— Одно дело — просто так, другое — с моего благословения! — увещевал священник. — Мы должны знать, что у них там происходит, чтобы помолиться за них как следует. Я только что направил отряд на Красную площадь. Наши мобильные, к счастью, работают.
— Давай, сыночек, давай! — поддержала отца Илариона Людмила Петровна. — Я так волнуюсь за Вадюшу! Он мне, как сын родной, после тебя!
И Пётр поддался на уговоры. Он закрыл глаза, сознание сделало рывок и переместилось в тело «кровного брата». Алексей сидел рядом с Вадиком в его таксомоторе. На заднем сиденье притулился хмурый, но решительный Ибрагим.
Вадим старательно объезжает замершие автомобили по слякотным тротуарам. Иногда ему приходится останавливаться, вылезать и переставлять человечьи и собачьи статуи, расчищая дорогу. Алексей и Ибрагим пытаются помогать, но Вадик гонит их назад в машину, чтоб не мешались. Им удаётся подъехать по Моховой довольно близко к Красной площади. Вадим собирает и взваливает на плечо почти двухметровый «Вампир», Ибрагим закидывает на спину вьюк с тремя гранатами, Алексей пристёгивает к ремню две кобуры с «Макарычами», и они быстрым шагом направляются к своей цели. Минуют Манежку, Исторический музей. Распахнулась, голубушка!
Выложенное брусчаткой пространство на удивление пустынно — ни туристов, ни патрулей. Лишь в дальнем конце, у храма Василия Блаженного, виднеется большая группа людей. Безвременье застало их бегущими в сторону собора в поисках укрытия. Интересно, от чего они хотели укрыться? Ещё одно чудо от Господа! Да не пострадают невинные!
А вот и их клиент! Никакого защитного поля — Ибрагим и Вадим тоже видят его. Несётся зигзагами в противоположную сторону от людей, то бишь навстречу «охотникам». Как говорится, на ловца.
«Мать моя горилла!» — восклицает Вадик и с помощью Ибрагима начинает заряжать гранатомёт. Пока они это делают, пришелец заруливает в сторону Мавзолея. Неужели хочет укрыться на груди у опального вождя? Вадим приседает на одно колено, прилаживает «Вампир» на плечо и смотрит в оптический прицел, а тем временем интервент скрывается в дверях опустевшей усыпальницы. «Ушёл, — сетует Ибрагим, — мы не сможем стрелять внутри здания». «Не уйдёт, — хладнокровно говорит Вадик, — выполним за депутатов их работу — предадим тело Ленина земле!»
Грохает «Вампир», слышится свист реактивной гранаты, земля вздрагивает, и Мавзолей начинает медленно оседать. Потом раздаётся серия взрывов, и от монумента остаётся только груда развалин. Пётр снова сидит за столом в штаб-квартире.
— А что произошло с Мавзолеем? — спросила Светлана, когда её муж пересказал увиденное членам Общества.
— Это же очевидно, — засмеялся Мыслетворцев. — Кто-то заминировал здание, и за минуту до остановки времени это сделалось известно! Уж не сами ли пришельцы постарались? Православные экстремисты давно хотят избавиться от Мавзолея и зарыть останки вождя в землю. Может быть, захватчики решили им помочь, чтобы дискредитировать РПЦ? Не пойму только, зачем пришелец гнал людей к храму. Тоже какая-нибудь каверза? Или у них сработал защитный рефлекс, когда они увидели инопланетную рожицу? Ну а граната Вадима активизировала взрывчатку. По-моему, ещё одному интервенту пришёл конец!
— Готов, — подтвердил отец Иларион. — Двое осталось. Но один из них — Старший Посол. Только что я видел, что их маскировка больше работать не будет. Я — к себе в комнату.
* * *
— Последний младший лазает по «Красному Октябрю», — сообщил отец Иларион через пятнадцать минут. — Уж не минирует ли музей сладостей? Ребята решили идти пешком. Ничего, вроде крепкие, дотащат как-нибудь эту бандуру с боеприпасом… Приступай к наблюдению, раб Божий!
Пётр сосредоточился, закрыл глаза и вскоре увидел мир глазами Вадима.
Они идут по обездвиженному Большому Москворецкому мосту. Алексей предлагает разделиться. «Мы с Ибрагимом погоним его по Острову в сторону памятника Петру Первому. Наш Пётр говорил, они являются поклонниками этой скульптуры. А ты, Вадим, перейдёшь канал и будешь поджидать его с другой стороны Москва-реки с гранатомётом, напротив Петра». «На Крымской набережной, стало быть, — пробормотал таксист. — Пистолеты достаньте! Перед тем, как стрелять, с предохранителей их снимите! Вы ж, как дети малые… Я пойду с заряженным „Вампиром“, а третью гранату оставим здесь, на мосту. Здесь же и встретимся после ликвидации».
Вадим переходит Водоотводный канал по Малому Москворецкому и топает по набережной. Проходит Лужков мост, ведущий на Болотную площадь, проходит Малый Каменный, и вот уже по правую руку виднеются здания «Красного Октября». А вот и уродливый памятник диктатору. Тиран, символично стоящий спиной к храму Христа Спасителя, попирает своим кораблём обломки Российского флота. Даже страшно представить, что́ записано в золотом свитке, который он держит в руке! Золото — любимый металл пришельцев…
Вадим выбирает удобную позицию и ждёт. Наконец на мостике, соединяющем подножие скульптуры с Болотным островом, появляется пришелец. Его защитное поле, как и сказал отец Иларион по телефону, не работает. Беспокойно оглядываясь, интервент запрыгивает на постамент и начинает взбираться на скульптуру. Несмотря на большие когти, он отлично лазает. Альпинизмом ему только заниматься!
Вадим снимает предохранитель, следит в прицел гранатомёта за объектом, но почему-то всё никак не стреляет.
Вот пришелец влезает по рострам на парусник с гигантом, вот ползёт по ногам чудовищной статуи, вот прижимается к груди порочного великана, прося у него помощи и защиты. Но нет, Пётр Великий, гордо стоя в той же позе где-то в глубинах ада, скорбно качает головой, с жалостью глядя на своего почитателя.
Грохает «Вампир», и две кошмарные головы — бронзовая голова Петра и безобразная голова пришельца — падают в зловонную воду реки Москвы. «Вот тебе, бабушка, и Страшный Суд!» — говорит Вадим, и Пётр покидает сознание своего друга.
— Как же Лёше с Ибрагимом удалось выгнать пришельца к памятнику? — спросила Людмила Петровна после того, как её сын закончил свой рассказ.
— Давайте проанализируем, — сказал профессор. — Выстрелов из пистолетов Вадим не слышал. Ждал он не так уж долго… Я думаю, что интервенты элементарно впадают в панику. Не ожидали они такого поворота событий! Вся их деятельность парализована, оказывать сопротивление бессмысленно. Вероятно, они стремятся туда, где им комфортнее всего развоплощаться. Что тут ещё можно предположить?
— Остался главный, — сказал отец Иларион. — Я — к себе!
* * *
— Старший Посол на Театральной площади, — сообщил отец Иларион, выйдя из своей комнаты. — Наши уже встретились и идут в обратную сторону. Приступай к наблюдению, раб Божий!
