Детина, сжав здоровенные кулаки, бросился вперед, намереваясь как минимум снести мне голову. Я уклонился от удара, присел и врезал ему изо всех сил по ребрам. Солдат взвыл от боли.
— Ах, ты вот как! Ну, ладно, я тебе сейчас покажу! — зло произнес он.
С этими словами детина выхватил короткий солдатский меч и ринулся на меня. Я был готов к этому, потому что ожидал от него именно такой реакции. Я выхватил свой кинжал и подставил под удар меча. Сталь гномов, к тому же усиленная эльфийским колдовством, намного прочнее обычного кузнечного железа, а посему солдатский меч громко звякнул и переломился пополам. Детина понял, что попал в безвыходное положение, и взревел:
— Вентор!
— Иду, — послышалось сзади, и тут же острая боль обожгла мне бок.
Оказывается, их было двое — пока один тащил девушку в хлев, второй караулил снаружи. А я, как ни прискорбно, допустил грубейшую ошибку — увлекшись боем, повернулся ко входу спиной. Этим и воспользовался мой противник — атаковал сзади и ударил в бок.
К счастью, мы, эльфы, менее чувствительны к боли, чем люди, поэтому и убить нас сложнее. Подобный удар свалил бы на землю любого солдата или даже гвардейца, но не эльфа, поэтому у меня хватило сил, чтобы обернуться и резко выбросить руку вперед — мой кинжал глубоко вошел в грудь нападавшего. Вентор охнул и тяжело повалился на землю — из его горла струей потекла кровь.
Первый солдат, поняв, что остался на поле боя один, бросил свой сломанный меч на пол и побежал. Очевидно, надеялся укрыться в доме у старосты, но не успел — я в прыжке достал его и ударил по голове. Он споткнулся и упал на колени. Мгновенным ударом я добил его.
И только после этого почувствовал, насколько тяжело ранен — кровь непрестанно сочилась из раны, рубашка и штаны пропитались ею насквозь. Я доковылял до угла и тяжело повалился на солому. Силы очень быстро покидали меня…
— Что с тобой? — услышал я голос спасенной мною девушки.
— Я ранен, кажется, тяжело, — прошептал я, — если можешь, помоги мне!
— Что я должна сделать?
— Принес воды и чистое полотенце — надо обработать рану и перевязать бок.
Девушка исчезла. Я стянул с себя рубаху и обнажил рану. Дело оказалось хуже, чем я предполагал — лезвие солдатского меча глубоко вошло в мое тело. Скорее всего, были сломаны ребра и повреждены внутренности. Бок буквально горел, к тому же я потерял много крови…
Я собрал оставшиеся силы и приступил к лечению — произнес целительное заклинание, останавливающее кровь, а затем достал из мешка снадобья. Спасибо матушке — она положила мне мазь, заживляющую раны, а также восстанавливающие силы травы. Но отвары и настои еще надо было правильно приготовить…
В это время вернулась девушка. В руках она держала кувшин с водой и полотенце. Увидев мой окровавленный бок, она побледнела.
— Может, позвать знахаря? — неуверенно спросила она.
— Нет, — покачал я головой, — ваш знахарь мне не поможет. У нас, эльфов, свое лечение…
Девушка заметила мои острые ушки и охнула от неожиданности:
— Так ты эльф?
— Альмир, к вашим услугам! — представился я.
— Я Элли. Кажется, мы уже знакомы… Помнишь меня?
Еще бы не помнить! То-то мне ее белокурые волосы показались такими знакомыми…
— Если деревенские найдут тебя здесь, могут убить, — подумав, произнесла Элли. — Они очень злы на вас — из-за эльфов по всей округе бродят солдаты и гвардейцы…
— Как эти? — кивнул я на убитых мною вояк.
— Нет, — покачала головой девушка, — эти беглые. Они пришли к нам сегодня утром и сразу потребовали еду и вино. Староста, почтенный Тимуш, не стал с ними спорить и пригласил в дом. Думал, что они наедятся и уйдут. Но они напились, как свиньи, и стали приставать ко мне. Я хотела спрятаться на сеновале, но не успела … Спасибо, что ты спас меня!
— Не за что, — ответил я, осторожно промывая рану. — Не волнуйся, я здесь немного посижу, отдохну, а потом уйду.
— Рана очень опасная, — возразила девушка, — вряд ли ты дойдешь до леса.
— Ничего, как-нибудь потихоньку доберусь, а там наши помогут, — заверил я Элли, чтобы немного успокоить и подбодрить ее.
Хотя на самом деле подбодрять следовало бы меня — в этом бою мне действительно сильно досталось, и неизвестно, смогу ли я добраться до границ наших владений… Я обработал рану и начал потихоньку наносить целебную мазь. Элли увидела, что делать это мне очень неудобно, и предложила свои услуги:
— Давай помогу!
Я протянул ей горшочек с мазью, и она своими тонкими, длинными пальчиками стала осторожно наносить целебное снадобье на рану. Я в это время шептал эльфийские заклинания, чтобы усилить действие.
— Значит, эти солдаты — беглые, — продолжил я, чтобы отвлечься от боли, которая нестерпимо жгла мне бок.
— Да, староста Тимуш сразу понял это — по тому, как нагло и в то же время трусливо они себя вели. Обычно солдаты так не поступают, боятся своих командиров — ведь староста мог и нажаловаться, а мародеров никто не любит. Но сейчас по округе бродит немало беглых вояк — и просто солдат, и баронских дружинников, и даже, говорят, княжеских гвардейцев. Так всегда бывает накануне войны — солдаты убегают, чтобы под шумок пограбить крестьян, а то еще что похуже… А потом свалить все на эльфов.
Элли помолчала, а потом тихо добавила:
— Я рада, что ты их убил, они могли много зла причинить!
— Трупы куда денем? — деловито поинтересовался я. — Не бросать же их тут.
— Не волнуйся, я позову Тимуша, и он со своими сыновьями зароет их где-нибудь.
Заметив мое беспокойство, Элли слегка улыбнулась:
— Не беспокойся, Тимушу можно доверять — он не любит солдат, но не имеет ничего против вас, эльфов.
Девушка закончила обрабатывать мою рану и крепко перевязала бок — чтобы мазь лучше впиталась. Я с благодарностью кивнул ей и откинулся на солому — сил сидеть уже не осталось. Все-таки я потерял много крови…
— Я сейчас приду, — прошептала Элли и скрылась за дверью.
Вскоре она вернулась, но не одна — с ней в коровник вошел пожилой, седой, но все еще крепкий мужчина.
