Недели ожидания Нил коротал, разъезжая по окрестностям; существовали карты, которые обновляли после каждого явления, однако они не могли заменить реальных выездов. Иногда он встречал светоискателя, явно разбиравшегося в бездорожье, и просил у него – подавляющее большинство светоискателей были мужчинами – совета по езде в той или иной местности. Некоторые повидали несколько явлений, но не добились успеха и не потерпели неудачи. Они с радостью делились рассказами о том, как лучше преследовать ангела, однако никогда не говорили о себе. Нилу их интонации казались странными, одновременно оптимистичными и безнадежными, и он гадал, кажется ли таким же со стороны.
Итан и Дженис коротали время, знакомясь с другими паломниками. Их реакция на ситуацию Дженис была смешанной: некоторые считали ее неблагодарной, другие – щедрой. Большинство находили историю Итана интересной, ведь он был из редких паломников, не искавших чудесного исцеления. Преимущественно здесь царило чувство товарищества, которое поддерживало людей во время долгого ожидания.
Нил ехал на своем пикапе, когда на юго-востоке появились темные облака и по радио сообщили о начале явления. Он остановился, чтобы вставить в уши затычки и надеть шлем; когда закончил, в небе уже были видны вспышки молний, и находившийся рядом с ангелом светоискатель сказал, что это Варахиил, который, судя по всему, движется точно на север. Нил в предвкушении свернул на восток и помчался на полной скорости.
Не было ни дождя, ни ветра, лишь темные облака, в которых сверкали молнии. Другие светоискатели обменивались по радио предположениями о направлении ангела и его скорости, а Нил ехал на северо-восток, чтобы опередить его. Сначала он оценивал расстояние до грозы по времени, которое проходило между вспышкой молнии и ударом грома, но вскоре молнии стали бить так часто, что он уже не мог соотнести вспышки с ударами.
Он увидел, как машины двух других светоискателей приблизились друг к другу и поехали параллельным курсом, направляясь на север по испещренной кратерами равнине, перепрыгивая через небольшие провалы и огибая крупные. Повсюду молнии били в землю, но их источник, судя по всему, находился к югу от Нила; ангел был прямо за ним и приближался.
Несмотря на затычки, рев оглушал. Нил чувствовал, как волосы на теле встают дыбом в наэлектризованном воздухе. Он то и дело смотрел в зеркало заднего вида, пытаясь выяснить, где находится ангел, и одновременно гадая, насколько близко нужно к нему подобраться.
Вспышки засветили сетчатку глаз Нила, и он с трудом различал новые молнии. Всматриваясь в ослепительное сияние в зеркале, он понял, что видит одну молнию, колеблющуюся, но непрерывную. Нил повернул зеркало с водительской стороны вверх и различил источник молнии, кипящую, извивающуюся массу языков огня, серебристую на фоне сумрачных облаков: это был ангел Варахиил.
И пока Нил сидел, парализованный зрелищем, его пикап въехал на острый выступ скалы и упал с него. Автомобиль врезался в булыжник, основной удар пришелся на левый передний угол, который смялся, как фольга. Нилу сломало обе ноги и повредило бедренную артерию. Теперь он медленно, но неумолимо истекал кровью.
Он не пытался шевелиться и не чувствовал физической боли, но откуда-то знал, что любое движение превратится в пытку. Очевидно, его зажало в пикапе, и, даже сумей он вылезти, преследовать Варахиила ему не удастся. Нил беспомощно смотрел, как гроза уходит все дальше.
Глядя на слабеющие молнии, Нил начал плакать. Его переполняли сожаление и презрение к себе, он проклинал себя за то, что вообразил, будто этот план может сработать. Он бы умолял о возможности все исправить, обещал бы провести остаток своих дней в попытках полюбить Господа, если выживет, но знал, что сделки не будет, и виноват в этом он один. Он извинился перед Сарой за упущенный шанс воссоединиться с ней, за то, что рискнул и проиграл, вместо того чтобы проявить осторожность. Он надеялся, что она поймет, что его вела любовь к ней, и простит мужа.
Сквозь слезы Нил увидел женщину, бежавшую к нему, и узнал Дженис Рейлли. Он понял, что его пикап потерпел аварию всего в сотне ярдов от их с Итаном лагеря. Но Дженис ничем не могла помочь: Нил чувствовал, как кровь покидает его тело, и знал, что не доживет до приезда спасателей. Ему показалось, будто Дженис зовет его, но звон в ушах мешал различить звуки. За ее спиной он видел Итана Мида, который тоже бежал к нему.
Потом была вспышка света – и Дженис рухнула как подкошенная. Сначала Нил подумал, что в нее ударила молния, затем осознал, что молнии больше не сверкают. Когда Дженис поднялась на ноги и Нил увидел ее лицо – дымящееся, лишенное черт, – он понял, что это был Небесный свет.
Он поднял голову, но увидел лишь облака; луч света погас. Господь словно дразнил его: не просто показал приз, за который Нил бессмысленно отдал свою жизнь, но вручил его тому, кто в нем не нуждался и даже не желал его. Господь уже потратил впустую на Дженис одно чудо – и теперь сделал это снова.
В это мгновение новый луч Небесного света пронзил пелену облаков и ударил в Нила, застрявшего в пикапе. Подобно тысячам инъекционных игл, свет пробил его плоть и поцарапал кости. Свет лишил его глаз, превратил в существо, которое не только никогда не было зрячим, но и не должно было видеть. И проделав это, свет открыл Нилу все причины, по которым следовало любить Бога.
Он полюбил Его так, как ни один человек не может любить другого. Эту любовь нельзя было назвать безусловной, поскольку само понятие «безусловный» подразумевало существование условий, а эта концепция теперь стала недоступна Нилу: каждое событие во Вселенной являлось недвусмысленной причиной любить Господа. Ни одно обстоятельство не могло быть преградой или помехой – лишь новой причиной для благодарности, поводом для любви. Нил думал о печали, которая подтолкнула его к самоубийственной небрежности, о боли и страхе, которые перед смертью испытала Сара, – и все равно любил Господа, не вопреки страданиям, но за них.
Он отверг прежний гнев, и неуверенность, и жажду ответов. Он был благодарен за боль, которую перенес, и каялся, что не сразу распознал в ней дар; он восторгался тем, что ему открыли его истинное предназначение. Он понимал, что жизнь есть незаслуженная щедрость, что даже праведники не достойны великолепия смертного плана.
Для него не осталось загадок, потому что он понял: все в жизни есть любовь, даже боль. Особенно боль.
Поэтому, когда несколько минут спустя Нил умер от потери крови, он действительно заслуживал спасения.
И Бог все равно отправил его в ад.
