— Успокойся и никого не провоцируй. Ты год отдыхал, и ты справишься, если не будешь никого провоцировать.
— Джи меня выгнал… сюда. Год! Год бегать по степи и… я даже имя своё… день рожденья не помню!
— Ты же понимаешь, ты экзекутор, тебе…
— Откуда его вообще выкопали?
— Он с Жилайсу, я тебе говорил. Держи себя в руках и работай. Все будет хорошо. Ты успокоишься, если я возьму тебя на руки?
— Нет, — буркнул Стив. — Домой хочу. Зачем мне твои объятия, лучше я лошадь достану.
Часть гнезд в транспорте уже была пустая. Найдя первую же полную ячейку, Стив приложил ладонь к панели и активировал гнездо, оставляя в памяти конюшни свою подпись… Стенка открылась, из ячейки выдвинулась овальная капсула, где, подогнув ноги и свесив голову с подставки, спала вороная лошадка. Капсула опустилась на землю, и открылась крышка, выпуская концентрированный запах конюшни. Стива всегда удивляло: в капсуле лошади спят в анабиозе, а все равно от них пахнет, как в конюшне с настоящими конями. Лошадь подняла голову, всхрапнула и, мотая ушами, встала. Немного помедлила, потом отряхнулась и, присев на задние ноги, как будто на мгновение задумавшись, тяжело спрыгнула на землю и осталась стоять, обнюхивая Стива. Стив погладил ее по носу, входя в контакт. «Будешь моей лошадкой», — мысленно сказал ей.
— Я буду звать тебя Бунькой. — Стив заменил регистрационный код на кличку. Не будет же он звать кобылу этой дурной комбинацией чисел! Армейские биолошадки все были абсолютно одинаковые и всеядные продукты биоинженерной лаборатории. Почти как он сам.
— Идем, сестричка, работать, — прошептал он, поглаживая лошадь по мускулистой шее и чувствуя, как вся его злость улетучивается и развеивается в теплом лошадином дыхании.
Генри открыл боковую панель конюшни и достал оттуда стандартное седло с уздечкой и несколько пакетов кормового концентрата. Стив был уверен, что приманит для лошадок пищу, но не стал протестовать, когда стюард запаковал в седельные сумки и эти «батарейки».
Лошадь была готова, Стив с тоской забрался в седло и подогнал стремена. Гвардейские кони созданы для этих армейских переростков, и Стив с легкой грустью вспомнил нормального размера лошадь, на которой он ездил на базе.
— Генри, ты подождешь меня здесь?
— Да, у меня нет другого задания, я буду ждать тебя.
Стив вздохнул и легкой рысью поехал к отряду, закрыв глаза и подставив лицо поднявшемуся ветерку.
От полной ненависти до слегка любви —
Слова приказа.
И можно подчиняя, в сеть ловить,
Легко и сразу,
А можно презирать на все в ответ —
Не остановишь.
Чудовища опять ведут на свет
Других чудовищ.
(архив Св. Райны) * * *
Ровная и широкая дорога, ударом сабли пройдя сквозь Фарнойские горы, кончилась, обрезанная ядовито-зеленой стеной инопланетного тростника. Одиночные деревья за спиной каравана — всё, что осталось от знакомой чащи. Вместо неё разливалась серо-коричневая жижа и вяло колыхались нахальные, толщиной в руку и высотой почти в рост всадников, трубки с пучками мясистых листьев, присыпанные ржаво-коричневым порошком. А далеко впереди Стив нащупал прозрачный и невысокий лес.
Геомодификаторы разъехались по границе соединения земель. На каждом комбайне ехало по два гвардейца для охраны. Космическая разведка доложила только о редких поселках деревенского типа, кое-где разбросанных по новым территориям. Ничего похожего на военные базы или мегаполисы не наблюдалось, и никто не ждал серьезных конфликтов на окраине телепортировавшейся зоны. Первое чужое поселение было не ближе полутора сотен километров по прямой, дорога от него вела совсем в другую сторону и безнадежно упиралась в отвесные скалы планеты Джи. А за горами все запирал силовой барьер.
Отряд из трёх ученых, их шести лошадей и десяти верховых гвардейцев с регентом стоял в полной готовности на обочине старой дороги.
Стив прилег на шею лошади и разглядывал трясину перед раздвоенными копытцами Буньки. Он неторопливо витал мыслью в неразумных тварях, копошащихся в водянистых дебрях, и ждал команды. Болото выглядело неглубоким, никаких крупных животных вокруг не ощущалось. Еще на первом привале он загнал в пробирки лаборантам несколько мелких потеряшек, растерянно бегавших по дороге. Мелких тварюшек: мышей, ящериц и порхающих то ли насекомых, то ли мелких птичек — лаборанты забирали целиком. Стив, помогая и для развлечения, завёл летающих зверяток в анабиозные пробирки в красивом пике. Сейчас все ждали старшего лаборанта Лейса — он засовывал в контейнеры последние образцы флоры. Но вот и он, явно удовлетворившись результатом, вернулся с донесением к регенту и подтвердил, что всё телепортировавшееся по обмену биологически совместимо.
— Экзекутор?
— Слушаю, ажлисс регент, — Стив развернул Буньку на голос.
— Расслабился, экзекутор? Болото проходимое? Разумная жизнь поблизости? — регент подъехал и встал рядом.
— Болото неглубокое, кони пройдут, и к тому же там дальше поле. И никаких представителей разумной жизни я не слышу, — Стив встрепенулся и сел ровно, надеясь, что регент не заметил невольное хамство. — Ажлисс регент, — добавил торопливо и отвел взгляд. Настроения цапаться с регентом не было.
— Тогда вперед! — регент осадил коня, освобождая проезд.
Бунька взрезала грудью дебри сочно хрустнувших и легко разломившихся растений и сразу же ухнула по брюхо, но, уверенно чавкая жилистыми ногами, поперла вперед, оставляя за собой траншею буро-зеленой каши. Так они не останавливаясь и пахали эту грязь, только иногда в более глубоких местах лошадь пыталась двигаться тяжелыми неуклюжими скачками.
Стив ехал, прикрываясь рукой от стеблей, щедро осыпавших его и вороную лошадь зернистым порошком из пазух листьев. Хотя кожаные штаны и куртка не промокли сразу, но за шиворот и за короткие голенища сапог все же натекло и нападало всякой пакости. Мусор бегал по спине как живой. Стив оглянулся. Отряд предусмотрительно укрылся в броне, а регент натянул плащ с капюшоном, и Стив обиделся. Кажется, он обдурил сам себя. Он даже не знал, был ли у него такой плащ. Ну и ладно, он выдержит, не будет же он останавливать отряд. То-то регент обрадуется!
К полудню топь перешла в устойчивую луговину с веселыми кустиками. Пока они обедали, километрах в пяти прошло стадо антилоп, но Стив решил об этом не сообщать: животные были далеко и разумом не блистали. Лошади обсохли, а Стив во время езды снял и вытряс рубашку, надеясь отмыться и переодеться на привале. К вечеру они въехали в странно-голубой и светлый чужестранный лес и остановились на ночлег у найденного озера. Тонкие хлыстообразные деревья с гладкой голубоватой корой и узкими листьями создавали впечатление искусственно высаженного парка, если бы не мочалки мха, тут и там густыми подушками закрывавшие стволы и свисавшие бородищами с веток. На земле при каждом шаге хрустела глубокая рыхлая подстилка из обломанных веточек и засохших листьев.
