Невзирая на громоздкий доспех, Кейт кое-как поднялась по шаткой лестнице — во все стороны порскнули гнездившиеся в башне птицы и летучие мыши. Все существо Кейт затопил страх, но голова у нее как будто оставалась ясной, она даже заметила многочисленные гнезда и хорошо просохшее старое дерево: сама башня была коробком спичек, только и ждущим искры.
Первый этаж был завален осколками камня и дерева, обломками шкафов и скамей. Кейт проковыляла к следующему пролету, ступени которого зловеще затрещали под ее весом, и попала на второй этаж, залитый ярким светом из бреши в стене башни: брешь была почти двух метров шириной и в высоту примерно столько же. Добравшись до отверстия, Кейт посмотрела вниз, где англичане обрубали ветки со стволов, чтобы сколотить лестницы. Вернувшись к проему, она крикнула вниз, перекрывая лязг оружия:
— Жанна! На втором этаже брешь. Они собираются подняться к ней.
Никакого ответа. Превозмогая усталость, Кейт спустилась по проседающим ступеням и прокричала то же самое фигурам, которые различила внизу.
Жанна глянула вверх, потом на двери.
— Мы с леди Кейт возьмем на себя брешь.
Один из наемников кивнул.
— Мы будем держаться здесь до последнего вздоха, Дева. Прошу: благослови нас перед уходом, чтобы мы почили в благодати Господней.
— Но я только служанка Господа, не одна из Его ангелов, — запротестовала Жанна.
— Прошу тебя, Дева!
По лицу Жанны катились слезы, пока она наспех благословляла оставшихся двух французов, привалившихся к поддающейся двери.
— Я иду, Кейт. Удерживай брешь, пока я не поспею.
Кейт пришлось остановиться на минуту передохнуть, перед тем как опять карабкаться по лестнице. Одна ступенька под ней подломилась, и она едва не покатилась кубарем вниз. Но все-таки взобралась, потом дотащилась до бреши в стене, над краем которой уже показался ствол.
Она достаточно насмотрелась фильмов и потому знала, что делать. Упершись ногой в ствол, она толкнула что было мочи. Ствол сдвинулся — под вопли снизу. Резко взвизгнула о камень стрела. Все новые лучники натягивали луки, целя в нее, но Кейт думала о Жанне и французах, удерживающих дверь внизу, и каким-то образом нашла в себе силы простоять на виду достаточно долго, чтобы снова толкнуть ствол, так что он повалился на сторону.
Тогда Кейт бросилась в укрытие, привалилась к стене башни, тяжело дыша, а в брешь залетали стрелы и отскакивали от дальней стены.
Поднявшись по лестнице, Жанна метнулась в укрытие по другую сторону бреши, улыбнулась Кейт:
— Времени осталось мало. Если хочешь уйти, уходи сейчас.
Кейт удивленно раскрыла рот, но совладала с собой и покачала головой, сознавая, что по ее лицу тоже катятся слезы.
— Я тебя не оставлю. — Слова, которые она никогда не могла выговорить, теперь вырвались на свободу: — Я люблю тебя.
— И я тоже тебя люблю, Кейт. — Но тут Жанна встретилась с Кейт взглядом и как будто прочла смысл этих слов. Кейт ждала гнева, отрицания, но улыбка Жанны лишь стала грустной. — Так вот это как… Увы, моя милая леди Кейт, твоя любовь не из тех, на какую я могла бы когда-либо ответить. Даже будь ты мужчиной, единственным моим господином может быть только Бог.
— Ты меня возненавидела?
— Возненавидела? Меня судили другие, Кейт. Я знаю, сколь мало подобные суждения имеют отношения к правде. Как я могу ненавидеть такую женщину, как ты? Мой Господь велит нам любить всех, и хотя я питаю большую горечь к англичанам, даже им я с радостью позволила бы покинуть Францию с миром, если бы только они согласились. Но в твоем сердце нет зла, Кейт. Такую любовь, как твоя, я испытывать не могу, но она все равно чиста. Это сказали про тебя мои голоса, и теперь ты видишь, как они правдивы.
В брешь залетали все новые стрелы, но на сей раз за ними тянулись следы жара и дыма. Жанна рискнула выглянуть наружу, потом снова привалилась к стене, тряся головой, и впервые на ее лице возникла тень страха.
— Они стремятся выкурить нас из башни. Собираются ее поджечь.
Кейт думала, что страшнее ей уже не станет, но всегда бывает страх больший, чем минуту назад.
— Башня вспыхнет, как факел. — Тут сквозь страх к ней пробилось понимание. — Снизу ничего не слышно.
Жанна кивнула.
— Ты ближе. Загляни вниз, проверь лестницы, я постерегу.
Пробравшись, пригибаясь, к проему, Кейт заглянула вниз. Оттуда больше не доносилось ударов оружия по дереву или лязга его о броню, но она различила, как кто-то пробирается через обломки, а еще какой-то треск, который она поначалу не могла распознать.
Потом треск стал громче, а затем раздались тревожные крики «Скорей! Скорей отсюда!» на архаичном английском, и с нижнего этажа начали подниматься клубы черного дыма, тогда крики разом стихли.
Сейчас самое время запаниковать, но, посмотрев на Жанну, Кейт ощутила, что на нее нисходит странная решимость.
Кейт вернулась к бреши.
— Англичане по лестнице не поднимутся, — прохрипела она. Оглянувшись, Жанна тоже увидела дым из лестничного отверстия.
— Внизу пожар.
— Да, англичане были там, но, думаю, сбежали. Те двое, вероятно, мертвы.
Жанна вжималась в стену, Кейт отдыхала по другую сторону бреши. Огонь, поднявшийся на первый этаж, засасывал воздух, так что у бреши было не столь дымно и, невзирая на растущий жар, оказалось сравнительно прохладно. Но край лестницы уже начал тлеть, вот-вот загорится, и тогда загорится и пол под ними.
— Сдается, моя добрая леди Кейт, что ты спасла меня от одного костра, чтобы мы угодили в другой. Доверю тебе тайну, которую старалась утаить от моих тюремщиков. Я страшусь смерти в огне. Я мало чего боюсь, но этого — очень.
— Мы еще можем спастись, — с надеждой сказала Кейт.
— Я велела тебе уходить, дражайшая Кейт.
— Нет. Мы обе.
Жанна встретилась с ней взглядом.
— Чтобы после продолжить мою миссию?
Кейт так хотелось сказать «да», солгать Жанне, выкрикнуть что угодно, лишь бы спасти ее из этой ловушки, но ее губы-предательницы сами произнесли правду:
— Нет. Мы обе покинем Францию. Навсегда.
Взгляд Жанны на мгновение затуманился, но потом она улыбнулась Кейт, хотя в ее глазах по-прежнему стоял ужас.
— Ты должна уйти. Тебе незачем умирать. Но мои голоса говорят, что там, где стою, я и останусь.
— Не слушай их! — закричала Кейт. — Им нет до тебя дела!
— Есть, и большое, — поправила Жанна, теперь в ее глазах пылал внутренний огонь. — Но они только передают мне послания моего Господа. Я всегда знала, что наступит конец. Жаль, что он пришел так рано, жаль, что он в огне. Но такова моя миссия, и я от нее не отрекусь. Другие умирали под моей командой, они умирали за Францию. Как я могу бежать и отринуть их жертву?
