Воины, окружающие Виша, заулыбались и опустили копья.
– Ты всё сделал правильно, – тихо сказал подошедший к Вишу старый воин с пожелтевшей от возраста кожурой. – Мы тоже верим, что прорастём когда-нибудь в другой жизни, под другим солнцем. А шлем? Почему ты не оставил ему шлем?
Взоры воинов обратились к Вишу.
– Я взял его шлем, чтобы… чтобы породниться с ним. У нас принято обмениваться оружием, если люди становятся друзьями… – вдохновенно врал Виш. Впрочем, врал ли? Пусть в его селении не было такого обычая, но о чём-то подобном рассказывал Гач. А ведь это происходило на его, Виша, земле! И если бы ему довелось побывать в тех переделках, о коих рассказывал Гач, то и он поменялся бы оружием с побратимом. – А я считал его своим другом, после того… после того, как он отвлёк на себя гусеницу…
Гер действительно помог, и Виш вполне мог считать его побратимом. Они и побратались бы, сумей Виш догнать Гера чуть раньше, перед тем, как на того напали гусеницы. А если бы он помог Геру убить гусениц…
«Я бы отдал ему свою пику – и он бы остался жив, – подумал Виш. – И мне стало бы легче общаться с ними и просить проводить к морю. Но, может, они помогут мне как мужу Лил?»
– Вождь, вождь! – зашумели воины.
К толпе, поддерживаемый под пазухи спящих почек двумя молодыми люрасами, подходил люрас с полностью пожелтевшей макушкой.
Он сразу заметил болтающиеся на спине Виша челюсти гусеницы.
– Ты… ты убил это чудовище? – произнёс вождь.
– Конечно, – пожал плечами Виш. – А что такого?
Он не стал уточнять, что убил не одну гусеницу, а много, и не такую маленькую. Ему стало немного стыдно: он не считал победы над местными гусеницами чем-то особенным. Здешних гусениц можно уничтожать десятками, а они почти не реагируют на то, что их убивают. Но, может, у воинов иные отношения с гусеницами? В то же время Виш полагал, что, расскажи он всю правду о победах на родине – ему никто не поверит.
Поэтому вместо самовосхваления Виш скромно произнёс:
– У нас много великих воинов, которые убили не одну гусеницу!
Крики восторга и страха стали ему ответом.
– Мы редко сталкиваемся с подобными чудовищами, – сказал вождь, подходя к Вишу. – Они нечасто забредают в наши места. Но обычно с ними сражаются трое-четверо воинов…
Виш развёл руками, что должно было означать: «Ну, не знаю… Я справился сам».
Крики восторга вновь зазвучали в честь великого воина Виша…
– Сильный враг – опасный враг… – пробормотал кто-то поблизости. Но Виш не успел заметить, кто это: к нему приблизился высокий мускулистый воин.
– Я – Фик! – произнёс он, положив ладонь себе на грудь. – Я убил двух гусениц!
Виш молча наклонил голову. Он давно сбился со счёта, сколько гусениц убил. И это дома. А здешних вообще не считал. Они ведь приплыли сюда убивать гусениц, а не заниматься подсчётами.
– Можно попробовать? – Фик указал на каменную пику Виша. Виш, пожав плечами, протянул пику Фику. – Тяжёлая!
– А ты покажи мне своё! – Виш взял копьё Фика.
Копьё оказалось неожиданно лёгким. И… странным. Отполированное почти до зеркального блеска, оно продолжало сохранять первоначальную структуру материала. И структура эта не нравилась Вишу. Нет, к наконечнику копья он претензий не имел – сделанный из острого обломка кремня, тот довольно удачно был примотан просмоленными («Значит, у них есть горючая жижа!» – подумал Виш) полосками ящеричной или лягушачьей кожи к… Но то, к чему примотали наконечник, Вишу страшно не нравилось. Ему не нравилось, что наконечник примотан именно к этому.
Виш провёл рукой по копью.
Структура волокон и остатки сглаженных сучков явственно говорили о том, что…
– Копьё сделано из Неподвижного Собрата?! – в ужасе проговорил Виш, чувствуя, как листочки на голове встают дыбом. Хорошо, что он снова надел шлем.
– А что тут такого? – удивился Фик, забирая копьё. И правильно сделал, потому что ещё миг – и оно вывалилось бы из ослабевших рук Виша. – Мы всегда делаем копья из ровных веток и стволов Неподвижных Собратьев. А из чего же их делать?
– Какое святотатство! – простонал Виш. – Им же больно!
– А из чего их делать? – повторил Фик. – У нас нет таких длинных и острых камней, как на вашей земле. – И он указал на обсидиановый меч Виша. – Поэтому приходится изготовлять орудия из Неподвижных Собратьев. Но, – продолжил он, с недоумением глядя на пошатнувшегося Виша, – мы просим у них разрешения и прощения. Мы считаем, что их дух помогает нам сражаться!
– Ясно, как они вам помогают, – пробурчал Виш, немного приходя в себя, – если вы гусениц боитесь!
И одновременно страшная догадка осенила Виша: если в окрестностях деревни… и во всём лесу… нет обычных камней, следовательно, нет и горючих. А костёр, тем не менее, горит посреди селения постоянно, неугасимо. Но горит совсем не так, как горит горючая жижа. Что же они бросают в костёр? Неужели…
Виш не хотел признавать очевидное, но то, что лежало неподалёку от вечно горящего пламени, не имело ничего общего ни с салом гусениц (и не могло им быть!), ни с лапками и ножками жуков (что было бы ещё более невероятно)… А вот походило оно… походило…
Виш решился и подошёл поближе.
– Чем… вы поддерживаете огонь? – еле сумел выговорить он.
– Сухими Неподвижными Собратьями, – с недоумением ответил малыш-костровой. Для него никаких проблем не существовало. Наоборот, он гордился порученным делом. – Женщины каждый день разбредаются по лесу искать хворост! Это их обязанность…
Лютый озноб пробежал у Виша по спине, и он поёжился, несмотря на то, что стоял на солнцепёке, а спереди ощущал жар от костра. Куда он попал?
– Это – большое уважение к Неподвижным Собратьям, – значительно пояснил подросток, гордый тем, что может донести до чужеземца основы своей веры. – Их останки не сгниют в земле, а вознесутся к Светилу, чтобы поддержать его вечный огонь своими душами!
– Вот как… – пробормотал Виш. – Кук говорил нечто подобное… И лёгкой пыльцой упадут нам на головы…
– Да, именно так! – наклонил голову костровой, подражая взрослым.
Виш отвернулся от костра и бездумно пошёл между хижинами. Ему почему-то вспомнился разговор с Чером.
– Деревня – потому что в ней живут деревья, – сказал Виш тогда. – Мы свои поселения называем сёлами. Потому что мы селимся.
– Деревья – дикие, – поправил его Чер.
– Я знаю. Просто раньше, когда люрасы были неразумные, их называли деревьями… А теперь название осталось для обозначения диких… Неподвижных Собратьев, – поправился Виш.
Лил догнала его. Пока Виш разбирался с воинами, она скромно стояла в стороне.
– Куда ты? – спросила она. – Пойдём домой.
