их ремней.
На улицах Лондона не было видно полицейских, но их бронированные машины медленно патрулировали главные районы Вест-Энда, Сити и Докленда. Камеры видеонаблюдения были повсюду: в вестибюлях и коридорах офисных зданий, в каждой гостинице, в больших магазинах, на каждом этаже и в каждом отделе магазинов поменьше, на углах улиц, высоко на зданиях, на стенах переходов на станциях метро, они незаметно скрывались внутри куполов из темного стекла в автобусах, такси и вагонах поездов.
Квазиуспокаивающее чувство, что они здесь для того, чтобы защитить меня, что они не нацелены на меня, исчезло еще двадцать пять лет назад – на самом деле камеры и пистолеты были нацелены именно на меня, потому что были нацелены на всех, и как и мне, каждому было что скрывать, пусть даже нечто маленькое или невинное.
Во время этой последней поездки в Лондон я попросил компанию поселить меня в отеле, а не в квартире, и для меня нашли номер в недавно открывшемся отеле недалеко от Кэмден-Тауна. Я приехал туда на такси прямо из аэропорта. Я нашел свою комнату, бросил сумку, принял душ и поехал через внутренний Лондон, чтобы быть в офисе к середине дня.
Миранда Хамид, все еще мой редактор-заказчик, сообщила мне, что у нее есть для меня новая работа, причем с денежными премиями за своевременное выполнение и щедрым денежным пакетом на дорожные расходы и проживание, но такая, которая потребует от меня на несколько дней выехать из страны. Я поговорил с Жанной и собрал дорожную сумку.
РАССКАЖЕТЕ БОЛЬШЕ О РАБОТЕ? – написал я Миранде, пока ехал в Лондон.
Она тотчас написала в ответ:
ПОКА НЕ МОГУ. ЗАХВАТИТЕ СВОЙ ПАСПОРТ.
Я набрал: ВСЕГДА СО МНОЙ.
Это был конец нашего разговора.
В самом офисе практически ничего не изменилось, хотя на этот раз мне пришлось представиться и зарегистрироваться у главного входа в здание. Их мерой безопасности была процедура идентификации, включавшая взятие образца крови из большого пальца, что я счел нарушением моего личного пространства, но прагматично подчинился. Человек в дверях узнал меня и обратился ко мне по имени, как и много лет назад, но проверка все равно продолжилась. В конце он вручил мне ламинированную карточку того же размера, что и кредитка, с электронной полосой и машиночитаемым кодом.
– Теперь с этим можно пройти пограничный контроль где угодно за пределами ЕС, – сообщил он.
– Но я живу в ЕС.
– Никто не идеален.
Он пробормотал это с хмурой миной, и я понял, что он не шутит. Я положил карточку в карман и двинулся дальше.
На пятнадцатом этаже царил хорошо знакомый мне хаос. Я прошел в зал заседаний, где как раз заканчивалось редакционное совещание. Когда я вошел, несколько моих коллег кивнули мне в знак приветствия, но я сел на стул сзади и сидел молча, не вступая в разговор. Они обсуждали специальный выпуск на три месяца вперед, приуроченный к конференции по фьючерсам и сопутствующей научной выставке в Претории. Это меня не касалось, иначе Миранда позаботилась бы о том, чтобы я был там на протяжении всего заседания.
Она сделала мне знак оставаться на месте, хотя другие сценаристы и их помощники уже разошлись.
– Здесь все информационные документы, – сказала она без всякой преамбулы, протягивая мне жесткую папку с блестящими обложками. Внутри было всего пять листов, но на каждом были напечатаны несколько читаемых кодов, связывающих меня с… с чем бы это ни было.
– Миранда, куда вы меня отправляете и что мне нужно знать, прежде чем я туда доберусь?
– Загрузите из файла информацию о рейсе и посадочные талоны, – сказала она. – Вы поедете в Филадельфию. Вы в курсе таких вещей, как конденсаторы для хранения энергии? Сверхбыстрые материалы?
– Нет, но могу выяснить.
– Вот и займитесь. Все загрузки посвящены этому. Ваш контакт в Университете Престелла – некий доктор Руфус Шлабен, специалист в области материаловедения и наукоемкого машиностроения. Он специализируется по металлам, видимо, один из лучших экспертов в США. Вы с ним не встретитесь, но он организовал для вас посещение одного интересного места. Кто-то другой отвезет вас туда. Вам нужно будет лишь забрать рекомендательное письмо от его отдела. Мы пока не знаем всей истории, но в разработке суперконденсаторов с быстрой разрядкой только что произошел прорыв.
– Вы упомянули некое место. Это далеко от университета?
– Вы поедете за пределы Филадельфии, на базу ВМС США. В дорожные расходы включена стоимость ваучера на аренду автомобиля в Аламо.
– Это охраняемая зона?
– Понятия не имею. Вас беспокоят меры безопасности?
– Почему там задействованы ВМС США?
– Там есть некий корабль… возможно, они проводили какие-то испытания. Мы опубликуем эту историю на следующей неделе, поэтому, если вы отправите ее нам по электронной почте, это будет здорово, но если в ней будет что-то большее, чем мы знаем на данный момент, мы можем подождать до вашего возвращения.
– Спасибо, Миранда.
– Не за что.
Я взял папку и вышел. Еще находясь внутри здания, я подошел к доске указателей рядом с лифтами и нашел название и этаж кинокомпании, на которую, по ее словам, работала Джей. Их офис располагался на двенадцатом этаже, поэтому я спустился на три этажа ниже и отправился на поиски. Я сразу увидел вход в приемную, но перед дверью поставили деревянный барьер. Сам офис был закрыт на замок. Я нашел сотрудницу здания и спросил, что случилось. Она сказала мне, что они прекратили свое существование.
Они закрылись. В прошлом месяце.
Я пошел в свой отель.
Много лет назад, когда мне было чуть за двадцать, я отправился в отпуск, в поездку по США. Я путешествовал в поездах и на машинах, иногда один, иногда с друзьями, иногда с людьми, с которыми познакомился в дороге. Я провел вдали от дома около полутора месяцев, но пребывание в Штатах возбуждало и заряжало энергией. В Америке мне нравилось все: люди и их удивительный диапазон взглядов на жизнь, пейзажи, чувство свободы, ощущение, что все возможно. Это было лучшее время в моей жизни.
В какой-то момент, ближе к середине последней недели, когда я уже начал думать о доме, я сидел в машине с молодой женщиной, с которой недавно познакомился, пересекая западную часть Техаса от границы с Нью-Мексико в сторону столицы штата, города Остин. Солнце нещадно палило. Впереди оставалось еще более трехсот миль пути. Шоссе было прямым, ландшафт – серым и каменистым, с огромными плоскими холмами, мрачно высившимися с обеих сторон дороги. Горячий ветер поднимал вихри пыли.
