Все это производило довольно жалкое впечатление. Измученный, промерзший бедолага, страстно надеющийся испытать переживания, намеренно исключенные конструкторами из поля его возможностей. И все же большого сочувствия Рой Бейти не вызывал; читая Дэйвовы заметки, Рик Декард отчетливо ощутил некоторую неприятную ауру, окружавшую этого конкретного андроида. Бейти пытался испытать слияние, и когда эта попытка с треском провалилась, он замыслил побег на Землю, для чего всего-то и потребовалось, что перебить массу живых, настоящих людей… А затем – неизбежная гибель его соучастников одного за другим, пока от первоначальных восьми не осталось только трое. И эти трое, цвет нелегальной группы, тоже обречены; рано или поздно он, Рик, их нейтрализует, а если нет, это сделает кто-нибудь другой. Прилив и отлив, думал он. Жизненный цикл. И его завершение, последние сумерки. А дальше – молчание смерти. Микрокосм, в полноте своей аналогичный большому, всеобъемлющему космосу.
Дверь номера с треском распахнулась.
– В жизни еще так не летала, – хрипло вздохнула Рэйчел Розен. На ней был длинный чешуйчатый плащ с такими же шортами и лифчиком, в руках – большая расписная дорожная сумка и обычный магазинный мешок из коричневой бумаги. – Симпатичный ты снял номер. – Взгляд на наручные часы. – Меньше часа. Считай что рекордное время. Вот, держи. – Она протянула Рику бумажный мешок. – Я купила бутылку. Бурбон.
– Худший из восьмерых все еще жив, – сказал Рик. – Организатор их побега.
Он приподнял со стола ориентировку на Роя Бейти; Рэйчел поставила мешок и сумку на пол, взяла машинописный листок и начала бегло его просматривать.
– Ты знаешь, где он сейчас? – спросила она, закончив чтение.
– У меня есть номер жилищного комплекса. Это совсем на окраине, у черта на куличках, где нормальных людей днем с огнем не сыщешь, и только отдельные аномалы, психи и недоумки влачат то, что им кажется – а может, и не кажется – жизнью.
– Покажи-ка мне остальных, – сказала Рэйчел.
– Обе – женщины.
Рик протянул ей два листка с ориентировками на андроидов по имени Ирмгард Бейти и Прис Страттон.
– Да-а, – протянула Рэйчел через пару минут. Она бросила прочитанные листки на стол и подошла к окну, за которым горели огни, более обильные здесь, в центре Сан-Франциско. – Боюсь, что вот эта, последняя, тебя в итоге и сделает. А может, и нет. А может – тебе все равно.
Ее лицо побледнело, голос дрожал, руки судорожно, как во что-то спасительное, вцепились в раму окна.
– Слушай, что ты там бормочешь?
Рик взял листки и заново их просмотрел, пытаясь понять, что в них такого страшного.
– Давай откроем бурбон. – Рэйчел сходила в ванную и вернулась с двумя стаканами; по ее хмурому, напряженному лицу пробегали тени каких-то невысказанных мыслей. – Только не разбей, – предупредила она. – Это не синтетика, а довоенный продукт, из настоящего кукурузного сусла.
Рик открыл бутылку, разлил бурбон по стаканам и только потом поинтересовался:
– Так в чем, собственно, дело?
– Ты сказал мне по телефону, что, если я прилечу сюда сегодня, ты плюнешь на трех оставшихся анди. «Мы займемся чем-нибудь другим», так ты сказал. А теперь мы сидим здесь и только и делаем…
– Я хотел спросить, что тебя так взбудоражило, – уточнил Рик.
– А я хочу тебя спросить, – с вызовом откликнулась Рэйчел, – чем мы здесь займемся, оставив разговоры об этих трех «Нексусах-шесть».
Она сняла плащ, отнесла в гардероб и аккуратно повесила на плечики, что дало Рику первую возможность хорошенько ее рассмотреть, а затем снова пересекла комнату и села на край кровати.
Пропорции Рэйчел были не совсем обычны. Ее голова с тяжелой массой темных волос казалась непомерно большой, и в то же время миниатюрные груди придавали ее телу вид почти что детский. Однако на этом сходство с ребенком и кончалось; эти большие, выразительные глаза с длинными пушистыми ресницами несомненно принадлежали вполне зрелой женщине. При ходьбе Рэйчел опиралась в основном на переднюю часть ступни, ее руки свободно висели, чуть согнутые в локтях – поза, как определил про себя Рик, настороженного охотника, возможно – кроманьонца. Во всяком случае, из какой-то расы высоких охотников. Никакой избыточной плоти, плоский живот, миниатюрный зад, еще более миниатюрная грудь – безвестные скульпторы смоделировали Рэйчел по кельтскому типу, в совершенстве приспособленному для совсем иных, чем в XXI веке, условий жизни. Ее стройные ноги мало походили на ноги зрелой женщины, выглядели почти асексуально. А в общем все это складывалось в весьма привлекательную… нет, все-таки не женщину, а девушку. Если бы только не быстрые, словно ежесекундно оценивающие обстановку глаза.
Рик осторожно отхлебнул из стакана. Крепость этого напитка, давно забытые вкус и запах едва не заставили его поперхнуться, в то же время Рэйчел посасывала свой бурбон спокойно и с очевидным удовольствием. Ее рука машинально разглаживала покрывало, на лице застыло мрачное, тревожное выражение. Рик поставил стакан на прикроватный столик и расположился рядом с ней; под его весом кровать просела, и Рэйчел чуть подвинулась в сторону.
– Так в чем же, собственно, дело? – спросил он, беря ее за узкую, холодную, чуть влажноватую руку. – Что тебя расстроило?
– Этот последний, черти бы его драли, «Нексус-шесть», – сказала Рэйчел после некоторого колебания, – относится к той же серии, что и я. – Она заметила на покрывале торчащую нитку, вытянула ее и начала скатывать в крошечный комочек. – Неужто ты не отметил, когда читал ее описание? Один к одному подходит и ко мне. Она может иначе одеваться, носить другую прическу, может даже купить себе парик, но как только ты ее увидишь – сразу все поймешь. Слава еще богу, что ассоциация не стала темнить относительно моей истинной природы, иначе, увидев Прис Страттон, ты мог бы совсем свихнуться. Или подумал бы, что она – это я. – Рэйчел разразилась резким, сардоническим смехом.
– А почему это так уж тебя беспокоит?
– Кой черт, мне придется присутствовать при том, как ты ее нейтрализуешь.
– Может, да, а может, и нет. Кто знает, сумею ли я их найти.
– Мне ли не знать психологию «Нексусов-шесть», – сказала Рэйчел, продолжая рассматривать покрывало. – Потому-то я и здесь, потому-то я и смогу тебе помочь. Сейчас все они, все эти трое сбились в кучу, собрались вокруг полоумного, который называет себя Роем Бейти, и он организует их последнюю, решительную оборону. – Ее губы судорожно вздрогнули, а затем прошептали еще одно слово: – Господи.
– Успокойся. – Рик взял Рэйчел за маленький острый подбородок и повернул ее лицо к себе. Его давно занимал вопрос, что это такое – поцеловаться с андроидом. Чуть подавшись вперед, он коснулся губами сухих холодных губ. Никакой реакции, она словно ничего не почувствовала. И все же он был уверен в обратном. А может, ему просто хотелось так думать.
