Передняя дверь была открыта. Она закрыла ее и заложила на засов, успев заметить палку Саймона на полу холла. Значит он бежал со всех ног и успел спастись.
На лестничной площадке она бросилась к окну и посмотрела в сторону земляных валов.
Между домом и лесом мифаго все еще горели огни. Двигались неясные фигуры.
— Я еще не готова, — прошептала она. — Гарри! Я еще не готова идти. Я еще не отметила Сломанного Парня.
Белая тряпка на конце рога. Она ясно вспомнила образ из видения. Ее крестильная сорочка, белая полоска, привязанная к рогу оленя. Вот то, что на обязана сделать. Первым делом! До того, как уйти!
Она бросилась в свою спальню.
Аккуратно закрыв за собой дверь, она какое-то время прислушивалась, а потом повернулась к окну, намереваясь увидеть, что творится в саду.
Там стоял мужчина и она закричала. В то же мгновение мужчина пошел к ней. Веточки боярышника, привязанные к его волосам, слегка шелестели. Он остановился посреди комнаты и протянул испуганной девочке какую-то маленькую вещь.
Таллис успокоилась. При слабом наружном свете она увидела, что окно за ним открыто и это тот самый мужчина из сада.
И он держал Куклу Найди Меня Опять!
— Я закопала ее в поле, — прошептала девочка.
Широкая ладонь взяла ее маленькую и вложила в пальцы испачканный землей кусок дерева. Оказалось, что он совсем не высок. И от него пахло листьями. Маска на его лице была сделана из мягкой звериной кожи, покрытой черной мехом...
— Ты Боярышник, — тихо сказала Таллис. — Я думала, что ты мой друг.
Боярышник тряхнул головой. Широкие губы, видимые из-под маски, растянулись в странной улыбке. И в нем было что-то очень знакомое. Он протянул руку и снял колючие ветки с ленты, опоясавшей голову.
— Я оделся, чтобы выглядеть, как Боярышник, — мягко сказал он. — Но все еще друг.
Его голос... он отозвался в сознании Таллис... навязчивый звук... такой знакомый...
Он поколебался и добавил:
— Хорошая защита от пожирателей падали.
Таллис вздрогнула. И не только от звука его голоса. Он говорил по-английски! Она ожидала услышать чужую речь лесных созданий, мифаго. Эта неуклюжая, но понятная речь удивила ее.
— Ты говоришь по-английски, — зачем-то сказала она.
— Конечно. Это язык моего отца.
Таллис задумалась.
— А на каком языке говорит твоя мать?
— Амбориосканти, — ответил Не-Боярышник.
Таллис сглотнула.
— Никогда не слышала о таком.
— Ничего удивительного. В этой земле на нем не говорят уже многие поколения. Амбориосканти означает тени-в-камне. Так называл себя народ, построивший огромные каменные сооружения; там из каждого камня глядит лицо мертвого. Моя мать была легендарной дочерью их великого предводителя. Ее звали Элефандиан. Быть может в вашем мире еще рассказывают о ней истории, хотя мой отец в этом не уверен. Тем не менее ее история ужасна, и ужасно закончилась. Отец знал ее совсем не долго, несколько лет; потом сердце леса призвало ее и она исчезла. У меня остались о ней очень слабые воспоминания...
— Как печально... — прошептала Таллис. Ее глаза привыкли к темноте, и она сообразила, что юноша — тот самый Юный Олень, которого она видела год назад и в честь которого назвала Ручей Охотника. Однако сейчас на нем было больше одежды: мешковатая рубашка, быть может шерстяная, и короткие штаны, сшитые из неровных полосок кожи и льна, странный и нескладный наряд.
Но этот голос... он все еще шептал в ней. Она уже слышала его, точно. Она знала этого человека, по другому месту, и, возможно, даже сейчас она могла бы вспомнить, где оно находится, но все произошло так неожиданно...
— Последний раз, когда я видела тебя, — сказала она, — на тебе были только маска и сапоги.
Юный Олень засмеялся.
— Тогда я не знал тебя. В тот момент я провел в этом запрещенном мире всего несколько дней, и умирал от голода. Тот олененок спас мне жизнь.
— Но почему на тебе почти ничего не было?
— Почему? Во время охоты рога и маска помогают мне думать как зверь, а сапоги из звериной кожи — двигаться, как зверь. Земля, покрывающая кожу, помогает мне прятаться. Только так можно убить оленя.
— А сейчас, ты тоже охотишься? — храбро спросила Таллис. — Почему ты носишь маску?
Он снял маску, блеснули зеленые глаза. Он обеспокоено поглядел на девочку, увидел ее изумление и слегка улыбнулся, одними губами.
— Значит ты знаешь меня...
Пораженная Таллис застыла, глядя на него широко открытыми глазами, почти испуганно.
Что она должна сказать? Что она может сказать? Что несколько дней назад она видела его лежащим у подножия дуба, почти мертвым? Что чувствовала, как уходит его жизнь?
Юный Олень — Скатах! Голос выдал его, и сейчас, при свете луны, она видела те же самые гордые, но нежные черты лица, ту же самую силу, тот же огонь в глазах.
Что она должна сказать?
— Ты знаешь меня? — спросил он.
У Таллис закружилась голова. Она видела его смерть и вот он вернулся из смерти, чтобы найти ее. Но, возможно, все не так: она создала эти видения, новый талант. То есть видела будущее. И вот Скатах, ни о чем не знающий, спокойно стоит перед ней, и только она знает об огненном погребении...
— Скатах... — прошептала она, глаза наполнились слезами. Человек перед ней вздрогнул.
Он не успел сказать ни слова, как снаружи раздался чей-то голос. Подойдя к окну, он что-то крикнул на странном языке. Заржала лошадь. Еще один крик, более требовательный.
На лице Скатаха появился испуг.
— Времени почти нет, — сказал он, поворачиваясь к девочке. — Что-то произошло... ты что-то сделала... мы больше не можем оставаться в запретном мире, слишком опасно...
Опять это выражение. Запретный мир.
— Мы должны идти, — сказал Скатах. — И мне нужна твоя помощь...
— Что такое запретный мир? — спросила Таллис.
Скатах нахмурился, ошеломленный вопросом.
— Этот, конечно. Разве есть другой?
В сознании девочки расцвела ложная идея.
— Ну конечно! Ты мифаго. Я создала тебя. Мои мечты создали тебя. Как написано в дневнике.
Юноша тряхнул головой.
— Я мифаго? Хотел бы я точно знать, кто я такой. Но, кем бы я ни был, ты меня не создавала. Я очень долго добирался до этого места. Много лет. Я разбил лагерь рядом со святилищем и провел здесь год, исследуя этот мир и наблюдая за тобой.
— Ты наблюдал за мной?
Он кивнул.
— Да. Мне потребовалось время, но, в конце концов, я понял, кто ты. Я видел габерлунги, женщин в масках. Вот они — мифаго. Я видел, что они следуют за тобой. Я видел, что они помогают тебе творить оолеринны, ворота, некоторые простые, а некоторые дикие... очень опасные... поэтому я открыл для тебя Книгу.
