- Что вы - в три раза менее пришло в прошлом году, - польщенно улыбнулся епископ. - Вы просто иридиан не знаете - так, как мы, никто работать не умеет. Ведь с правильной верой в сердце руки усталости не знают. Вот и давятся наши враги злобой: как нас ни разоряй, мы все равно сразу восстанавливаемся, и живем не хуже прежнего. Чистота, сытость, красота - в любых условиях добиваемся этого с дивной быстротой.
- Видел я Напу вашу - точнее, то, что от нее осталось. А осталось немного… И не заметил среди остатков особых красот - похоже, все силы у вас ушли на этот милый городок, а до деревень мелких руки не дошли.
- И это верно, - помрачнел Конфидус. - Для храма старались - без правильного храма не будет правильной жизни. Все от веры начинается, а он - символ веры. Истинный храм должен среди красоты стоять, вот и пришлось от остального отрывать.
- Знаете - в здешних местах, как мне кажется, полезнее иметь крепкие стены и умелую дружину, чем красоту разводить.
- Дружину… Дан, дружину надо растить как ребенка, годами, и надо уметь это делать. Откуда у нас такое умение? Его веками вырабатывают - в войнах… в крови. А мы все в мирный труд пускали, как вера требует, - это себя оправдывало, пока сюда не попали. Вот и остались без воинов… А стены наши вы видели - высота хорошая, и поставлены хитро. Заглублены почти на мой рост, и не в земле, а в траншее, бревнами обшитой - мертво стоят. А поверху широко просверлены и дубовыми шипами на брусья в два ряда посажены. Вся конструкция мертвая - не расшатать, и еще промеж пары стен глина, земля да камни затрамбованы. А в Талле что? Пусть чуть повыше, но в один ряд бревен с мостками узкими для стрелков. Бревна вкопаны неглубоко - на Бакае привыкли к каменным замкам, от предков доставшимся, и толку в деревянном строении не понимают. И понимать не хотят - все ждут, когда им Кенгуд Восьмой большую подмогу и попов вышлет, чтобы без помех каменоломню устроить и начать возводить все тот же замок любимый - это ведь на несколько лет работа, даже для нас серьезная. Вот и сидят за оградой, которую тощая корова шатает, когда бок чешет. А большой карпида вывернет эти штакетины одним ударом - и не заметит. Вот, посмотрите.
Епископ встал, открыл шкафчик, выбрал из ряда книг одну из самых толстых, полистал, положил передо мной:
- Карпида, он же мурратель, или, как за форму прозвали его невежественные варвары с островов, - бурдюк. Погибель замков и городков. Самая загадочная из тварей погани, и при этом самая безмозглая. Тупой живой таран, способный на многое: разваливает самые крепкие каменные и деревянные стены; очень быстро засыпает рвы и делает подкопы; выбивает ворота и устраивает завалы на улицах, мешая передвижению защитников; не боится ничего, кроме огня, да и тот ему опасен, лишь если подранить серьезно. А подранить его - ох, как непросто…
Я с искренним интересом уставился на рисунок - ведь рассмотреть монстра ночью во всех подробностях не смог… не очень-то он тогда позировал. Каплевидное тело, резко сужающееся спереди, три пары коротких лап с широкими раздвоенными копытами, тщательно прорисовано что-то вроде угловатой чешуи: сзади ее немного, а вот голова закрыта полностью, внахлест. Ни глаз, ни ушей, ни рогов, ни хвоста - гладкая туша с пятачком бронированного носа.
- Голова у него иной раз закована в кость целиком, и задирать ее даже некрупный карпида может на полтора-два человеческих роста, после чего с силой опускает вниз - носом будто молотом бьет. От такого удара даже камень трескается, не говоря уже про слабый частокол. Но если стена по высоте больше окажется, то не достать ему до гребня, и приходится колотить башкой, будто тараном. Так что смысла возиться с длинными бревнами и нет - ведь редкий прыгун через такую перескочит. А одним рядом бревен не остановить карпида - даже без разбега легко проминает. А нашу промять труднее - понизу хорошо закреплены и поверху, а следом земля утрамбованная. А дальше, через три шага, вторая стенка - такая же крепкая. И вкопаны бревна очень глубоко - люди сэра Флориса втрое мельче яму рыли. У них, получается, на подпорках ограда держится - иначе ветром перекосит. Смех один, а не стена… ох, уж мне бакайцы: все, что не из камня, - не для них, а с камнем ох, сколько возни… за год никак не успеть… Предлагал я сэру Флорису своих людей дать, чтобы научили. Говорю, мол: "У вас на Бакае леса нет, вот и не понимаете, как здесь надо делать, - мы покажем". А он мне: "Мне сейчас главное - поля расчистить да засеять, чтобы не голодать. А как придут главные силы, тогда начнем камень понемногу ломать - место уже есть на примете. До той поры и забора хватит - от мелочи защитит, а серьезный враг подойти не успеет: помощь рядом уже". Вот и дождался… помощи… Тот карпида, что на них напал, у нас так быстро стену не порушит - долго возиться ему придется. А пока будет носом ковыряться, сверху на него много чего интересного можно набросать. Да и снизу есть кое-что… У нас ведь защитники стоять будут на твердой земле, а не на шатком настиле - при ударах не посыплются вниз. Может, воевать мы не умеем, как эти варвары, но крепости строить нет нам равных - даже Кенгуд это признал: наших мастеров брал, когда за южную линию взялся. И это еще не все - карпиде ведь до стены добраться надо. А у нас, помимо кольев крепких и шипов, много чего припасено. Видели снаружи заборы?
- У стен? Видел.
- Это чтобы скотина не забредала - ямы там тайные вырыты, размером немалые. Землю из них пустили на стены, а днище все в кольях. И колья непростые - из сушеной древесины, с особым способом обточенным острием. Если карпида попадется, то брюхо себе во многих местах распорет - у него там шкура нежная. А у нас баллиста имеется, и горшки с горючим зельем - бросить можем метко. Все жидкости организма нежити горят хорошо - если повезет, так в своем соку и запечется. А сумеет выскочить - приступа продолжать уже не захочет, не скоро вернется.
- Так он на вашу стену не полезет - как в Талле, ворота снесет. По дороге к ним подберется, где ям нет.
- Рогаток наставим - замедлят они его. Рогатки у нас хитрые: с крючьями и веревками - оплетут ноги и остановят. А под дорогой у нас подкоп широкий, а в том подкопе… Вот…
Конфидус полез в другой шкафчик, достал тростниковый цилиндрик, подошел к камину, высыпал что-то. Чиркнул огнивом, с первой попытки затлел трут. С опаской поднес огонек: ярко пыхнуло, быстро прогорело, в дымоход ушло облако дыма. Порох?! Похоже на то - скверный, но порох. Эти странные еретики, похоже, на все руки мастера - еще и алхимики.
- Видели? Зелье особое - страшной огненной силы. В подкопе несколько горшков толстостенных с ним, кольями заряженные. Напротив каждого кола дыра наверх, с трубой широкой - заглушками они прикрыты и сором засыпаны, чтобы не мешали ходить. На ночь их открывают и рогатками обставляют. Карпида ход потеряет, время потратит, выпутываясь из рогаток, а снизу фитиль зажгут, и начнут ему в брюхо колья влетать. Жаль, зелья мало - трудно его делать здесь. Будь мы в своих горах - там проще: в ямах и пещерах гниль набросана старая - веками копилась для хорошего дела. Копья огненные видели, которыми карпиду останавливают? Тоже наша работа - ни у кого такие надежные не выходят. Наши безотказны и жарят на славу.
