Аттия вошла через маленькую дверь и споткнулась, потому что мир накренился и пол под ногами словно бы начал растягиваться. Она чуть не упала — пришлось ухватиться за Рикса, чтобы сохранить равновесие.
А тот, уставившись вверх, ничего не заметил.
— Боже! — молвил он. — Мы Снаружи!
Ни стен, ни потолка. Куда ни глянь — простор без конца и края и влажный туман.
В этот самый момент Аттия почувствовала, насколько она мала перед лицом вселенной; это испугало её. Она подвинулась ближе к Риксу, а он крепко схватил её за руку, будто и на него навалилось внезапное головокружение.
Клубы пара вихрились высоко над ними подобно облакам. Пол был выложен огромными квадратными плитами из твёрдого минерала, гулко зазвучавшего под ногами странников, когда Смотритель повёл их вперёд по чёрному квадрату. Аттия стала считать. До следующей — белой — плиты они дошли через тринадцать шагов.
— Мы как фигуры на шахматной доске, — озвучил её мысли Кейро.
— Нами так же играют Снаружи, как и Внутри, — насмешливо заметил Смотритель.
Вокруг царила тишина. Именно это пугало Аттию больше всего. Сердцебиение Тюрьмы прекратилось, как только они переступили порог, как будто они попали в самое сердце Инкарцерона, и здесь, в немыслимой глубине, исчезали все звуки.
В облаках мелькнула тень.
Кейро быстро обернулся.
— Что это?
Огромная рука. Луч света, скользящий по гигантским, в рост человека, перьям.
Рикс остолбенел.
— Сапфик! — ахнул он. — Ты здесь?
Это был мираж, видение. Оно висело в облаках, громадой вздымаясь в небо — гигантское существо, состоящее из белого мерцания и клубов пара: нос, глаза, оперение крыльев, настолько широких, что им было бы под силу заключить в объятия весь мир.
Даже Кейро пришёл в ужас. Аттия не могла шевельнуться. А Рикс что-то безостановочно бормотал.
Но голос Смотрителя, зазвучавший позади них, был спокоен:
— Впечатляет? Но это тоже всего лишь иллюзия, Рикс, а ты даже не смог этого определить, — крайне презрительно выговорил он. — Почему размер имеет для вас такое значение? Это же так относительно. Что бы вы сказали, сообщи я вам, что весь Инкарцерон на самом деле мельче кусочка сахара во вселенной великанов?
Рикс с трудом оторвал взгляд от видения и молвил:
— Я бы сказал, что вы сошли с ума, Смотритель.
— Возможно, я и вправду сумасшедший. Пойдёмте, сами увидите, чем вызван ваш мираж.
Кейро потянул Аттию за собой. А та всё оглядывалась назад, не в силах оторваться от созерцания тени — растущей, мерцающей, исчезающей и появляющейся снова. Рикс, между тем, поспешил следом за Смотрителем, как будто уже забыл, как удивился вначале.
— Совсем крошечный?
— Мельче, чем вы можете вообразить, — Джон Арлекс взглянул на него.
— Но в моем собственном воображении я огромен! Я — вселенная. Не существует ничего, кроме меня.
— Да ты прямо как Тюрьма, — прокомментировал Кейро.
Туман перед ними расступился. В самом центре зала, одинокий на мраморном полу, в кольце нацеленных на него лучей, стоял человек.
Он находился на платформе с пятью ступенями. Сначала путники решили, что у него чёрные лебединые крылья. Но это оказалась переливающаяся мантия Сапиента, утыканная перьями. Его узкое прекрасное лицо сияло. Красивые глаза, губы, сложенные в сострадательную улыбку, тёмные волосы. Одна рука была поднята. Человек не двигался, не говорил и не дышал.
Рикс подошёл к первой ступени, глядя вверх и бормоча:
— Сапфик. У Тюрьмы лицо Сапфика.
— Это просто статуя, — обронил Кейро.
Отовсюду вокруг, вкрадчивый, как нежное прикосновение к щеке, заструился шёпот Инкарцерона:
— Вовсе нет. Это — моё тело.
Портал заговорил.
Финн повернулся на звук. Клочья чего-то серого, похожего на туман, клубились у поверхности экрана. Гул в комнате стал ниже и совершенно изменился. Огни самопроизвольно гасли и загорались вновь.
— Подойди сюда. — Клодия стояла у панели управления. — Внутри что-то происходит.
— Твой отец, он предупреждал нас… о том, что может оттуда появиться.
— Я помню, что он говорил! — Она даже не обернулась, её пальцы бегали по кнопкам панели. — У тебя есть оружие?
Финн медленно вытянул меч.
В комнате стало темнее.
— А что если это Кейро? Я не смогу убить Кейро!
— У Инкарцерона хватит хитрости притвориться кем угодно.
— Я не смогу, Клодия!
Он подошёл ближе. Внезапно, без предупреждения, комната накренилась. И заговорила.
— Моё тело … — сказала она.
Финн зашатался, ударился об угол стола. Меч выпал из его руки, когда он потянулся к Клодии, но та с воплем заскользила назад, потеряв опору, врезалась в стул и приземлилась на его сиденье.
И, так и не успев встать, растворилась в воздухе.
Рикс начал действовать. Выхватил меч у Смотрителя и прижал остриё к шее Аттии.
— Самое время вернуть мне Перчатку, — выпалил он.
— Рикс…
Аттия оказалась рядом с правой рукой статуи. Маленькие красные искорки посверкивали на кончиках пальцев.
— Делай что должен, сын мой, — нетерпеливо проговорила Тюрьма.
Рикс закивал:
— Слушаю и повинуюсь, Мастер.
Он распахнул на Аттии куртку и выхватил Перчатку. Торжествующе воздел артефакт вверх. Тут же со всех сторон выстрелили лучи света, заметались и сошлись в одну точку на Перчатке, отбрасывая множество теней не только от статуи, но и от всех присутствующих — на облаках вытянулись сотни тёмных Аттий и Кейро.
— Узрите, — забормотал Рикс. — Величайшая иллюзия из всех, когда-либо виденных Тюрьмой.
Он резко отвёл острие меча от горла Аттии. Та дёрнулась было, но Кейро оказался быстрее. Нырнув вперёд, он выбил меч и впечатал кулак в грудь Рикса.
Но тут же взвыл от боли. Его отбросило назад, потряхивая от шока, а Рикс расхохотался, широко раскрывая щербатый рот.
— Магия — великая сила, Ученик! Она призвана охранять того, кто владеет ею!
Он обернулся к статуе, приблизил Перчатку к её искрящимся пальцам.
— Нет! — завопила Аттия. — Не делай этого! — И обратилась к Смотрителю: — Остановите его!
— Я ничего не могу поделать, — тихо ответил Смотритель. — И никогда не мог.
Она бросилась к Риксу, но как только коснулась его, всё её тело, каждый нерв пронзило током и сильнейший импульс отбросил вопящую от боли Аттию назад. Очнулась она уже на полу, над ней склонился Кейро.
— Ты как?
Она подула на обожжённые пальцы.
— Он увешан проводами. Он просто ударил нас током.
