— Так поверь мне, знающему человеку, что покрутиться тебе в этой среде как раз на пользу будет, не на голом же месте свое дело начинать.
Иван, прикидывая в уме выгоду предлагаемого, спросил:
— Ты откуда такой ушлый?.. До срока вышел или свое отбыл?
— А вот это тебя не касается, — насупился Хмырь. — Такое спрашивать не принято. Меня сейчас на работе уважают. И тебе не пристало с такими вопросами лезть, ежели хочешь карманы наполнить…
— Ладно, — хлопнув Хмыря по плечу, сказал Иван. — Посмотрим, что за дело ты мне предлагаешь.
Вскоре они с Владимиром Илларионовичем обходили частные киоски-палатки и магазинчики, которые выросли как грибы после объявленной приватизации и разрешения свободной торговли.
— …С этих мелких коммерсантов мы и начнем, — подзадоривал Ивана Хмырь.
Первым клиентом их частной охранной «фирмы» стал магазинчик, в котором продавались и обменивались видеокассеты.
Усатый хозяин его, чем-то походивший на запорожского казака с картины Репина, договорился с ними об оплате охранных услуг.
Вдохновенный успехом Хныровский отправился в соседние киоски, а Иван задержался, прикидывая какими видеокассетами можно воспользоваться.
— Ну-ка, подвинься! — услышал он за спиной низкий голос.
— Чего надо? — повернулся Иван.
— Вали отсюда, ублюдок, сгинь, если не хочешь клопом раздавленным стать, — пригрозил басом здоровенный детина с лохматой шапкой рыжих волос и обратился к «запорожцу»:
— Ну что, подумал, дорогой, больше времени на раздумье не полагается… — отталкивая Ивана в сторону и нисколько не стесняясь при свидетеле заниматься вымогательством, начал рыжий.
При этих его словах Иван повернулся к нему лицом, подался вперед с выпадом правой руки, угодив кулаком рыжему в кадык, и, сразу же согнувшись в поясе, сделал полный оборот на одной ноге, вытянув другую, и со всего размаха ударил рэкетира в мохнатую голову тяжелым ботинком. Тот мешком свалился на пол.
— Здоровеньки булы! — восхитился торговец. — Как вас будем величать, «защитник»?
— Иван Ромов.
— А по отчеству?
— Васильевич.
— Васильевич, значит. Совсем как русский царь, «Грозным» который, прозывался. Ты, видно, тоже грозен.
— Черный пояс каратэ, — пояснил Иван.
Появился Владимир Илларионович. Увидел силящегося подняться рыжего детину и восторженного хозяина магазина. Поняв, что произошло, наклонился к охотнику за чужими деньгами и проговорил:
— Э паря! Понятие надо иметь, куда соваться.
— Так я же не знал, — потряхивая головой, пробормотал тот.
— Пахану своему скажи, что место тут занято, а ежели не поверит, то объясним лично. Понял? — говорил Хмырь, выпроваживая под локоть рыжего из магазина.
— Ну спасибо, Иван Грозный, — улыбался в усы хозяин магазинчика.
— Почему «Грозный»? — удивился Хмырь.
— Потому, что Иваном Васильевичем зовется, как и царь, который Грозный. К тому же Ромов, а это вроде сокращенно Романов.
— Так Иван Грозный не Романов был, Рюрикович.
— А все одно! У царей фамилии не спрашивают. А ты, видно, тоже грозен… Это звание к нему теперь прилипнет.
И прилипло. Особенно после пары схваток при разделе сферы влияния. С той поры в этой среде его иначе не называли.
Иван Ромов и Хныровский всегда встречались для очередного подведения итогов своей деятельности в отдельном кабинете ресторана «Буран», где посетителям, любителям рулетки, вкусных блюд и зрелища сильно обнаженных танцовщиц, гарантировалась безопасность могучей охраной из команды Ивана Грозного.
Иван и Владимир Илларионович рулеткой и девочками не увлекались. За закрытой дверью своего кабинета они начинали другую, более крупную игру.
— …Хватит тебе отмалчиваться, Владимир Илларионович. Скажи толком, в каком заведении ты работаешь, где тебя уважительно величают по имени-отчеству? — спросил Ромов. Постучав, вошел официант, принесший напитки и закуску, Пропустив пару рюмок и прожевав кусочек семги, Хныровский признался, что работает главным инженером в ЖЭКе.
— Да ты что? — удивился Иван. — Совсем мое уважение потерять хочешь?
— Так ведь, Иван Васильевич, на мне висела отсидка за злоупотребление хозяйственной деятельностью. И за такое место сто раз хлопотавшим за меня «спасибо» говорил.
— Нет, так не пойдет! — решительно заявил Иван. — Ты мне в другом месте нужен.
— To eсть как это?
— Пора нам с тобой перестать мелочью заниматься.
— А чего же ты хочешь? — удивленно спросил Xныровский.
— Я думаю в банк тебя определить. Такое мое решение.
— Решение? — спросил сбитый с толку Хмырь. — Кто меня в банк возьмет?
— Это для меня не проблема. Знакомых отца подключу, да и у меня самого кое-какие связи имеются. Другое дело — можно ли на тебя в этом деле положиться?
— А зачем я тебе в банке понадобился?
— Акционерное общество хочу создать. Назовем его «РОХ» (Ромовы и Хныровский)! Нравится?.. В нефтяное дело деньги пустим. Мудрецы от реформ от внешней торговли отказались, этим теперь частные фирмы занимаются. Так вот мы нефть и будем туда загонять по мировым ценам, а наши потребности будут удовлетворяться по тутошним. Понял?
— Моя-то роль какая в этом деле?
— А вот теперь слушай внимательно! Сейчас все расчеты между предприятиями ведутся коммерческими банками. Чуешь? Одни перечисляют через банк, а другие это перечисление от банка ждут. Можно сделать так, чтобы ждали столько, сколько нам потребуется. За это время немалые средства в оборот можно пускать. Прибыль будем за рубежом в швейцарском или каком другом банке держать, а перечисленные задержавшиеся российские деньги рубль в рубль (без учета инфляции, конечно) вернем ожидающему перечислений. Вот это твоей работой в банке и будет. Что скажешь?
В ответ Хныровский только пыхтел, обтирая свою лысину, словно после тяжелых упражнений.
— Не пыхти, должен справиться, — засмеялся Иван. — Все остальные проблемы я на себя беру.
Официант принес на блюде фазана, распустившего на хвосте перья веером. Сменив блюда на столе, спросил:
— К мороженому кофе подать или еще коньячку?
— Коньячку. И занавески открой, девочек на эстраде не видно, — распорядился Иван.
— Посмотреть есть на что, — отодвигая занавески, рекламировал зрелище официант. — Даже стриптиз в программе значится.
— Чего толку, когда для всех раздеваются, — безразлично ответил Иван.
— Если желаете отдельно, то это тоже можно устроить, — понизив голос, предложил официант.
— Ладно, иди, браток. Мы тут об этом подумаем еще.
— Как будет угодно господам, — поклонился вышколенный слуга.
