Вздохнув, габнор Вэйн влез в базу данных и запросил портреты и сведения о первой тридцатке имераторов. Двенадцатый, которого Уильям зрительно не помнил совершенно, оказался великолепен: ну вылитый Линкольн. Глаза умные, лицо волевое. Ни капли безликости... Вот только этот чертов Линкольн, если грамотно расшифровать несказанное Иглем, готов ради единоличной власти пойти на все.
- Чертовщина, - буркнул Уильям, с сомнением взирая на Линкольна-вырожденца.
'Кризис, капрал, - сказал однажды Игль, наблюдая похожее недоумение, - в нашем понимании и есть пружина развития. Чем туже сожмется, тем выше забросит. Без трений и даже кровопусканий люди впадают в спячку сытости. Больше скажу: не все императоры умирают от старости. В империуме жарко, как в центре звезды. Власть выжигает людей изнутри. Мы, подданные, это принимаем, пусть и с разными эмоциями и мыслями. - Игль усмехнулся. - Первый в корпусе мне как-то сказал: малыш, прорастать сквозь слой продуктов жизнедеятельности - это закон жизни. В тот день я осознал, что быть мобильным сотрудником - мое призвание'.
Уильям убрал из рассмотрения портреты и еще немного полежал, без особой цели пялясь в потолок. Сегодня он узнал, что вскрытый сейф не был пуст. Хотя все организаторы отправки, вплоть до первого лица корпуса тэев, верили: внутри ничего нет. Идет тестовая операция по контролю взаимодействия мобилей разных секторов и специализаций. Сейф двигался по странному маршруту. Если попробовать продлить его от габа 'Учи', то цель доставки должна быть, вероятно, в секторе научных исследований. Там свои закрытые причалы у многих, у империи в том числе... Но если бы сейф везли своим, его бы не вскрыли по пути, изымая нечто.
- Черт, не по моим мозгам задачка, - взгрустнул Уильям. Попробовал использовать допуск в габ-архивы и выяснить, что там есть относительно тэя Альга и его передвижений от габа 'Учи' и до момента ареста. Нет данных или нет права на получение. Уильям вздохнул и отключился от базы. - Как был ты на Земле капрал, так и помрешь капралом, пережив тучу галактических генералов.
Сделав такой вывод и нимало не расстроившись, габнор встал, попрыгал, наметил несколько раз любимый удар с левой в челюсть воображаемого врага. Координация движений была в полной норме. Довольный скоростью восстановления, габнор Вэйн отправился исполнять поручение, которое было дано намеком, в одно слово. 'Травкой' друг Игль мог назвать много разных веществ и явлений. Но имел в виду, конечно же, то единственное и столь особенное, что без нацеленного на поиск эмпата не обнаружить всему корпусу тэев...
История восьмая
Встреча на Эльбе
Континент внизу озарился бешеным багровым сиянием, вспух грибами. Я икнула, заподозрив катастрофу планетарного масштаба. Стало жутко и тоскливо. Мы только-только вынырнули из габ-тоннеля, входим в атмосферу, посадку запросили - а тут война, какая-то раса подло самоубилась, не дожидаясь моего вмешательства... Хотя, стоп. Ядерное оружие - оно в здешних представлениях древнее дубинки, а войн у них вообще нет. Почти нет, только стычки на границе империи, склоки в мирах неприсоединенных, разборки кланов в Грибовидной туманности, ритуальные турниры трипсов и губров за право первого ныряния в газовые гиганты - и так далее. Ничего глобального, убивающего расы и миры.
Я посмотрела вниз. Фурункулы взрывов множились, планета приобретала вид исключительно заразный.
- Кошмар, - просипела я.
- Опоздали, ужас, - простонала Гюль, скрипнула зубами и рявкнула командно: - Держись!
Наш катер вспыхнул, как бенгальский огонь, ныряя в атмосферу. По обшивке зарокотало и застучало. Я крепко зажмурилась, вспоминая невесть с чего черно-белый учебный фильм, который потряс всю нашу группу еще в институте. Показали нам этот раритет чисто по приколу, под видом лекции по ГрОбу - гражданской обороне в старом наименовании предмета. Что называется - зацените словцо. В учебном кино советские люди в летних платьишках ехали в старом автобусе, впереди на дороге миражом вставал временный знак 'зона поражения'. Прочтя предупреждение, гордые строители светлого будущего повязывали платочки, натягивали поверх улыбок противогазы. И ехали через ядерную пустыню, оттопырив незащищенные уши, но зато плотно прикрыв форточки в салоне автобуса.
Сейчас Гюль сошла с ума и, кажется, делала то же самое: мы таранили ближний гриб, целя аккурат в его эпицентр. Я прикрыла ладонями уши, спасая их не от радиации, но хотя бы от шума. Во взрыве ого-го, как ревело.
- Все, опоздали, - всхлипнула Гюль, безобразно жестко руша катер в гнездо служебного причала. - Там уже очереди на десять дней расписаны.
- За гробами и саванами? - скорбно уточнила я.
Она очнулась от огорчения, протелепала меня поглубже и принялась хихикать, смакуя фильм из воспоминания. Наконец, отвлеклась, подмигнула мне уворованным у меня же резковатым движением левого века. Привычки тырит, вот зараза... Хотя, что еще у меня можно стырить?
- Не увидели концерт к началу сезона моды, не успеваем и на вечерний праздник огней. Я читала: в этом цикле должны были стилизовать под массовый старт первопроходцев, ну - когда еще были ракеты и убогие принципы ускорения.
- Все живы, значит, - почти расстроилась я.
- Как сказать... Сейчас как раз началась давка. Показы стартуют одновременно, а сразу после можно рвать вещи из примерочных. Если туда с боем войти, - она прижмурилась. - При моей живучести, с моим даром поиска маршрута... Я два раза брала кружевной бюст из финального выхода.
- Бедняга Билли, и как он еще жив, - осознала я масштабы кошмара, из-за которого меня экстренно вызвали сюда. - Звездная система трюселей, бюстов и колготок. Или что там у вас... тут у нас?
- Все тут есть, но не у нас.
Я погрозила кулаком очередному маньячески-навязчивому креслу, и оно отлипло, ну что за манера - массировать спину? Гав ревнует: вон, уже весь шипастый стал, как дикобразик. Его немилость убила за минувшее время два таких же озабоченных предмета мебели. Морф - он мирный, только если между ним и его другом нет всяких там... прилипал дерматиновых.
- О-кей в рубке? - гулко пробасили в зев нашего люка.
- Иду! - откликнулась я, оставляя очередное кресло умирать в муках.
Гав визжал, топтался и торжествовал. Пусть радуется, он не любит перелеты, ему скучно. Морфы, габариты, все синтированные автоматы и еще масса прочей неприродной утвари успешно портируется. Люди тоже портируются. Но в трех случаях из ста при этом немного испекаются. До румяной корочки, как сказала Гюль. Я поверила и предпочла катер. На пять дней дольше, но без корочки.
