Конец чистого империализма
Момент истины в Абадане настал. Правительство Великобритании, вместо того чтобы высылать войска для силовой поддержки наших коммерческих интересов, обратилось к Совету Безопасности, приняв во внимание заявление доктора Мосаддыка [94] о необходимости уйти из страны. На сегодняшний день последние британские нефтяники покинули Персию. Никакое правительство не может рассчитывать на отсутствие критики в подобной ситуации, когда оно принимает взвешенное решение подчиниться закону, а не прибегать к скоропалительным действиям, продиктованным жаждой протеста или мщения… недостойными и, возможно, быстропреходящими эмоциями.
«Нью стейтсмен энд нейшн», 6 октября 1951 г.
Блюз Свиной Аллеи
Посреди песни двое юных хамов встали, скрипя стульями, и вышли. Я не мог сдержать гнева. Большой Билл отвел меня в сторону.
— За что обвинять этих пацанов? Что они знают о мулах? Они не знают, что значит, если мул умирает, лежа на тебе… Когда я приехал в Европу после Второй мировой войны, я увидел, куда падали бомбы и где они уничтожали людей. А что я знаю о бомбах? На меня никогда не падала бомба. Бомбу я видел только в кино. Вот так и с этими пацанами в отношении мула.
— Билл, ты хочешь сказать, что мы должны испытать ужасы войны, чтобы понять их?
Билл кивнул:
— Боюсь, это будет так, пока мы не научимся чему-то из опыта прошлого.
Штудс Теркель, внештатная корреспонденция для издания «Большой Билл Брунзи, или Волнения ума», ноябрь 1999 г.
— Я и забыла, что такое множественные оргазмы.
Миссис Перссон перекатилась на кровати и открыла щелку под жалюзи. Джерри зажег две сигареты «Шерман». Их специфический запах снова опьянил его, все его тело целиком. Он провел ладонью по мягкой внутренней стороне ее бедра. Как же хорошо выбраться из этих удушливых болот Нью-Мексико! И еще лучше — оказаться вдали от того, во что превратился теперь Техас. Ливневые дожди и приливы стали катализаторами для обширных территорий, заполненных химическими, ядерными и людскими отходами, то есть одним из главных денежных источников Техаса в добрые старые времена. Не похоже, чтобы что-нибудь рождалось там теперь. Он просвистел несколько тактов из песенки «Может, потому что я из Лондона», думая о том, каким же он был дураком, прежде всего потому, что вообще поехал. Он протянул миссис Перссон сигарету. Та глубоко вдохнула богатый, ничем не испорченный дым.
Где-то вдалеке, в северной части Лэдброук-гроув, заухала пушка Анафемы. Джерри как-то задумался над тем, когда же Новый Альянс возродит Анафему, запрещенную согласно Женевской конвенции. Знаменательная ирония: первым большим городом, который потрясла Анафема, стала Женева.
Непрекращающаяся вибрация, вызванная звуками Анафемы, была столь знакома, что расслабляла обоих, словно шум морского прибоя. Басы и барабаны. Было слышно, как через регулярные промежутки времени рушатся дома. Времени достаточно. Скоро Анафема прекратится, и те, кому положено, приберутся, пока оружие будет перезаряжаться. Не очень-то экономичное оружие.
Джерри сверил часы.
— И куда теперь?
На испачканных пятнами, отслаивающихся обоях он видел знакомые лица. Сейчас они лежат на кровати, на которой умерла его мать. И от этого ему уютно.
Уна прошла в ванную и попробовала включить душ. Душ еще функционировал. Она проверила воду на наличие опасных загрязнений.
— Я думаю, — сказала она, вставая под душ.
Джерри натянул на себя рабочую одежду. Он тосковал по передышке, по какому-то мирному отрезку времени; тогда он смог бы снова одеться во что-нибудь элегантное. И тут ему пришло в голову, что он забыл ознакомиться с содержанием автоответчика.
Первое сообщение. Война бесконечна. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это случайная пауза в ходе конфликта. Вы понимаете, что можете остаться серьезно недовооруженными?
Это было записанное заранее требование, и оно показалось знакомым. Но Джерри не мог сообразить, что именно предлагалось на продажу. Кроме того, было еще только одно сообщение, и в нем тоже послышалось что-то знакомое. И оно тоже могло быть намеком на торговую сделку. Еще один неясный намек, сделанный таким похоронным голосом, что Джерри подумалось: уж не комплекты ли для самоубийц ему предлагается купить?
Молюсь сегодня часто,
В особенности — днем,
И если вижу тень,
Взываю: «Азриэль!»
Ты говоришь о смерти, — слышу,
И тьма твоя дает мне
Решимости подобье.
Так будь ты — Азриэль.
А если Азриэль ты,
То ужас мой исходит
Отнюдь не от тебя.
Ну, Азриэль, смогу смотреть я
В твои глаза, а после
Прочесть в грядущем завтра
И послезавтра — Азриэль?
Доколе не умру?
— Кто-то из твоих друзей? — Уна хорошо понимала, что в душе не следует проводить много времени. Сейчас она с шумом вытиралась. — А может, какой-нибудь чокнутый проситель?
Джерри подумал, что вспомнил этот голос. Но это же не Таффи Синклер? Нет, кто-то постарше.
— Меня не называли Ангелом Смерти по меньшей мере четверть века. Лестно немного. Тебе не кажется, что тут какое-то разоблачение? Или просто ошиблись номером?
— Это циркуляр. — Она потянулась было к кнопке перемотки, но передумала. — Возможно, это угроза. — Джерри показалось, что в ее голосе прозвучали нотки ревности. — Я не имею в виду что-то личное. Коммерция, и все тут.
Джерри не знал. Тем временем Анафема закончилась.
— Будет лучше, если мы останемся вместе, — сказал он. — Ты еще не забыла, какую боль вызывают подобные штуки? Они выворачивают тебя наизнанку. Некоторое время с этим даже можно жить, но твое лицо занимает место разума, а внутренности вываливаются на ковер. Так ты ли это?
Морщась, как обычно, от его грубости, Уна застегнула свои походные ботинки.
— Я была в Мекке и в Сиэтле.
Она надела защитный шлем и закрепила его под подбородком. Теперь она ничего не услышит, пока не включит наушники. Затем она опустила респиратор на грудь и встала на пустую картонную коробку, чтобы ласково поцеловать Джерри.
— Никогда не думала, что все закончится так хорошо, — сказала она.
Он уже начинал испытывать возбуждение.
— Что там? — Он тряхнул головой.
Она фыркнула и прошла к стеклянной двери, находившейся в дальней от входа части оставленной квартиры.
— В последний раз это было здесь? — Оба выглянули во двор, чтобы увидеть знакомые деревья и игровые площадки. — Они там веселятся. Сжигают чучело. Слышно, как трещит огонь, только и всего. Похоже на человеческий крик, согласись?
