… Поселок возник слева от Прибрежного тракта – стена деревьев отступила, уступив место аккуратным домам за глухими стенами в человеческий рост высотой; дома образовывали улицу, уходившую в глубину леса. «Москитово-чжуан»[44], – прочел Баг на красной лаковой доске, висевшей между резных деревянных драконов на вратах у начала улицы, выключил Рави Шанкара и свернул налево, направив повозку по улице под уклон, в сторону близкого здесь побережья.
Москитово, старинный, прославленный пригород Александрии Невской, состояло в основном из загородных домов, принадлежащих известным ученым, писателям, художникам, каллиграфам, лицам из высших слоев общества: был свой дом здесь и у самого князя Фотия, а также и у непосредственного начальника Бага шилана Алимагомедова; близость залива и особый, благостный фэншуй этого места привлекли в него несколько знаменитых здравниц, которые сосредоточились ближе к воде. Немного влево по берегу, как знал Баг, располагался пляж «Северный Пэнлай».
Повозка мягко двигалась меж нарядных домов. Оглушительно орали птицы.
Судья Ди пробудился, с ленивой грацией перебрался на сиденье рядом с Багом, уселся удобнее и через ветровое стекло стал следить за медленно ползущей дорогой; когда же птичьи голоса становились особенно близкими, хвостатый человекоохранитель с нескрываемым и вполне однозначным интересом приглядывался к шустро перебегающим дорогу грациозным трясогузкам или прыгающим по нижним ветвям бодрым синицам и крикливым, взбалмошным сойкам.
«Где же этот хвостатый взял пиявку?» – снова с досадой подумал Баг, косясь на своенравного любимца. Загадка не давала ему покоя. Стройная гипотеза, согласно коей пиявку где-то раздобыл и прислал героически исчезнувший Елюй, с треском лопнула поутру – и Багу было ее откровенно жаль. Ни малейшего намека на иную версию не появлялось и не предвиделось…
Минут через десять неспешной езды цзипучэ оказался перед знаком, запрещающим колесное движение; тут же расположилась аккуратная стоянка, где держали свои повозки приезжие и те из местных жителей, в домах которых не было подземных гаражей; из зеленой будки выглянул румяный молодец-привратник в коротком синем халате, взглянул на Бага и приветливо махнул рукой.
Баг нашел свободное место недалеко от въезда, заглушил мотор и открыл дверцу, выпуская Судью Ди.
– Добро пожаловать, драгоценноприбывший преждерожденный! – Привратник возник рядом с дверцей. – Добро пожаловать к нам, в Москитово. – Круглое лицо молодца излучало радушие. – Какой у вас роскошный кот!
– Добрый день, драгоценный преждерожденный, – кивнул Баг, выходя. Судья Ди сделал вокруг привратника полукруг и остановился, выжидательно глядя на Бага: «Ну, ты идешь, или как?» – Прекрасный день, прекрасный.
– О да, о да. – Видно было, что румяного молодца тяготит вынужденное одиночество на стоянке и что он не прочь поболтать. – Сегодня был изумительный рассвет! А какие у нас вечера… Дозвольте поинтересоваться, драгоценноприбывший преждерожденный, вы к нам по делу али так – насладиться природой?
– Скорее, насладиться, – улыбнулся Баг, захлопнув дверцу. – Хотелось бы посмотреть на залив, на пляж… – Он принял у привратника деревянную бирку с номером, развязал связку монет и протянул ему несколько. – Как туда пройти?
– А это все прямо, прямо! – звякнув мелочью, махнул рукой румяный. – Дорога упирается в набережную. Как дойдете – примите вправо, шагов через двести будет и пляж. Я бы вас проводил, – добавил он с сожалением, – но должен тут присматривать.
– Спасибо, я найду! – Баг двинулся в указанном направлении. Судья Ди ломанулся в соседние кусты и зашуршал там в листьях.
– За повозку не беспокойтесь! – послышался голос привратника. – Я и стекла протру!
Баг, не оборачиваясь, махнул ему рукой.
Дорога сузилась, и деревья подступили к человекоохранителю с обеих сторон. Сразу три трясогузки, на какие-то мгновения замирая, пробежали под самыми ногами, непрерывно раскачивая длинными хвостами. Где-то недалеко гулко разразился длинной барабанной трелью дятел.
Баг шагал, с удовольствием вдыхая удивительно чистый, пьянящий воздух, напоенный близкой морской свежестью; водная гладь уже явственно проступала сквозь деревья.
Потом деревья неожиданно кончились, и он вышел на широкую прибрежную полосу. На необозримой серо-голубой равнине залива белыми лоскутками маячили десятка полтора парусов, а у самого горизонта неспешно перемещался чуть размытый морскою дымкой силуэт какого-то большого корабля. Слева, наполовину скрытое в деревьях, почти у самой воды располагалось величественное трехэтажное здание из розового камня под покрытой лазоревой черепицей широкой крышей с загнутыми краями; доска над вратами гласила: «Тысяча лет здоровья».
«Ага… – подумал Баг, – это, стало быть, и есть та самая лечебница, с которой Лужан Джимба заключил долгосрочный договор… Наверное, и загородный дом он мне тоже где-нибудь здесь обещал… Хорошо тут. И Стасе, – невзначай пришло ему в голову, – тоже наверняка бы понравилось… »
Справа, вдоль уходившей вдаль гранитной набережной стояли редкие скамейки; на некоторых сидели люди, наслаждаясь неярким светом предосеннего солнца; пожалуй, более половины щеголяли в изысканных серых халатах – явные пациенты «Тысячи лет здоровья». У ближайшего спуска на пляж на фоне залива фотографировалось семейство: две девочки с детскими прическами и полная улыбчивая дама в пурпурном длинном халате. Глава семейства, пузатый мужчина средних лет, терпеливо приникнув к фотоаппарату, ждал, пока мать успокоит непоседливых проказниц.
Откуда-то издалека, то ли из чьего-то открытого окна, то ли с танцплощадки какой, с приятной приглушенностью доносились бодрые, заводные куплеты молодежной песенки: «На седмичку до второго… »
Милая, тихая, идиллическая обстановка. Расслабляет. Убаюкивает даже.
Баг посмотрел в небо.
Чайки. Дети. Оздоровляющиеся подданные в сером.
Целых три четверти часа сюда ехал…
Вотще. Логово злодеев нигде не просматривалось.
«С другой стороны, – подумал Баг, – а на что я рассчитывал? Что тут укрепленный лагерь прямо на пляже высится, а над ним лаковая доска с надписью „Злодеи"? И ниже: „Особо тренированные негодяи ищут себе чести, а князю славы!" Глина… глина… Глины полно, вон хотя бы напротив боковых врат лечебницы. Ну и что? С пациентами ее, что ли, я сегодня бился не на жизнь, а на смерть? Это, может, для особо ослабленных лечебная процедура такая предусмотрена: вчетвером нападать на человекоохранителей по ночам?»
