Радость победы длилась недолго. Не прошел он и десяти метров, как беготня начала приносить плоды. Резь в боку не унялась, но в придачу навалилась усталость. Мышцы заболели разом, каждый вдох рвал и без того раскаленные легкие. Страшно хотелось пить, найти же воскресным утром бутылку воды не легче, чем раздобыть ее посреди пустыни.
Теоретически вода была рядом — зашел в любой магазин и купил, но с тем же успехом она могла быть на Марсе. Ральф долго блуждал между кафе и мини-маркетами, но те, если и работали по выходным, открывались в лучшем случае через час. Ральф успеет умереть от обезвоживания. Пустые уличные столики и свернутые зонтики выглядели издевательством.
Вдалеке проехала разноцветная машина. Ральф узнал молочный фургон. Он чуть не подпрыгнул от радости: есть справедливость в мире! И вот награда за мучения. Ральф припустил к грузовичку, мысленно смакуя вкуснейшее холодное молоко. Напиток богов, лучшее, о чем можно мечтать.
Как назло, водитель ждать не собирался. Грузовичок скрылся за поворотом, и надежда на спасение растаяла как мираж.
Ральф поплелся вслед исчезнувшему фургону. Может, тот задержался или оставил под какой-нибудь дверью пару бутылок молока? Хозяева ведь не расстроятся, если он оставит взамен двойную цену? Но все было напрасно.
Ральф дошел до конца улицы, мысленно проклиная собак, молочников и утренние пробежки. Сидел бы дома, мог бы литрами пить молоко, соки и воду. Он свернул за угол и уткнулся носом в дверь китайского ресторана.
Заведение называлось «Хрустальный карп»; вывеска из неоновых трубок тускло светилась над входом. Фасад стилизовали под пагоду и украсили резными рыбами и драконами. С козырька свисали круглые бумажные фонари. Но главное: на дверной ручке покачивалась табличка «Открыто».
Открыто!
В другой день Ральф и на пушечный выстрел не подошел бы к подобному заведению, но ему не оставили выбора. Он рванулся к двери, предвкушая, как по пересохшему горлу заструится ледяная вода. Большего и не надо. Даже если вода окажется из аквариума с голотуриями и крабами, Ральф был готов на такие жертвы.
Сразу за дверью стоял гонг — огромный диск тусклой бронзы, закрепленный на деревянных столбиках. Рядом горбился невысокий человек в халате до пят и в конической тростниковой шляпе. Привратник больше походил на восковую куклу, чем на человека. Пожалуй, единственное достойное объяснение пустому взгляду и застывшей на губах улыбке. Пока Ральф мялся на пороге, человек даже не шевельнулся. Но стоило шагнуть вперед, как привратник взмахнул войлочной колотушкой.
Низкий гул прокатился по залу; Ральф аж подпрыгнул от неожиданности. Ох уж эти китайские церемонии! Человек в халате продолжал улыбаться, не спуская глаз с таинственной точки над головой Ральфа. Тот невольно пригладил волосы и, косясь на привратника, проскользнул в ресторан.
Как и следовало ожидать, посетителей не было. Обстановка зала предполагала полумрак: темные стены, массивные столы мореного дерева, красные абажуры ламп… Но жалюзи были открыты, и утро не оставило от мрачности и следа. Солнце дробилось в чисто вымытых окнах, по потолку скользили слепящие зайчики. Даже рыбы в настенных аквариумах выглядели жизнерадостно, хотя их-то судьбе не позавидуешь.
Китайские рестораны — явление уникальное; уже в самом словосочетании заложен подвох. Вроде и не грязная пивная, и не фастфуд, но назвать настоящим рестораном язык не поворачивается. Концентрированная полумера, наподобие шикарных туфель со шнурками из полиэтиленовой веревки. Поэтому там всегда темно — в полумраке не сразу отметишь нюансы. То, что здесь пустили внутрь солнце, добавляло «Хрустальному карпу» очков. Правда, немного.
Ральф уселся за столик и огляделся в поисках официантки. К счастью, та не заставила себя долго ждать. Девушка подошла бесшумно, со спины, поэтому Ральф вздрогнул, когда услышал:
— Доброе утро!
— А?! Здравствуйте. Стакан воды, пожалуйста, — прохрипел Ральф. — А лучше — сразу два…
— Меню? — спросила официантка, протягивая раскрытую папку.
Даже не взглянув, Ральф постучал пальцами по горлу. Он словно пробежал марафон по Сахаре. О каком меню может идти речь?
— Просто воды… Главное — побольше.
Девушка не стала его уговаривать и вышла. Тяжело дыша, Ральф откинулся на спинку стула. Пластиковая ножка тут же подогнулась. Чтобы не упасть, Ральф схватился за край стола, мимоходом опрокинув вазу с искусственными цветами. По столешнице растеклась большая лужа, оставив Ральфа в недоумении: зачем ставить пластмассовые растения в воду?
Он собрал цветы и вернул на место. Успел как раз к возвращению официантки, но следы скрыть не удалось.
— Вы бы хоть намекнули, что настолько хотите пить, — сказала девушка.
Официантка поставила поднос на край стола и достала из кармана тряпку. Вид у девушки был не самый довольный.
— Давайте я сам. — Ральф схватил девушку за запястье. Испугался собственной наглости, отпустил и резким движением сбил поднос. С грохотом тот упал на пол.
Девушка вскрикнула, но отскочить не успела. Долгожданная вода выплеснулась официантке на ноги. Один стакан разбился, второй закатился под стол. Ошарашенная официантка осталась стоять в луже, растерянно хлопая длинными ресницами.
— Э… извините… Я не нарочно.
Официантка глубоко вдохнула. Губы беззвучно шевелились, пока она мысленно считала до десяти. Проверенный метод держать себя в руках.
— Ничего страшного, — улыбнулась она. Но во взгляде плясали искры — не будь она связана этикетом, ответ был бы куда красочней.
Девушку звали Стефани, по крайней мере именно так было написано на нагрудной табличке. Честертон назвал бы ее «хрупкой девушкой с тонким лицом», и она бы точно приглянулась прерафаэлитам. Что-то в ее облике наводило на мысли о средневековых миниатюрах. В то же время Стефани была подвижной, словно капля ртути. Сходство подчеркивали волнистые волосы металлического, пепельно-серого оттенка.
Ральф совершенно не представлял, почему ее взяли на работу в китайский ресторан. Здесь же предпочитают девушек восточного типа? Но он был рад отступлению от канона — прежде он не видел такого красивого лица.
А спустя секунду Ральф осознал две вещи: а) он влюбился с первого взгляда; б) здесь ему ничего не светит.
В силлогизм закралось некое раздражающее противоречие. Прежде чем эта мысль улеглась в его голове, Стефани успела сходить за шваброй, убрать осколки и снова принести воду.
— Ваш заказ, — мрачно сказала она.
Ральф одним глотком осушил стакан, но легче не стало. Разве что утолил жажду, но за последние несколько минут та отошла на второй план.
