— А я хочу с тобой, — упрямилась племянница.
— Диана, я не могу.
— Ну почему? — Потому что меня стошнит. Ты же не хочешь, чтобы я испачкала твое сногсшибательное платье? К вечеру Дича еле стоял на ногах.
— Похоже, Дианка, нам придется заночевать здесь, — пугал он неугомонную оторву. — Ты меня так укатала, что голова идет кругом. Так что за руль мне никак нельзя.
— Ой, правда! — запрыгала от радости племяшка.
— Похоже, ты это зря сказал, — тихо хихикнула Вича.
По домам разъезжались по отдельности. Веселой кавалькады больше не было, но ощущение праздника не проходило.
И только Диана притихла на заднем сиденье Понурка и, вцепившись в свою тетю, не сводила с нее влажных глаз.
— Не печалься, — сказал Дича, глядя на племянницу в зеркало заднего вида. — Завтра еще куда-нибудь съездим.
Но Диана не слышала его. Она заглянула тете в лицо и тихо попросила: «Обещай мне, что ты никогда не умрешь».
У Дичи упало сердце, холодная дрожь пробежала по спине.
— Что ты такое говоришь? — обернулась сидящая спереди Яна.
— Мне мальчишки сказали, что тетя Вика не каталась на аттракционах потому, что скоро умрет, — не выдержала и разревелась Диана.
Вича прижала ее к себе. Девочка спрятала свое мокрое личико в тетином платье, ее плечики задергались в судорожных рыданиях.
— Они пошутили, — успокоила ее Вича и нежно погладила по голове.
Дорога вдруг расплылась, как будто на лобовое стекло налетел поток разбушевавшегося ливня. Дича притормозил и не набирал скорость до тех пор, пока не проморгал предательские слезы.
«Какое же человек жестокое животное? — думал он. — Ну, ладно, дети. Они не понимают. Но зачем же говорить при них о таких вещах?» Вича держалась молодцом. Оставшиеся дни она не позволила ни на минуту усомниться в том, что полна сил и умирать вовсе не собирается. На следующий же день, раньше запланированного, дядя повез всех в подземные пещеры Западной Виргинии. Конечно же небольшая передышка не помешала бы утомленной Виче, но на карту было поставлено душевное спокойствие ее племянницы. Держа Диану за руку, они в первых рядах спускались по длинной лестнице в холодный полумрак подземелья. Вича старалась не думать об обратном восхождении и весело болтала с племяшкой. После изнуряющей летней жары прохлада пещер уже не казалась такой неуютной. Они послушно следовали за экскурсоводом по узким переходам, попадая из одной каменной каверны в другую.
— И чего они нас тут таскают? — начал ворчать заскучавший Дича. — Посмотрел одну пещеру, значит увидел все.
Он был откровенно разочарован. Еще по детским книжкам он представлял себе богатые красками и переливающимися изумрудами подземные кладовые. А здесь все минералы были давно выбраны, и окружающее превратилось в скучный желтосерый ландшафт. Чтобы хоть как-то оживить картину, некоторые сталактиты и сталагмиты были подсвечены разноцветными прожекторами.
— За такие бабки, что они берут за билеты, могли бы быть и поизобретательнее, — не унимался недовольный экскурсант.
— Если у тебя плохое настроение, не порти его другим! — урезонила его жена. — Мы пришли любоваться красотой нетронутой природы, а не нагромождением спецэффектов.
— Куда мне до вас, до эстетов! — насупился муж и до конца экскурсии больше не проронил ни слова.
Осмотр подземелья заканчивался органной пещерой. Еще первооткрыватели этого чуда природы обратили внимание на удивительный акустический эффект внутри каверны. Форма перевернутой колбы делала пещеру звуковым усилителем. Хитроумные организаторы установили здесь орган и издавна завлекали им путешественников. Волны органной музыки отражались от стен и собирались в самом центре природного усилителя, оглушая ничего не подозревавших слушателей. Уже начинающих скучать туристов выстроили плотной группой посередине каверны. Первые звуки органа вызвали удивленное перешептывание среди экскурсантов. Они крутили головами, пытаясь определить, откуда на них льется эта лавина трубно-утробной музыки.
И только Вича стояла, замерев на месте. Ее отсутствующий взгляд был устремлен в неведомую даль, туда, где она сидела на жесткой деревянной лавке, положив голову на плечо любимого.
Пол под ногами ходил ходуном, как будто она все еще была на шхуне, которая привезла их в это священное место. Всю дорогу ее ненаглядный твердил: «Верь мне! Бог обязательно принесет тебе облегчение!» Эта вера помогла ей перенести то недолгое, но тяжелое для нее плавание. Временами Венди хотелось, чтобы все оставили ее в покое и дали спокойно умереть. Но, глядя в страдающие глаза Дерека, она вновь находила в себе силы для борьбы. Она понимала, что это путешествие может погубить ее. Понимала, но согласилась, втайне надеясь на чудо. Но чуда не произошло.
Уже целую неделю они посещали эту церковь с высоченными сводами полными органной музыки. Неделю они неистово молят Бога о помощи, а Венди продолжает чахнуть прямо на глазах. Измотанная и смертельно уставшая, она еле улавливала гудящие звуки божественных труб. Иногда музыка пропадала в необъятной бездне. Очнувшись, она краешком сознания понимала, что это не музыка, а она сама проваливается в бездну удушающего забытья. Ей не хватало воздуха. Она хотела уйти из этого огромного каменного склепа со спертым духом потных тел перемешанным с тяжелым запахом навоза идущего из расположенного неподалеку скотного двора. Ее губы едва шевелились, моля о глотке свежего воздуха. Говорить уже не было сил.
Рядом кто-то громко смеялся над ее бессилием.
Она очнулась и с недоумением обвела пещеру взглядом.
Толпа туристов вокруг нее хохотала от души.
— Что случилось? — растерянно спросила Вича у покрасневшей до корней волос Яны.
— Пусть Диана сама расскажет. Позорище наше! — Ну простите хоть кто-нибудь! — чуть не плакала племянница, пряча лицо в маминой юбке.
В воздухе висел щиплющий глаза запах использованных подгузников. Борясь с накатившей волной удушья, Вича взяла расстроенную Диану за руку: «Пошли скорей отсюда».
— Это не я. Честное слово! — Конечно не ты. Здесь постаралось не меньше дюжины здоровенных мужиков! Смех улегся и остальные туристы потянулись вслед за ними. Уже наверху Яна поведала о произошедшем. Оказалось, что во время органного исполнения со стороны большой группы пенсионеров потянуло, как с только что удобренных полей.
— А, что это у вас тут так пуками пахнет? — с непосредственностью ребенка громко спросила Диана.
— И это было бы полбеды, — продолжала Яна. — Благо никто вокруг не понимает по-русски. Но наша девочка так красноречиво зажала пальчиками нос и начала корчить такие выразительные рожицы, что воспитанно молчавшие окружающие просто не выдержали.
