В небесах сияли звёзды — недостижимые и непостижимые.
На мгновение ему показалось, что звёзды вдруг зарябили и померкли, а ближайшие деревья превратились в белые призрачные скелеты. Потом всё прошло.
Джаред обеими руками протёр глаза. Что это? Проявление болезни?
Вокруг светильника плясали мотыльки.
Обстановка комнаты была спартанской: кровать, стул, стол и зеркало, которое он повернул лицом к стене. Впрочем, чем меньше в комнате вещей, чем меньше шансов, что в них скрываются жучки.
Джаред достал из кармана носовой платок, развернул диск, уложил его на подоконник и включил.
Зрение его пока не подводило, так что он легко мог видеть изображение на крошечном экране.
«Обязанности Смотрителя». По экрану побежал текст — множество пунктов. Снабжение провизией, образовательные мероприятия, здравоохранение — на этом слове сапиент сделал было паузу, но потом быстро двинулся дальше. Социальная сфера, поддержание инфраструктуры. Столько информации… потребуется много недель, чтобы всё это прочесть. Многие ли Смотрители справлялись со всеми задачами? Возможно, только первый, Мартор Сапиенс. Создатель проекта.
Мартор!
Он вышел в раздел «Проект», параграф «Структура», наткнулся на файл, защищённый двойным шифром, и открыл его.
На экране появилось изображение, вызвавшее у Джареда улыбку. Кристальный Ключ.
— Останься с нами, — молила Ро. — Пусть он забирает Перчатку и проваливает, а ты оставайся.
Аттия, с полным рюкзаком провизии за спиной и Перчаткой в руке, ждала на виадуке, пока три вооружённые женщины проталкивали Кейро в дыру.
Куртка его засалилась, некогда блестящие волосы потускнели от грязи.
Встретившись с его испытующим взглядом, она на мгновение заколебалась и позволила себе помечтать: вот бы бросить этого одержимого типа, пусть делает что хочет. А она найдёт для себя тёплое и безопасное местечко и, может, даже попытается отыскать своих братьев и сестёр, там, в дальнем Крыле, где они жили все вместе, прежде чем комитатусы схватили её и превратили в раба.
Но тут Кейро рявкнул:
— Не стой столбом! Сними с меня эти цепи!
По телу Аттии пробежала дрожь, что она восприняла как возвращение к суровой реальности и взяла себя в руки. Если Инкарцерон получит Перчатку, его желание исполнится — он вырвется на свободу, бросив всех в ледяной безжизненной пустыне. Кейро, возможно, совершит Побег, но как же остальные?
Она вытянула руку с Перчаткой над краем моста.
— Прости, Кейро, но я не могу допустить, чтобы ты это сделал.
— Аттия! — его пальцы стиснули цепь.
Она зашвырнула Перчатку в никуда.
Следующий час прошёл в напряжённой работе. Мошкара по-прежнему кружила над стоящей на подоконнике лампой. Шифр наконец сдался, на экране появилось слово «ВЫХОДЫ». Всю усталость Джареда как рукой сняло. Он выпрямился и жадно прочёл следующее:
1. Ключ может быть только один, и он должен постоянно находиться в ведении Смотрителя.
2. Для Портала Ключ не нужен, но выбраться из Инкарцерона можно только с помощью этого устройства, если не считать
3. Аварийного выхода.
Джаред затаил дыхание и быстро оглядел комнату.
Темно и тихо, лишь колебание его тени на стене, да порхание мошек над экраном.
На случай, если Ключ будет утрачен, имеется тайная дверь. В Сердце Инкарцерона оборудовано помещение, способное выдержать любой пространственный коллапс, любую катастрофу. Используйте этот путь только при крайней необходимости. Его стабильность не может быть гарантирована. Для того чтобы воспользоваться данным выходом, был создан мобильный нейронный узел, который можно унести в руке. Он активируется под действием экстремальных эмоций, соответственно, сработает только в ситуации, представляющей непреодолимую опасность. Дверь закодирована, и пароль известен только вам — САПФИК.
Джаред прочитал последнее предложение. Перечёл ещё раз. Сел на подоконник, вдохнул холодный ночной воздух, не замечая мошки, которая приземлилась прямо на экран, не слыша тяжёлых шагов на лестнице.
Снаружи, в бескрайнем небе мерцали звёзды.
Он родился безмолвный и одинокий, разум его был пуст — ни прошлого, ни настоящего. Он родился в самом глухом и тёмном уголке Тюрьмы.
— Дай мне имя, — взмолился он.
И отвечала Тюрьма:
— Я обрекаю тебя на эту участь, Узник. У тебя не будет имени, пока я не дам его тебе. А я никогда этого не сделаю.
Стеная, он протянул руки, и пальцы его нащупали буквы. Огромные железные буквы, выкованные на поверхности двери.
Спустя несколько часов он постиг их очертания.
— Сапфик, — произнёс он, — будет моим именем.
Легенды о Сапфике
Кейро прыгнул.
Потрясённая Аттия проследила, как он, сбросив оковы, бросился в пустоту, поймал Перчатку и исчез из виду.
Аттия кинулась было следом, но Ро её удержала. Падая, Кейро успел схватиться рукой за плющ, качнулся и с ошеломляющей силой ударился о край виадука, однако, ему удалось удержаться.
— Идиот! — проорала Аттия.
Кейро, висевший на плюще, посмотрел на неё снизу вверх, всем своим видом выражая торжество.
— И что теперь, собакорабыня? — крикнул он ей. — Ты меня вытащишь, или мне падать?
Аттия не успела ответить, потому что их всех сильно тряхнуло. Виадук загудел. Волна мелкой дрожи прокатилась по прогонам и арматуре.
— Что это? — только и смогла выдохнуть Аттия.
Ро обернулась, её разные глаза блеснули в темноте. Она шумно втянула воздух в лёгкие, побледнела.
— Они идут.
— Что? Снова переселенцы? Сюда, наверх?
— Смотрите! — крикнул Кейро.
Аттия вглядывалась в темень, но что бы там ни напугало этих двоих, её взору оно оставалось недоступным. Мост содрогался и раскачивался, словно по нему тяжело ступало некое огромное существо.
И тут Аттия наконец увидела.
По сплетениям проводов, по листьям плюща ползли круглые создания размером с кулак. Она некоторое время не могла понять, что это такое. Но когда до неё дошло, по коже пробежал мороз. «Жуки», миллионы «жуков», всепожирающих плотоядных исчадий Тюрьмы. Виадук уже блестел под их телами. Послышался новый жуткий звук — треск распадающегося металла, словно обожжённого кислотой, шелест панцирей и маленьких клешней, кромсающих стальные конструкции и тросы.
Аттия вырвала из рук ближайшей девушки ружьё.
— Уводи людей! Убирайтесь вниз!
Но Лебеди уже начали действовать сами — развернули и спустили с моста верёвочные лестницы, бешено закачавшиеся в пустоте.
