежая. Но могу тебе кое-что дать.
Мужчина принялся копаться в маленьком шкафчике на стене, а я с трудом поднимаю голову. Мне кажется, что любое движение головой вызывает конец света.
— Это было-таки больно, — сиплю я на манер толстенького доктора.
— Терпи. Ты же мужчина, — ободрительно улыбается Арнольд.
— Мне показалось, будто кость проткнули.
— Что?! — Я не думал, что у доктора Руслана мог быть такой высокий насмешливый голос, как у клоуна. — Какую кость?! Ты что! Я под кожу датчик загнал — не больше.
— Что-то хрустело, — пытаюсь улыбнуться я.
— Ну что там может хрустеть? Это просто я кость царапнул иглой. Ну сам посуди, как иначе. Толщина-то миллиметров шесть, кожа плотно прилегает. Если бы я кость пробил, так ты бы ходить уже не смог. Там же верхушка позвоночника.
Доктор подходит ко мне, сжимая в руках пластинку с таблетками.
— Выпей одну, и потом пей, но не больше двух раз в день.
— А это что? — спрашиваю.
— Да обычный темпалгин. Обезболивающее.
В мою ладонь падает крупная зелёная таблетка, и внезапно нарисовавшийся Арнольд протягивает бутылку с водой. Я выпиваю таблетку и смотрю на двоих то ли мучителей, то ли спасителей.
— Что теперь? — спрашиваю.
Лицо Арнольда глубокое, задумчивое. Он чуть поворачивает голову к доктору и говорит:
