– Ну конечно! – крикнул он вслух. – Курточка!
– Ты чего? – не понял адвокат.
– Так, мысли вслух, – отмахнулся Афоня Действительно, курточка! Она родимая, хакерская безрукавка! Внезапно оказалась на нём и спасла от пуль! А ведь эта телогреечка тут, в Штатах, с собой привёз, как талисман.
Адвокат недоумённо посмотрел на Ники и ничего не сказал. Чему радуется человек, находящийся в двух шагах от могилы? Минус сто процентов – это не шутка! А он сидит себе, радуется неизвестно чему. Вероятно, таковы они все русские! Дикари, да и только.
Самому адвокату почему-то не до веселья. Строгая серьёзность процедур, абсолютная стерильность, и жёсткие правила вышибли его из колеи. А вдруг у него обнаружат вирус иммунодефицита? Дальнейший план распорядок разрушился в голове, так и не успев построиться.
Афоня же решил, вот наденет он свою курточку, и все беды как рукой снимет! Сегодня же и наденет. Глядя на себя как бы со стороны, он улыбнулся. До чего же русские верят в сказочное счастливое избавление!
А ведь было чему верить! В курточке или без неё, Афоня не зря улыбался.
– Ваши анализы отрицательны! – сухо сказал доктор.
– Чьи? – подскочил с кресла адвокат, неужели Ники? Врач смотрит-то на него!
– Ники.
– А мои? Мои, как?
– Ваши нуждаются в дополнительной проверке.
– В смысле? – взвопил адвокат. Док кивнул в сторону Афони и промолчал.
– Док! Док! – адвокат вцепился в рукав белоснежного халата, скажите же правду! В чём дело? Не спутали наши анализы?
Доктор ещё раз выразительно кивнул в сторону ничего не понимающего Афони. Это как же, «минус сто процентов»?
– Док! – истерически вскрикнул советник. – При нём можно говорить!
– У тебя, Сэм, положительный ИФА, – врач безразлично пожал плечами.
– Ну и что? Это же не ВИЧ, правда? – умоляюще заглянул в глаза доктору адвокат.
– ИФА на ВИЧ положителен. Ошибки никакой.
Адвокат разрыдался. Наплевать на все приличия – у него СПИД!
– Спокойно, Сэм, спокойно! – сказал док. – Слушай дальше!
– Да-да, я сейчас, возьму себя в руки, – пообещал советник, собирая слёзы и сопли в бумажный носовой платочек.
– Положителен лишь первичный анализ, а это сомнительно! Тут много вариантов Сейчас идёт более детальная проверка иммунноблотингом, она и покажет точно.
– Что есть ИФА? – подал голос Афоня. У него – отрицательный, так что с того? Вдруг, блотинг будет положительным?
– ИФА – иммуноферментный анализ. Понял что-нибудь?
– Абсолютно ничего, – помотал головой Ники.
– А понять хочется?
Адвокат поёжился. Док почему-то стал общаться с этим спокойным жизнерадостным русским, знающим прекрасно, как и док, что его отрицательный анализ лишь ошибка, и не более того.
– Почему, нет?
– Вообще так, – доктор помедлил, подыскивая в голове ассоциации, наконец что-то придумал и продолжил, – допустим, предположительно заражённый человек – это глубокий колодец. Что у него внутри, мы не знаем. Но предполагаем, должна быть вода, так?
Афоня согласно кивнул.
– Что за вода? – всхлипнул адвокат.
– СПИД! Мог он заразиться им? Мог. То есть должна быть вода в колодце? Если есть вода – есть вирус иммунодефицита! – понял Афоня.
– Верно. Итак, подходим к колодцу, заглядываем внутрь. Видим какие-то отблески из самой глубины. Что делаем?
– Первичный ИФА? – предположил Афоня. Адвокат молчал.
– Да, первичный ИФА. Светим фонариком на дно колодца. Видим отблески! Похоже на воду?
– Положительная реакция! – сообразил Афоня.
Адвокат разрыдался, уронив голову на руки.
– Именно, – не обращая внимания на истерику пациента, продолжал врач, – что же может блестеть? Да что угодно! Соль, например. То есть, необязательно ВИЧ! Как узнать, вода это или нет?
– Берём ведёрко и опускаем, что ещё-то? – удивился Афоня глупому вопросу.
– Конечно же! А станем мы опускать ведро, если ничего не блестело и колодец пуст?
– Конечно, нет!
– А если очень уж предполагаем, что должна быть вода?
– Я понял док! – Афоня уловил смысл. – Всё равно опускаем ведро! То есть, в моём случае: ничего не мелькнуло, но вы повторяете анализ, так?
– Не повторяем, но углубляем исследования Опускаем ведро, черпаем грунт, а потом ищем в нём воду или её следы.
– То есть, если берёте сухой грунт, то воды не найдёте?
– А откуда? Если вируса в крови нет, то его нет!
– Но ведь, блеснуло?
– Что-то другое было.
– Возможно ли такое? – выдавил адвокат.
– Человек никогда не будет изучен до конца! – твёрдо заявил врач. – Во всяком случае, мы до этого времени не доживём. Да, всё может быть. Единственное, что я гарантирую – наши реактивы абсолютно надёжны и не дают ложных результатов!
После этих слов адвокат дёрнул головой кверху, закатил глаза и рухнул в обморок. Доктор вышел, вызвав похотливую медсестру. Та начала приводить обследуемого в чувство, расположившись так, чтобы Ники смог увидеть её аппетитную попку. Кстати, совершенно голую. И какие всё же бабы дуры, только и подумал он, пристраиваясь к сестричке. Ведь знает его подноготную, а подставляет!
Но не удержался, что поделать? Загоревшие ножки, беленькая попка и золотисто-коричневая полосочка поверх места, где должны быть плавочки, а ещё выше – ослепительно белый халатик.
«Ладно», – решил Афоня, входя в нежную фифочку, – «пусть она будет последней беременной»! Про адвоката, естественно, забыли.
Он сам очухался и дико завращал глазами.
– Чего это вы? – заорал он.
Медсестричка захлопнула его рот ладошкой. Адвокат стал извиваться, хрипеть, дёргать ногами, словно его душат.
– Чего ты как баба, право? – спросил Афоня сквозь зубы.
Медсестра, улетая на седьмое небо, скользнула ладонями по мокрому подбородку адвоката и безвольно опустила руку.
– Вы с ума сошли, оба! – прокричал адвокат.
– Тебе что за дело? – разозлился Афоня, выпуская сестричку.
– Как это можно? Я тебя защищаю, доказываю, что ты законопослушный человек, а ты творишь такое на моих глазах!
– А ты бы закрыл их! – сказала сестричка, придя в себя.
Адвокат захлебнулся злобной слюной.
– Ты понимаешь, что ты сволочь? – взревел он, обращаясь к Ники.
– Почему? Всё по своей воле!
– Ты дебил!
– Так у меня анализ отрицательный!
– Какая ты скотина и подлец! – советник вскочил и схватил Ники за горло. – Удушу, сволочь!
Афоня опешил. Едва он собрался защищаться, как стукнула дверь. Адвокат тотчас отпустил противника и обессилено рухнул на пол. Так, сидя у стены, он встретил доктора.
– Я не знаю, что происходит, Ники! – улыбнулся, док.
